– Но разве тебя не отстранили?
– Не хватало еще, чтобы ты приняла сторону Чарли! У меня нет настроения еще раз все это выслушивать.
– Я не принимаю его сторону. Просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Можно подумать, тебе мало того, что случилось! А Чарли сказал, что дело, возможно, будет возобновлено.
– Значит, ты считаешь, что я должен сидеть сложа руки и предоставить делу идти своим чередом?
– Я не говорю…
– А что ты говоришь? – перебил Майлз. – Судя по твоим высказываниям, я должен отступить и надеяться на лучшее. Так вот, Сара, этого сделать я не могу. И будь я проклят, если Отис выйдет сухим из воды, не заплатив за все, что сделал.
Сара невольно вспомнила прошлую ночь. Интересно, хватился он ее и понял ли, что она тихонько ушла?
– А если Симс не отыщется? Что тогда будет? – неожиданно спросила она. – Или они посчитают, что для возобновления дела недостаточно доказательств? И что тогда?
Майлз недобро сощурился.
– Почему ты это делаешь?
Сара побледнела:
– Я ничего не делаю.
– Делаешь. Ты во всем сомневаешься.
– Просто не хочу, чтобы ты натворил то, о чем позже пожалеешь.
– И что это должно означать?
Сара стиснула его руку.
– Просто иногда все выходит не так, как задумано.
Он долго смотрел на нее жестким непрощающим взглядом. Рука в ее ладони оставалась вялой. Холодной.
– Ты не считаешь, что он это сделал?
– Сейчас я говорю не об Отисе. О тебе.
– А я говорю об Отисе.
Он отнял руку и встал.
– Два человека это подтвердили. Отис практически похвалялся, что убил мою жену. А сейчас он скорее всего уже едет домой. Ты его видела. Видела, что он собой представляет, и я хочу знать, что ты об этом думаешь. По-твоему, убил он Мисси или нет?
Этим вопросом он словно пригвоздил ее к месту.
– Не знаю, что и думать об этом.
Хотя она сказала правду, он хотел слышать вовсе не это. И теперь отвернулся, не желая на нее смотреть.
– А я знаю. Знаю, что он это сделал, и собираюсь найти доказательства. Любым способом. Твое мнение мне безразлично. Мы говорим о моей жене!
«Моей жене…»
Прежде чем она успела отреагировать, он отвернулся и пошел по тропинке. Сара вскочила и побежала за ним.
– Подожди… Майлз! Не уходи!
– Зачем еще? – бросил он не оборачиваясь. – Чтобы ты снова сунула нос в мое расследование?
– Вовсе нет. Я всего лишь пытаюсь помочь.
Только тогда он остановился и повернулся к ней лицом.
– Не стоит. Я в твоей помощи не нуждаюсь. И это тебя совершенно не касается.
Сара, уязвленная его словами, прикусила губу.
– Конечно, касается. Ты мне небезразличен.
– В таком случае, когда в следующий раз понадобится, чтобы меня выслушали, не читай проповедей. Слушай молча, договорились?
С этими словами он ушел, оставив растерянную Сару в одиночестве.
Харви вошел в кабинет Чарли с более измученным, чем обычно, видом.
– Ну, как дела с Симсом?
Чарли покачал головой.
– Пока ничего. Забился в какую-то нору и носа не высовывает.
– Думаете, он еще объявится?
– Должен. В принципе ему некуда деваться. Пока что он скрывается. Но долго это не продлится.
Харви, словно между делом, захлопнул дверь:
– Я только что разговаривал с Труменом Джоунсом, – объявил он.
– И?..
– По-прежнему жаждет крови, но не думаю, что будет так уж усердствовать. Скорее всего это Клайд его науськал.
– И что это означает?
– Пока сам не знаю, но у меня такое чувство, что он рано или поздно спустит все на тормозах. Вряд ли он хочет дать повод к серьезному расследованию делишек своего клиента: боится, что слишком глубоко копнут. Трумен точно знает, что случится, если он будет настаивать на своем. И что, если дело дойдет до суда присяжных, те, вероятнее всего, примут сторону шерифа, а не человека с такой репутацией, как у Отиса. Особенно если станет известно, что Майлз за все время службы ни разу не применял оружие.
– Спасибо, Харви, – кивнул Чарли.
– Без проблем.
– Я не имею в виду последние новости.
– Знаю, что вы имеете в виду. Но нужно держать Майлза на очень коротком поводке, по крайней мере несколько дней, пока буря не пронесется над нашими головами. Если он наделает глупостей, наш уговор теряет силу, и я буду вынужден предъявить обвинение.
– Согласен.
– Поговорите с ним?
– Обязательно дам ему знать.
«И буду надеяться, что он послушает».
Когда Брайан к полудню приехал домой на рождественские каникулы, Сара облегченно вздохнула. Наконец-то есть с кем поговорить! Она все утро избегала расспросов матери. За сандвичами Брайан рассказывал о колледже (все о’кей), о том, как идут занятия (полагаю, о’кей) и как он себя чувствует (о’кей).
Но выглядел он далеко не так хорошо, как в последний приезд: мучнисто-бледный, как все, кто редко выходит за порог библиотеки. Хотя он отговаривался усталостью после экзаменов, Сара невольно задалась вопросом: действительно ли так хороши дела у него в колледже?
Приглядываясь к брату, она вдруг подумала, что он очень походит на человека, которому близко знакомы наркотики.
Самое печальное, что, при всей любви к нему, она бы не удивилась, окажись это правдой: Брайан всегда был крайне чувствительным, а теперь, вдали от дома, подвергаясь постоянным стрессам, легко мог пасть жертвой этого порока. Такие вещи случались и в ее общежитии на первом курсе. Одна девушка во многом напоминала ей Брайана. Она бросила колледж еще до начала второго семестра, и Сара сразу о ней забыла. Но сейчас, глядя на брата, не могла отделаться от мысли, что он удивительно походит на ту беднягу.
Да, день начался хуже некуда!
Морин, разумеется, расстраивалась из-за состояния сына и то и дело подкладывала ему еду.
– Я не голоден, мама, – протестовал он, отодвигая полупустую тарелку. Морин наконец сдалась и, кусая губы, отнесла тарелку к раковине.
После ленча Сара проводила Брайана к машине, чтобы помочь принести в дом вещи.
– Знаешь, мама права. Ты ужасно выглядишь.
Брайан вытащил из кармана ключи.
– Спасибо, сестричка, очень благодарен.
– Тяжело пришлось?
– Ничего, выживу, – пожал плечами Брайан и, открыв багажник, стал вытаскивать сумку. Но Сара заставила его поставить сумку и взяла за руку.
