Я следил и за Майлзом.
Наблюдал, как прибирается в доме. Раскладывает вещи по ящикам. Как готовит обед. Как пьет пиво и курит на заднем крыльце, когда думает, что никто его не видит. Но чаще всего я видел, как он сидит на кухне.
Там, непрестанно ероша волосы, он просматривал документы. Сначала я предположил, что он берет на дом работу, но постепенно понял, что ошибался. Он изучал не разные дела, а одно.
И тогда меня осенило. Я с упавшим сердцем сообразил, что это за дело. Он ищет меня. Того человека, который подсматривает за ним в окно.
И снова я оправдывал свои поступки. Часами изучал Майлза, черты его лица. Боялся услышать внезапное «вот оно», сопровождаемое поспешным звонком, который предвещает визит в мой дом. Боялся понять, что конец близок.
Когда я наконец уходил, чтобы вернуться к машине, у меня от слабости подкашивались ноги. Я чувствовал себя абсолютно вымотанным и был готов поклясться, что это больше не повторится и я никогда на такое не пойду.
После этого я на время оставлял их в покое.
Стремление следить за ними унималось, и меня начинали терзать угрызения совести. Я ненавидел и презирал себя за все, что наделал. Молил Бога о прощении, а порой хотел покончить с собой.
Ведь когда-то я мечтал доказать всему миру, что значу что-то. Теперь я ненавидел того, кем стал.
Но как бы я ни старался остановиться, как бы страстно ни желал умереть, потребность следить за Райанами просыпалась вновь. Я сражался с ней, пока хватало сил, а потом говорил себе, что это в последний раз. Самый последний.
А потом, подобно вампиру, выходил на ночную охоту.
Глава 26
Той ночью, когда Майлз изучал на кухне дело, у Джоны после нескольких спокойных недель опять случился кошмар.
Майлз не сразу осознал, что это за звуки. Он изучал дело почти до двух, и это, вместе с предыдущей ночной сменой, на которую он заступил позавчера, и тем, что случилось днем, полностью его опустошило. Тело словно взбунтовалось, когда он услышал крики Джоны. Усилием воли Майлз встал, но двигался с трудом, словно проходя через комнату, забитую мокрой ватой. Сознание возвращалось медленно, и хотя он шел в направлении комнаты Джоны, это было скорее условным рефлексом, чем желанием утешить сына.
Рассвет еще не наступил, но небо уже было не таким темным. Майлз отнес Джону на крыльцо. К тому времени, когда крики стихли, солнце уже поднялось. К счастью, была суббота и в школе сегодня занятий не было. Майлз отнес сына в спальню и сварил кофе. Голова раскалывалась, поэтому он принял две таблетки аспирина и запил апельсиновым соком.
Ощущение было как при сильном похмелье.
Пока варился кофе, Майлз снова стал перелистывать дело и свои заметки. Перед работой нужно еще раз все просмотреть.
Джона удивил его, проснувшись раньше, чем Майлз успел его разбудить.
Он вошел на кухню, потирая припухшие со сна глаза, и уселся за стол.
– Почему ты встал? Еще рано, – заметил Майлз.
– Я выспался.
– А выглядишь усталым.
– Плохой сон видел, – пожаловался мальчик.
Слова Джоны застали Майлза врасплох. Раньше сын никогда не запоминал сны.
– Правда?
Джона кивнул.
– Мне приснилось, что тебя сбила машина. Как маму.
– Это всего лишь сон, – прошептал Майлз, обнимая Джону. – Ничего ведь не случилось?
Джона вытер нос тыльной стороной ладони. В пижамке с гоночными машинами он выглядел совсем маленьким.
– Послушай, па!
– Что?
– Ты на меня злишься?
– Вовсе нет. Почему ты так подумал?
– Вчера ты целый день со мной не разговаривал.
– Прости. Я не сердился, просто нужно было кое-что обдумать.
– Насчет мамы?
Майлз снова растерялся.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что ты снова читал эти бумаги. – Джона показал на папку. – Они ведь о маме. Верно?
Майлз не сразу кивнул.
– Что-то в этом роде.
– Мне эти бумаги не нравятся.
– Не нравятся?
– Из-за них ты всегда грустишь.
– Вовсе нет.
– Неправда. Я вижу, когда ты печальный. И мне тоже становится грустно.
– Потому что ты скучаешь по маме?
– Нет, – покачал головой мальчик, – потому что тогда ты забываешь обо мне.
У Майлза судорогой сжало горло.
– Неправда.
– Почему же ты не поговорил со мной вчера?
В голосе сына звенели слезы, и Майлз притянул его к себе.
– Прости, Джона. Больше это не повторится.
– Обещаешь? – прошептал сын.
– Ей-богу, – улыбнулся Майлз, начертав крест на сердце.
– А крест? Значит, твое сердце разбито и ты надеешься умереть?
[5]
Именно это и хотелось сделать Майлзу под взглядом широко раскрытых глаз сына.
Позавтракав с Джоной, Майлз позвонил Саре, чтобы извиниться и перед ней. Но Сара перебила его, прежде чем он успел договорить.
– Майлз, тебе незачем просить прощения. После всего случившегося ты, вполне понятно, хотел остаться один. Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Сам не знаю. Точно так же, наверное.
– Едешь на работу?
– Придется. Чарли звонил. Хочет со мной встретиться.
– Позвонишь попозже?
– Если смогу. Скорее всего времени не будет.
– Из-за расследования?
Не дождавшись ответа, Сара стала нервно крутить волосы.
– Послушай, если захочешь поговорить и не сможешь меня найти, я буду у мамы.
– Договорились.
Даже повесив трубку, Сара не могла отделаться от предчувствия чего-то ужасного.
К девяти утра Чарли допивал уже четвертую чашку кофе и попросил Мадж принести пятую. Ночью он спал не более двух часов и вернулся в участок еще до восхода солнца.
С тех пор он был очень занят. Встретился с Харви, допросил Отиса и некоторое время беседовал с Труменом Джоунсом. Кроме того, объявил в розыск Симса Аддисона. Пока что безрезультатно.
Однако приходилось принимать определенные решения.
Майлз приехал еще через двадцать минут. Чарли ждал его у кабинета.
– Как ты? – спросил он, подумав, что Майлз выглядит не лучше его самого.
