– Прекрати.
Но поскольку сил спорить не было, она просто положила голову ему на плечо, пока он нес ее к дому.
И укладывал на диван.
– Дай, посмотрю твою рану.
– Люк уже повозился с ней. Она задела меня ножом, только и всего. Она всего лишь хотела напугать меня, что ей удалось. Но и только. Она не получила того, за чем пришла. И сука испортила мне блузку.
– Лайла.
Когда он прислонился к ее лбу своим, она тяжело вздохнула и ощутила, как уходит из нее слабость.
Похоже, она снова обрела корни. И не уплывет, потому что он ее держит.
– Эрл Грей опять отличился в этой истории. Гвоздь сюжета!
– Что?
– Он высунулся из сумки так неожиданно, что она растерялась. Азиатка на каблуках! Я собиралась как-то задействовать помешанного в длинном пальто, но Эрл Грей куда лучше. Кто может ожидать, что из женской сумки через плечо вдруг высунется собачья морда! Пес так ошеломил азиатку, что я успела толкнуть ее, а потом дала кулаком в челюсть, так что она отлетела и плюхнулась на задницу. А я сбежала. Ловить жертву – в туфлях на каблуках! Одно это говорит о ее невероятной самоуверенности. Она недооценила меня, сука!
Лайла оттолкнулась от дивана, встала, взяла песика на руки и, прижимая его к себе, словно занемогшего вдруг ребенка, стала ходить взад-вперед.
Наконец-то нахлынул гнев! Какое облегчение! Гнев и оскорбление кипели, унося слишком надолго задержавшийся страх.
– Она думала, я поплетусь за ней, как овца на заклание, и не доставлю ей неприятностей. Она подходит ко мне в разгар утра, посреди Челси – и не ожидает, что получит отпор?!
Лайла потрясла кулачком в воздухе – глаза горят, щеки пылают.
– Ради бога, я дочь подполковника армии Соединенных Штатов. Пусть я не знаю кунг-фу, но основы самообороны изучала. Я умею обращаться с оружием. Это она плюхнулась на задницу! Кто теперь сука?
– Она порезала тебя.
– Она запачкала меня!
Паника, потрясение, дрожь… все стеклось воедино, чтобы вылиться в эту чистую, кипящую ярость.
– «Мы немного поговорим», заявляет она своим наглым противным голосом. «И если что-то пойдет не так, мне придется сделать свою работу…» То есть убить меня. Она хотела видеть меня трясущейся, плачущей и умоляющей, как бедную девушку Оливера. Так вот, ничего не вышло! Пусть она испортила мою лучшую белую блузку, но будет думать обо мне каждый раз, как посмотрит в зеркало.
Аш подошел к ней, но остановился, сунув руки в карманы.
– Закончила?
– Почти. Где Люк?
– Пошел проверить, как там Джули.
– Хорошо, только теперь она расстроится и встревожится. Я собиралась сделать именно то, что сделала: толкнуть ее и бежать. Но тогда мне понадобились бы «Скорая помощь» и швы. Она бы ранила меня куда серьезнее. Но Эрл Грей дал мне это мгновение, ровно столько, чтобы я дернулась. Фантастический пес! Я беру его в магазин для животных и куплю ему все, что он пожелает!
– Откуда же ты узнаешь, что он пожелает?
– Теперь между нами ментальная связь. Почти как у джедаев.
Слегка успокоившись, она села на подлокотник дивана и, устремив обожающий взгляд на уснувшего у нее на руках пса, положила его на подстилку – мирно спящего и не подозревающего о своем статусе спасителя и героя.
– Я прекрасно читаю мысли людей. И всегда читала. Потому что вечно была чужачкой, новенькая в городе. Вот и учишься наблюдать, оценивать, понимать. Что бы я ей ни сказала, если бы она отвезла меня в то укромное местечко, где собиралась поговорить, все равно бы убила меня, когда вытянула бы все необходимое. Убила бы с наслаждением. Это ее искусство и ее призвание.
– Я отдам ей Фаберже, и покончим с этим.
– Этого будет недостаточно. Не для нее. Это я и хочу сказать тебе. Для ее нанимателя этого будет достаточно. А он у нее есть. Она упоминала. Но для нее этого будет недостаточно, особенно сейчас.
Она поднялась, подошла к нему, готовая, как он понял, обнять и ждать, когда обнимут ее.
– У нее безупречная кожа. Вблизи она так прекрасна, что дыхание перехватывает. Но с глазами что-то не так. Вернее, в глазах, – поправилась Лайла. – У меня в книге есть такой персонаж. Она хищница, независимо от того, находится в облике человека или волка. По-моему, у нее глаза такие же, как у той женщины.
– Саша.
– Да.
Она едва не рассмеялась.
– Ты действительно читал мою книгу! Я поняла, кто она, когда взглянула в ее глаза сегодня. Она убийца. И дело не в профессии. У нее душа убийцы. Хищница. И для нее луна всегда полная.
Она шумно выдохнула. Уже мертвенно-спокойная.
– Аш, мы можем отдать ей перевязанное ленточкой яйцо, и она все равно убьет меня и тебя, и всякого, кто замешан в этой истории. Ей это необходимо. В точности, как тебе необходимо рисовать, а мне – писать. Может быть, даже больше.
– Больше всего мне необходимо знать, что ты в безопасности.
– Тогда нам нужно покончить с этим делом, потому что пока этого не произойдет, пока она не окажется в тюрьме, никто из нас не будет в безопасности. Поверь мне, Аш. Я видела это в ее глазах.
– Я верю тебе. Но и ты мне поверь. Пока она не окажется в тюрьме, ты одна из дома не выходишь. И не спорь, – отрезал он, не успела она открыть рот. – В следующий раз она не сплохует.
Это раздражало, выводило ее из себя, но отдавало правдой.
– Тут нечего возразить.
– Что ты имела в виду, утверждая, что владеешь оружием?
– Я армейское отродье, – напомнила она Ашу. – Отец учил меня стрелять, обращаться с пистолетом. Может, я не брала его в руки лет пять-шесть, но если понадобится, сумею. И я немного боксирую, более того, знаю основы самообороны. Какой-то кретин попытался ограбить меня примерно через месяц после моего приезда в Нью-Йорк. Я вбила ему яйца в его же глотку. Возможно, они еще не полностью опустились.
– Тебе всегда удается удивить меня.
Он снова прижал ее к себе. Он позаботится о том, что принадлежит ему.
Он приподнял ее лицо, коснулся губами губ. В этот момент прозвучал звонок в дверь.
– Я открою, – прошептал он. Полиция или Люк. Так или иначе, дело двинулось вперед, и он более чем готов к этому.
20
Джули с порога бросилась подруге на шею.
– О боже, Лайла!
Она отпустила ее ровно настолько, чтобы заглянуть в лицо:
– Она напала на тебя!
– Не совсем.
– У нее был нож. О боже! Она ранила тебя! Ты истекала кровью.
– Да нет же…
