Гирланд нахмурился, его шея снова заныла.
– Тогда, черт возьми, почему я о нем ничего не слыхал?
– Он ненавидит рекламу. Но прекрасно знает всех газетных заправил и помогает им. Он распутник в финансах, крупнейший магнат мира.
– Сколько он стоит?
– Не имею ни малейшего представления, но готов побиться об заклад, что он может не моргнув глазом выложить на стол десять миллионов фунтов стерлингов и при этом ничуть не поколебать своего финансового состояния. Это гигант, Марк. Воистину так, поверь мне.
– Он постоянно живет в отеле?
– У него нет постоянного места жительства. В Париже у него свой дворец и дома во всех странах, но он редко живет в них. Предпочитает хороший отель. Пару лет назад у него умерла жена, и теперь он все время в движении. Недавно вернулся из России, и я не удивлюсь, если он снова махнет туда на уик-энд. Такой он человек!
Гирланд насторожился.
– А что он делал в России?
– Не знаю, – пожал плечами Берни. – Какие-нибудь дела… Никогда бы не подумал, что ты им заинтересуешься, Марк.
– Это просто так, для записной книжки, – сказал Гирланд, поднимаясь. – Спасибо, Жак, извини, что оторвал от работы.
– Я тебя ни о чем не спрашиваю, – озабоченно сказал Берни, – но по-дружески хочу предостеречь: не связывайся с Радницем, это очень опасно.
– Еще раз благодарю, – улыбнулся Марк. – Как только заведутся деньги, я веду тебя в ресторан.
Махнув рукой на прощание, он вышел из кабинета и поехал домой.
Ночью он думал о таинственной женщине, Раднице и Генри Кейри. Он думал и о Росленде с вырванными ногтями. Последней его мыслью была Тесса с ее золотистыми волосами, стройными ногами и красивым те-лом.
Услышав телефонный звонок, Дорн очнулся от легкой дремоты. Он сидел за столом, положив голову на руки. Джанин, дремавшая на диване, тоже подскочила.
– Алло, Дорн слушает.
– Это О'Халлаген. Я звоню из аэропорта Орли.
Капитан Тим О'Халлаген был один из лучших офицеров отдела службы безопасности.
– Мы здесь всех проверили. За последнюю неделю прибыло около сотни сенегальцев. Она могла быть среди них, но я сильно сомневаюсь. Я просмотрел все регистрационные карточки. Большинство женщин были с мужьями. А не мог это быть мужчина, мистер Дорн?
– Не знаю. Не исключено.
– О'кей. Заставлю кого-нибудь покопаться среди женатых. Но на это уйдет уйма времени. Но раз нужно, значит, нужно. Она могла прибыть и на пароходе. Пару дней тому назад прибыл «Аскервиль». Я уже связался с полицией Марселя и попросил выяснить. Был еще грузовой пароход из Дакара. Он пришел в Дюнкерк…
– Сколько времени понадобится на все?
– Минимум пять дней. Все, что могу, – сделаю.
– К тому времени она может уехать из страны…
– Вряд ли, мистер Дорн, теперь она от нас не улизнет. Мы контролируем все поезда, аэропорты и пароходы. Чтобы ее найти, нужно время, но уехать она не сможет.
– Ладно, капитан, приложите все усилия, дело очень серьезное.
Джанин вопросительно смотрела на Дорна. Он сказал:
– Ты была права, мы опоздали. Если Радниц пошел на убийство, значит, ему нужно было что-то очень важное.
– Почему бы не послать кого-нибудь на квартиру Росленда и не поискать как следует? У него должны быть списки агентов.
– Если нас там застанут, мы попадем в хорошенькую переделку. – Он немного подумал, затем подошел к телефону. – Можно поручить Керману, – сказал он, набирая номер.
На той стороне провода чей-то заспанный голос произнес:
– Что надо?..
Дорн быстро объяснил обстановку.
– Дело срочное, Керман. Перерой там все вверх тормашками, но найди список агентов Росленда.
– Попытаюсь, – лаконично ответил Керман и повесил трубку.
– Может, что-нибудь и найдет… – пожал плечами Дорн.
– Мы все время опаздываем. Может, этот человек Росленда уже давно мертв!
Дорн сказал:
– Я пошлю доверенных людей следить за отелем. Если они засекут молодчика с бородкой, то притащат его сюда, и мы поговорим с ним так же, как он поговорил с Рослендом.
Джанин поднялась и потянулась.
– Ну, действуй, Джон, а я домой… Очень хочется спать.
– Можешь остаться у меня, есть свободная комната.
Джанин улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Предпочитаю свою кровать, даже когда не одна. Пока!
– Если будут новости, я позвоню тебе, – сказал Дорн, не вставая.
– Но не раньше десяти, если, конечно, не срочные, – ответила Джанин, надевая манто.
Жаря утром яичницу с беконом, Гирланд все еще морщился от боли, когда поворачивал голову. Раздался стук в дверь, и он пошел открывать. На лестничной площадке стоял Борг в кожаном пальто и шляпе.
– Вот ты где, приятель, – сказал Борг, и губы его расплылись в дружеской улыбке. – Ну, как шея?
– Жжет как в аду, – ответил Гирланд, отступая в сторону и пропуская Борга. В руках у того был черный портфель.
– Сейчас вправим на место… Чертовски приятный запах!
– Угощайся, мне одному много, – предложил Гирланд, закрывая дверь.
Борг огляделся по сторонам.
– У тебя здесь очень мило. Только вот эта чертова лестница!
– Может, кофе? – спросил Гирланд, наливая себе чашку.
– От кофе не откажусь, – Борг снял шляпу и пальто и сел напротив Гирланда. Он налил себе кофе без сахара и закурил. Оба молчали, пока не допили кофе.
Когда Гирланд понес тарелки в раковину, Борг спросил:
– Помнишь Кида Хогана? Лучший легковес в прошлом. Одно время я тренировал его, потом он сошел, потеряв звание чемпиона мира. Тогда и я расстался со спортом. Так что вправлять шейные позвонки – по моей части…
– Ну, тогда валяй, вправляй, – сказал Гирланд, домывая чашки.
Борг вынул из кармана маленькую белую жестянку.
– Ложись-ка!.. Это медвежий жир. Немного пахнет, но средство первоклассное.
Минут через десять Гирланд встал, подвигал головой и удивленно воскликнул:
– И в самом деле помогло!
Борг довольно хмыкнул и отправился к раковине мыть руки.
– А ты думал!.. Вот тебе деньги, босс передал…
Гирланд подошел к портфелю, но Борг отстранил его.
– Подожди, радость моя. Здесь семь тысяч баксов. Когда удостоверишься, что она действительно знает, где Кейри, дашь остальные, но не раньше. Понял?
