– На твоем сайте знакомств, – созналась Миа, потупившись.
– Я же говорила, что где-то его видела! – взорвалась Дейзи. – Вот наглость!
– Это не то, что ты думаешь, клянусь!
– Умоляю, не клянись, это кощунство!
После этих слов Дейзи пошла готовить обеденный зал.
– Перестань, – сказала Миа, подходя к ней, – это моя забота, у тебя достаточно дел на кухне.
– В своем ресторане я буду заниматься тем, чем хочу.
– Ты меня выгоняешь?
– Ты влюбилась?
– Вовсе нет! – возмутилась Миа. – Мы просто друзья.
– Как это?
– Друг – это тот, с кем можно все обсуждать напрямик.
– У вас это взаимное?
– Взаимное, мы с первого ужина договорились быть друг с другом честными.
– Значит, вы вместе ужинали? Когда? Когда ты завалилась спать в плаще из-за глазной мигрени?
– Нет, в тот вечер мы были в Опере.
– Час от часу не легче!
– А в тот раз я тебе сказала, что была в кино.
– Швед?! То есть все это время ты мне врала?
– Это ты назвала его шведом.
– А мобильник?
– Он действительно его забыл.
– Как насчет мигрени?
– Она быстро прошла.
– Понятно…
– Это просто друг, Дейзи, я могла бы вас познакомить. Уверена, вы друг другу понравитесь.
– Еще чего!
– Он работает по ночам, как ты, немного нескладный, но, как и ты, очень забавный, он американец, живет в Париже и одинок, как ты.
– А тебе самой он не нравится?
– То есть почти одинок…
– Меня в это не впутывай, хватит с меня безумств со лжехолостяками. Выбирай: накрываешь столики или красишь потолок?
Миа не пришлось просить дважды: схватив стопку тарелок, она принялась проворно их расставлять. Дейзи отправилась на кухню чистить овощи.
– Тебе бы надо по крайней мере с ним увидеться, – сказала Миа.
– Нет!
– Почему?
– Потому что из этого никогда ничего не выходит, и потом он «почти» одинок. А главное, он нравится тебе больше, чем ты готова признать.
Миа подбоченилась и уставилась на Дейзи.
– Я по крайней мере разбираюсь в своих чувствах!
– Неужели? С каких пор? Мчишься через весь Париж, чтобы вернуть ему телефон, врешь, как школьница, идешь в Оперу…
– Не В Оперу, а НА Оперу!
– То есть?
– Мы не были на спектакле. Он водил меня на крышу любоваться вечерним Парижем.
– Либо ты действительно наивная, как дитя, либо обманываешь сама себя. Как бы то ни было, забирай себе своего бумагомараку и оставь меня в покое.
Миа нахмурилась и задумалась.
– За работу! – прикрикнула на нее Дейзи. – Клиенты ждать не будут.
* * *
Было уже два часа ночи, а Пол никак не мог дописать последнюю строчку абзаца. Лучше не упорствовать, а оставить все как есть. Он еще раз проверил свою электронную почту, наконец нашел письмо от Кионг и распечатал его на принтере. Ему нравилось читать ее письма с бумажного листа: это делало ее менее виртуальной. Распечатку он унес с собой в постель, чтобы прочесть там.
Вскоре он погасил свет и обнял подушку.
* * *
В три часа ночи Миа разбудил виброзвонок мобильного телефона, лежавшего на ночном столике. На экране высветилось имя: Дэвид.
У нее отчаянно забилось сердце. Она отложила телефон, снова улеглась и обняла подушку.
12
К ограде Люксембургского сада Миа явилась с опозданием. Не найдя Пола, она отправила ему сообщение:
Вы где?
На скамейке.
На какой скамейке?
Чтобы вы меня узнали, я надел желтый дождевик.
Серьезно?
Нет!
Увидев ее, Пол встал и помахал рукой.
– Ну вот, сегодня вы вырядились в плащ, хотя нет никакого дождя.
– Это мы еще посмотрим, – пробурчал Пол, заложив руки за спину.
Миа последовала за ним.
– Ваша ночь прошла под знаком пустой страницы?
– Наоборот, я дописал главу. Сегодня вечером начну следующую.
– Хотите сыграем? – предложила Миа, указывая на игроков в петанк.
– А вы умеете?
– Надеюсь, это несложно.
– Именно что сложно! В жизни сложно все.
– У вас плохое настроение?
– Если я выиграю, за вами ужин.
– А если проиграете?
– Нечестно желать ближнему неудачи. В этой дурацкой игре я стал профессионалом.
– Я все же попытаю счастья! – заявила Миа и зашагала к площадке для игры.
Там она спросила у двоих игроков в креслах, не против ли они одолжить им свои шары. Игроки не пришли от просьбы в восторг, тогда она что-то прошептала на ухо одному из стариков. Тот заулыбался и указал на площадку, где лежали крупные шары и один шарик поменьше.
– Начинаем?! – крикнула она Полу.
Пол первым бросил шарик, подождал, пока он остановится, и бросил большой шар, который описал в воздухе дугу, покатился по земле и замер перед целью.
– Бросить точнее было сложновато…
Миа заняла позицию на глазах у двоих старичков, заинтересовавшихся партией. Ее шар взлетел не так высоко, как шар Пола, и упал в нескольких сантиметрах позади него.
– Неплохо, но недостаточно, – обрадовался Пол.
Свой второй бросок он произвел, совершив небольшое вращательное движение кистью. Шар медленно обогнул два других на своем пути и ткнулся в цель.
– Готово! – крикнул Пол в восторге.
Миа заняла позицию, прищурилась и бросила. Шары Пола разъехались в стороны, а шары Миа встали рядышком с шариком-мишенью.
– Каре, чтоб я провалился! – гаркнул один дед, второй захохотал.
– Вот так-то! – гордо проговорила Миа.
Пол ошеломленно посмотрел на нее и побрел прочь. Миа помахала обоим старикам и под их аплодисменты побежала догонять Пола.
– Вам не стыдно так плохо играть? – спросила она, поравнявшись с ним.
– Вы будете утверждать, что играли впервые в жизни?
– Не буду. Я ведь все детство проводила лето в Провансе. Когда женщины что-то рассказывают, вы никогда их не слушаете.
