Оставив ведра у пожарного щита, мы зашли навестить Пал Данилыча. Новости узнать. Он только что приехал на своей телеге с поля, накосил там травы для кроликов. Лешка сразу же взялся их кормить, а я Пал Данилыча расспрашивать.
– Вчера ночью кто-то так выл в овраге, – начал я издалека.
– В овраге… – хмыкнул Пал Данилыч, усаживаясь на бревно и доставая папиросы. – Ну ты, парень, сказанул! Кто ж это в овраге выть будет, больно надо. Это все в том дому…
– А там-то кто может выть? – удивился я изо всех сил.
Лешка увлеченно совал в кроличьи клетки траву, успевая погладить вертевшихся возле него собак, а одно ухо направил на нас.
Пал Данилыч на мой вопрос покрутил головой и ответил:
– Откуда же мне знать? Кому надо, тот и воет. Только не нравится мне этот дом. От него одни напасти. И то сказать: сегодня он воет, а завтра что, кусаться станет, да?
– Кто станет кусаться? – насторожился Алешка.
– А кто воет!
Объяснил. Яснее не скажешь.
В общем, мы поняли одно: никто нам в этом деле не поможет. Самим придется разбираться.
Мы забрали ведра, а дома нас уже ждали баллоны. Правда, папа дал нам денег и сказал, чтобы в поселке мы купили себе на сдачу от баллонов чего-нибудь, чего хочется. А мне лично хотелось запустить эти баллоны в овраг и удрать на карьер купаться.
По Лешкиным глазам я понял, что наши желания совпадают. А по маминым – что она эти желания насквозь видит.
– Никаких карьеров! – отрезала она, выставляя баллоны на ступеньки. – За удовольствия надо платить.
Глава IV
«Вампир на помойке»
В поселок городского типа под названием Белозерский надо идти сначала через весь наш дачный поселок, потом чистым полем под горячим солнцем, потом тенистой лесной дорогой. И никакого белого озера по пути нет. Пал Данилыч говорил, что оно когда-то было и поселок Белозерский стоял прямо на его берегу. Но озеро до наших дней не сохранилось. А поселок сохранился, правда, плохо. Он сильно постарел с той поры, облупился, деревья в нем зачахли, скверик перед бывшим кинотеатром, где теперь расположилась какая-то фирма, засорился вековым мусором, и только перед главным зданием, похожим на купеческий комод, было чисто подметено и даже побрызгано водой. Здесь находилась поселковая милиция, и она, силами задержанных правонарушителей, приводила в порядок прилегающую территорию.
А вообще в поселке было жарко, пыльно и пустынно. Лишь на рынке процветала и кипела бурная жизнь. Мы отыскали газовую палатку, обменяли баллоны и пошли вдоль рядов «посмотреть кой-какого товару».
И тут вдруг получилась неожиданная встреча. Из киоска, где торговали видеокассетами, вышел наш загадочный знакомый Грибков. Повернулся, что-то сказал кому-то внутри палатки и направился к другому такому же киоску.
Мы, не сговариваясь, укрываясь за спинами и сумками покупателей, двинулись за ним.
В киоске Грибков пробыл недолго. Осмотрел хозяйским глазом полки и витрины, о чем-то поговорил с продавцом и, вытащив из-за пояса свою черную тетрадь, показал ему какую-то страницу. Продавец взглянул на нее, побегал пальцами по калькулятору, согласно кивнул, достал откуда-то сверток – небольшой, но толстый – и передал его Грибкову. Деньги, сразу сообразили мы. За видеокассеты. Значит, хозяин Мрачного дома где-то достает по дешевке видеокассеты, отдает продавцу, тот их подороже продает и сдает Грибкову выручку, что-то, конечно, и себе оставляя. Обыкновенный рыночный механизм.
Выйдя из киоска, Грибков сказал: «Будь здоров, Васек» – и пошел дальше, но больше никуда не заходил, только купил большую бутылку. Потом сел в машину и уехал, пыля колесами, вдаль.
Проводив его, мы бегом вернулись к киоску, поставили надоевшие баллоны на землю и, открыв рты, стали рассматривать выставленные на продажу видеокассеты.
– Выбрали что-нибудь, хлопцы? – спросил нас продавец Васек. – Есть классные ужастики. Волосы дыбом, зубы стучат, и к маме хочется!
– Огласите, весь список, пожалуйста, – сказал я с важностью состоятельного покупателя.
Продавец кинул взгляд вправо-влево и почему-то шепотом стал перечислять:
– «Вампир на помойке», «Плюнь на дедушку», «Злобный, зубастый, ужасный», «Призрак на руинах», «В плену у гномов»…
– Это у нас все есть, ерунда.
– Не завирайся, хлопец, – рассердился Васек. – Есть у него! Да я их только вчера получил.
Я пренебрежительно хмыкнул.
– Вы их получили от посредника, а я из первых рук. – Что-то внутри просто толкало меня на это вранье ради правды. – От господина Грибкова.
Продавец сразу сменил свой тон:
– От Грибка?
– Мы соседи по даче, – небрежно ответил я, скучающим взглядом продолжая разглядывать кассеты. – Он нам первым дает просматривать все новенькое.
Продавец засмеялся от души:
– Эксперимент проводит. На качество и спрос. Вы у него юные эксперты! Что же вам предложить? «Плюнь на дедушку» правда смотрели? Высший хай!..
«Горячий хот-дог», – подумал я.
– Там два монстра отгрызают старикану голову и гоняют ее клюшками по полю.
Я чуть не сел прямо на баллон: одна тайна начала разгадываться. Хорошо, что Лешка меня выручил:
– А у вас наших мультиков нет, старых?
– Кому они нужны? – презрительно отмахнулся продавец.
– Мне, – серьезно сказал Алешка.
– Закажу… Попробую… – неуверенно пообещал Васек. – На них ведь нет спроса. Барахло.
Алешка пожал плечами, нагнулся за баллоном и, отойдя немного, тихо спросил:
– Дядь, ты дурак? – И помчался к выходу с рынка. Я со своим баллоном за ним.
Продавец, конечно, не побежал за нами, а только покричал вслед в том же духе.
– Соображаешь? – рассердился я, когда мы отдышались. – Могли бы еще что-нибудь выведать у него полезное.
– Мы и так все узнали, – сказал Алешка.
– Ну и что? Он бы нам еще пригодился. Зачем ты его обругал?
Алешка помолчал – по глазам видно, – возмущаясь моей недогадливостью.
– Вспомни Штирлица. Он говорил: запоминается в разговоре всегда последняя фраза.
– Ну и что? – все еще не понимал я.
– Что, что? Станут они с Грибком разговаривать. Васек скажет:
«Вот, значит, пацаны заходили, соседи ваши по даче». – «А что им надо?» – «Да ничего. Обозвали дураком и убежали».
Логика, конечно, в его словах и действиях была. Но логика глупая. Продавец этот теперь нас хорошо запомнит. По последней фразе. Когда тебя дураком обзывают, это долго не забывается.
Тут мы еще вспомнили, что ничего не купили на сдачу, осторожно, как партизаны, вернулись на рынок, выбрали небольшой моток лески, два поплавка и крючки. А по дороге домой вырезали в овраге, где росли длинные кусты орешника, два удилища.
