Книга И плачут ангелы, страница 133. Автор книги Уилбур Смит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «И плачут ангелы»

Cтраница 133

Со стаканом джина в руке Баву принялся давать Яну Смиту советы по международной дипломатии. Похудевший от забот, осунувшийся от усталости премьер-министр внимательно слушал, верхнее веко тяжело нависало, почти совсем закрывая правый глаз, — последствие ранения во время Второй мировой.

— Ян, мальчик мой, ты должен помнить, что эти парни, Каллаган и его дружки, они из рабочего класса и с ними нельзя обращаться как с джентльменами. Они не в состоянии понять…

Седеющий политик кивнул, пытаясь скрыть улыбку.

— Вы правы, дядюшка Баву, я запомню ваши слова…

Крейг решил, что минут на десять, пока старик занят изложением своего мнения о лейбористском правительстве Британии, его можно оставить без присмотра, и торопливо пробрался сквозь толпу к маленькой группе в дальнем конце веранды, где стояли родители Джанин.

Незаметно влившись в кружок, он краем глаза наблюдал за миссис Карпентер, с болью в сердце узнавая высокий лоб и линию подбородка, лишь слегка размытую годами. У нее были те же умилительно раскосые глаза, похожие на кошачьи. Поймав взгляд Крейга, женщина улыбнулась.

— Миссис Карпентер, я друг Джанин. Меня зовут Крейг Меллоу.

— Ах да! Джани упоминала о вас в письмах. — Она тепло улыбнулась.

В ее голосе слышались знакомые нотки, и Крейг невольно понес всякую чушь, не в силах остановиться.

— Джани говорила мне, что вы очень милый. Мне так жаль… — мягко прервала миссис Карпентер излияния Крейга.

— Что вы имеете в виду? — напрягся он.

— Вы ведь ее очень любите, верно?

Крейге несчастным видом уставился на нее, не зная, что сказать. Миссис Карпентер сочувственно тронула его за руку.

— Извините! — брякнул он. — Роланду пора одеваться, мне нужно идти.

На ступеньках веранды Крейг споткнулся и чуть не упал.

— Черт побери, Малыш, где тебя носит? Я уж думал, мне одному придется в бой идти! — закричал Роланд из душа. — Кольцо не забыл?

Они стояли плечом к плечу под украшенной цветами аркой перед импровизированным алтарем, тоже усыпанным цветами. Роланд надел парадную форму: темно-бордовый берет с черепом Базо на кокарде, погоны полковника на плечах, серебряный крест за доблесть на груди, белые перчатки, сверкающая сабля на поясе. В незатейливой полицейской форме Крейг чувствовал себя неловко, как воробей рядом с золотым орлом или домашняя кошка рядом с леопардом.

Ожидание тянулось бесконечно. Время шло, и Крейг вопреки здравому смыслу надеялся, что ничего не произойдет: только так он мог справиться с безграничным отчаянием.

Наконец громко заиграл свадебный марш, и собравшаяся по обеим сторонам ковровой дорожки толпа зрителей зашевелилась и загудела в предвкушении. Последняя надежда Крейга померкла, в душе стало холодно и пусто. Он смотрел прямо перед собой, не в силах отвести взгляд от лица священника — знакомые с детства черты расплывались перед глазами и казались чужими.

Даже сквозь аромат цветов Крейг почувствовал запах Джанин, и горло перехватило от накативших воспоминаний. Подол свадебного платья задел его лодыжку. Крейг слегка отодвинулся и посмотрел на девушку в последний раз.

Отец вел невесту под руку. Фата закрывала волосы и затеняла лицо, но за прозрачным покровом сияли глаза Джанин — огромные и раскосые, цвета темно-синего тропического моря, неотрывно смотрящие на Роланда Баллантайна.

— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы перед лицом Всевышнего и церкви соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Крейг не мог отвести взгляд от лица Джанин: такой красивой он ее никогда не видел, венок из фиалок оттенял глаза такого же фиолетового цвета.

Крейг все еще надеялся, что произойдет чудо и бракосочетание не состоится.

— Если кто-то из присутствующих может указать вескую причину, по которой они не могут сочетаться законным браком, пусть скажет об этом сейчас…

Крейгу хотелось закричать: «Я люблю ее! Она моя!» — но в горле так пересохло, что он едва дышал.

И вот свершилось.

— Я, Роланд Моррис, беру тебя, Джанин Элизабет, в законные жены…

Голос Роли, громкий и четкий, потряс Крейга до глубины души — теперь уже ничто не имело значения. Крейг будто очутился чуть поодаль от всех остальных, за стеклянной перегородкой, из-за которой приглушенно доносился веселый смех, и даже свет слегка померк, точно на солнце набежала тучка.

Из задних рядов зрителей Крейг смотрел, как Джанин вышла на веранду, одетая уже в голубое платье, приготовленное для свадебного путешествия. Роланд подхватил новобрачную на руки и поставил на стол. Раздались восторженные женские визги: Джанин приготовилась бросить букет из фиалок.

В это мгновение она посмотрела поверх голов и заметила Крейга. Прелестные губы продолжали улыбаться, но в глубине глаз промелькнула тень — то ли жалости, то ли сожаления. Джанин бросила букет, и одна из подружек невесты поймала его. Роланд снова подхватил молодую жену и поставил на землю. Держась за руки, новобрачные побежали к вертолету, ожидавшему на лужайке. Они смеялись, Джанин придерживала рукой широкополую соломенную шляпку, Роланд старался прикрыть супругу от сыпавшихся со всех сторон конфетти.

Крейг не стал дожидаться, когда вертолет взлетит, и пошел к оставленному позади конюшни «лендроверу». Вернувшись на яхту, он снял форму, бросил ее на койку и натянул шелковые шорты. Из холодильника на камбузе Крейг достал банку пива и, потягивая пенистую жидкость, вернулся в салон. Всю жизнь он был одиночкой и считал, что давно привык к одиночеству, однако теперь понял, что ошибался.

На столе лежала кипа из пятидесяти целиком исписанных тетрадей. Крейг уселся за стол, выбрал карандаш из кофейной кружки, ощетинившейся карандашами, как дикобраз иголками.

Он начал писать, и мучительная агония одиночества постепенно стихала, превращаясь в тупую боль.

В понедельник утром, когда Крейг явился на работу, его вызвали в кабинет начальника.

— Крейг, на тебя пришел приказ. Ты командируешься на особое задание.

— Какое?

— Да я-то откуда знаю? Мне не сказали, просто велели тебе явиться к начальнику участка в Уанки двадцать восьмого числа… — Джордж замолчал, внимательно вглядываясь в Крейга. — С гобой все в порядке?

— Да, а что?

— Вид у тебя неважный. — Он посмотрел на Крейга еще несколько мгновений и сказал: — Знаешь что? Давай-ка ты исчезнешь отсюда двадцать пятого, придешь в себя, прежде чем приступить к заданию.

— Джордж, что бы я без тебя делал? — криво ухмыльнулся Крейг, подумав про себя: «Только этого мне и не хватало: целых три дня, когда нечем заняться, кроме как оплакивать свое горе».

Отель «Виктория-Фоллс» был одним из величественных памятников империи: толстые, как в крепости, стены, сверкающие ослепительной белизной; мраморные полы; широкие лестницы; галереи с колоннадами; высокие, точно в соборе, потолки, украшенные лепниной, и неторопливо вращающиеся вентиляторы. Террасы и лужайки тянулись до самого края пропасти, в которой яростно бурлили воды великой реки Замбези.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация