Майлз пожал плечами:
– Кто знает? Может, так и будет.
Чарли выгнул бровь.
– Кстати, я пришел сообщить, что Харви не станет предъявлять обвинение. Похоже, Отис попросил его об этом. Так что официально ты больше не отстранен и можешь приступить к работе хоть сейчас.
– Прекрасно.
Из двери пулей вылетел Джона, и мужчины дружно обернулись. Джона поздоровался с Чарли и снова убежал в дом, словно забыл что-то.
– Так Сара тоже туда приедет? У нас она всегда желанная гостья.
Майлз, все еще не отводивший взгляд от двери, повернулся к Чарли.
– Вряд ли. Она наверняка захочет побыть с родными. Просто не успеет приехать.
– Жаль. Но зато увидитесь, когда ты вернешься!
Майлз опустил глаза, и Чарли мигом понял, что это значит.
– Что, плохи дела?
– Сам знаешь, как это бывает.
– Не совсем. Видишь ли, я уже сорок лет как не встречаюсь с девушками. Но позор, если вы разбежитесь.
– Ты ведь ее даже не знаешь, Чарли.
– Это и не обязательно. Я имею в виду, тебе позор. – Чарли сунул руки в карманы. – Слушай, я не собираюсь совать нос в чужие дела. Особенно твои. Собственно говоря, я здесь по другой причине. Той, в которой сам не разобрался.
– И какая же это причина?
– Никак не пойму, что ты имел в виду, когда позвонил, заявил, что Отис невиновен и что расследование можно не продолжать.
Майлз ничего не ответил, и Чарли вопросительно прищурился.
– Насколько я понял, ты по-прежнему в этом убежден.
На этот раз Майлз кивнул.
– Он невиновен.
– Несмотря на то что говорят Симс и Эрл?
– Да.
– Надеюсь, ты не хочешь этим сказать, что решил сам разобраться с ними?
– Я дал тебе слово, Чарли.
Чарли пристально вгляделся в лицо друга, пытаясь определить, не лжет ли тот.
– Ладно, – бросил он наконец и вытер ладони о рубашку. – Ну что же… желаю хорошо провести время в Нэгс-Хеде. Полови там за меня рыбку, договорились?
– По рукам, – улыбнулся Майлз.
Чарли пошел было к машине, но остановился и обернулся.
– Погоди… вот еще что…
– Что именно?
– Брайан Эндрюс. Никак не возьму в толк, почему в тот день ты вез его в отделение? Может, хочешь, чтобы я кое о чем позаботился в твое отсутствие? И мне что-то следует знать?
– Ничего, – отрезал Майлз.
– Но… что это было? Ты так и не объяснил.
– Своего рода ошибка, – буркнул Майлз, старательно изучая багажник. – Ошибка – и ничего больше.
В ответ послышался растерянный смешок:
– Знаешь, это забавно.
– Что именно?
– Твой выбор слов. Брайан сказал абсолютно то же самое.
– Ты говорил с Брайаном?
– Должен же я был проверить, в чем дело. Он попал в аварию, причем по вине моего помощника. Пришлось убедиться, что с ним все в порядке.
Майлз побледнел.
– Не волнуйся, я сначала убедился, что никого, кроме него, нет дома.
Чарли дал Майлзу время осознать сказанное и потер подбородок с видом человека, подбирающего подходящие слова.
– Видишь ли, – продолжил он наконец, – я тут поразмыслил насчет двух этих вещей, и дремлющий во мне следователь испытывает странное чувство, что они каким-то образом связаны.
– Ничего подобного, – поспешно пробормотал Майлз.
Чарли с серьезным видом кивнул.
– Я так и подумал, что ты это скажешь… Но все равно должен был убедиться. Итак, для ясности: мне ничего не полагается знать о Брайане Эндрюсе?
Майлзу давно бы следовало понять, что Чарли о чем-то догадывается.
– Нет, – просто ответил он.
– Ладно. Тогда позволь дать тебе совет.
Майлз молча ждал.
– Если говоришь, что все кончено, следуй собственному убеждению, – без малейшей иронии сказал Чарли.
– И что это значит?
– Если все кончено… действительно кончено, не позволяй этому испортить всю твою последующую жизнь.
– Я по-прежнему тебя не понимаю.
Чарли покачал головой и вздохнул:
– Все ты понимаешь.
Эпилог
Вот-вот настанет рассвет… и мой рассказ близится к завершению. Думаю, вам пора узнать остальное.
Сейчас мне тридцать один год. Вот уже три года, как я женат на Дженис, которую встретил в кондитерской. Она, как и Сара, – учительница, преподает английский в старших классах средней школы. Живем мы в Калифорнии, где я учился медицине и там же получил работу. Год назад я окончил университет, работаю врачом в приемном отделении и за последние три недели спас жизнь шестерых человек, не один, разумеется, а с помощью коллег. Я говорю это не для того, чтобы похвастаться. Просто хочу объяснить, что сделал все, чтобы выполнить слово, данное Майлзу на кладбище.
И, как обещал ему, никому ничего не сказал.
Он сделал это не ради меня. Ради себя. Ради собственной защиты.
Потому что, верите или нет, но в то время отпустить такого, как я, считалось преступлением. Шериф, точно знающий, что кто-то виновен в убийстве, пусть и непредумышленном, обязан этого человека сдать. И хотя наши преступления несравнимы, закон в этом случае неумолим, а Майлз нарушил закон.
По крайней мере тогда я был в этом уверен.
Но после года размышлений понял, как ошибался.
Теперь я знаю, что он сделал это ради Джоны.
Если бы все узнали, что за рулем сидел я, жители города целую вечность сплетничали бы о прошлом Майлза. Это стало бы обычной присказкой: «С ним случилось самое страшное, что только могло случиться…»
И Джоне пришлось бы расти под дружный хор сочувствующих. Кто знает, как бы это повлияло на ребенка?
Кто знает…
Только не я. И не Майлз.
Но он не хотел рисковать.
Как не хочу и я. Даже сейчас. Дописав до конца, я сожгу дневник в камине. Мне просто нужно было открыть душу.
Нам всем по-прежнему приходится нелегко. Я не часто говорю с сестрой по телефону, обычно когда выдастся свободная минута, и очень редко приезжаю в гости. Отговариваюсь, что дорога слишком долгая: она живет на другом конце страны, и мы оба знаем истинную причину, по которой я держусь на расстоянии. Однако иногда она приезжает ко мне. И всегда одна.
Что было дальше с Майлзом и Сарой?
