Он заставил себя сунуть руки в карманы.
– Я прекрасно провела время на игре, – заметила Сара.
– Очень рад.
– Джона спрашивал, смогу ли я прийти еще на одну игру. Вы не возражаете?
– Вовсе нет, – заверил Майлз. – Только не помню, в какое время он играет. Расписание дома, на холодильнике.
Она исподлобья глянула на него, гадая, почему он ведет себя так отчужденно.
– Если не хотите, чтобы я приходила, достаточно одного слова.
– Нет, что вы! Ведь Джона пригласил вас – значит, обязательно приходите. Если хотите, конечно.
– Уверены?
– Да! Завтра сообщу, когда начнется игра. – И, не успев оглянуться, неожиданно для себя выпалил: – Кроме того, я бы тоже хотел, чтобы вы пришли.
Такого он от себя не ожидал. Пусть и мечтал сказать. Но опять нес какой-то бред…
– Правда? – выдохнула она.
– Д-да, – выдавил Майлз, стараясь на этот раз ничего не испортить. – Правда.
Она улыбнулась и не поняла, отчего сжалось сердце.
– Тогда обязательно буду. Но при условии…
«О нет…»
– Какое условие?
Сара взглянула ему в глаза.
– Помните, вы спрашивали насчет вентилятора?
Майлза словно в живот ударили. Он даже задохнулся!
– И что? – осторожно спросил он.
– Если вы все еще интересуетесь, я свободна в пятницу вечером.
До него не сразу дошло.
– Интересуюсь, – протянул он, и по его лицу расплылась счастливая улыбка.
Глава 9
В четверг вечером, накануне дня «Д»
[2]
, как мысленно именовал его Майлз, они с Джоной лежали в постели и по очереди читали вслух книгу, уютно устроившись на подушках и откинув одеяла. Волосы Джоны еще не высохли после купания, и Майлз ощущал запах детского шампуня, сладкий и чистый.
На середине страницы, которую читал Майлз, Джона неожиданно поднял голову:
– Ты скучаешь по маме?
Майлз отложил книгу и обнял сына. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз упоминал о Мисси по собственной воле.
– Да. Очень.
Джона дернул за полу пижамы, так что две изображенные на ней пожарные машины резко столкнулись.
– Ты думаешь о ней?
– Постоянно.
– Я тоже, – тихо признался Джона. – Иногда, когда ложусь в постель… в голове столько картин… – Он нахмурился и прикусил губу.
– Как будто кино прокручивается?
– Вроде того. Но больше похоже на снимки. Только я не всегда четко их вижу.
Майлз притянул к себе сына.
– И от этого грустишь?
– Не знаю. Иногда.
– В этом нет ничего дурного. Каждому временами бывает грустно.
– Но ты уже взрослый.
– И взрослым тоже.
Джона, казалось, обдумывал ответ отца, заставляя машины сталкиваться снова и снова. Мягкая ткань легко растягивалась и сходилась в бесшумном ритме.
– Па!
– Что?
– Ты собираешься жениться на мисс Эндрюс?
Майлз на несколько минут лишился дара речи.
– Я об этом пока не думал, – честно ответил он наконец.
– Но идешь на свидание. Верно? Разве это не означает, что вы поженитесь?
Майлз невольно улыбнулся?
– Кто тебе сказал?
– Старшие мальчишки в школе. Говорят, что сначала взрослые ходят на свидание, а потом женятся.
– Ну… они в чем-то правы, а в чем-то нет, – пояснил Майлз. – Если я поужинаю с мисс Эндрюс, вовсе не обязательно, что мы поженимся. Означает только, что мы поговорим и попытаемся получше узнать друг друга. Иногда взрослым нравится так проводить время.
– Почему?
«Поверь, сынок, через пару лет ты сам поймешь».
– Просто нравится, и все. Ну что-то вроде… Вот ты любишь играть с друзьями? Когда вы дурачитесь, смеетесь и веселитесь? Вот и свидания для этого нужны.
– Да?
В эту минуту Джона выглядел чересчур серьезным для семилетнего мальчика.
– А вы будете говорить обо мне?
– Может быть. Немножко. Но не волнуйся, мы будем говорить только о хорошем.
– О чем?
– Ну… например, об игре в футбол. Или я расскажу, сколько мы с тобой рыбы наловили. И о том, какой ты у меня умный.
Джона затряс головой и нахмурился:
– И вовсе я не умный.
– Конечно, умный. И мисс Эндрюс тоже так думает.
– Но я единственный в классе, кому приходится оставаться после школы.
– Да ничего страшного, – заверил Майлз. – Когда я был маленьким, меня тоже иногда оставляли после школы.
– Правда? – ахнул Джона.
– Да. Только я оставался не два месяца, а два года!
– Два года?
Майлз энергично кивнул.
– Каждый день!
– Вот это да! – воскликнул Джона. – Ты, должно быть, и правда был ужасно тупым!
– Я не это хотел сказать, но если тебе от этого лучше – пусть будет «тупой». Ты умный молодой человек. И никогда не забывай об этом. Ладно?
– А мисс Эндрюс точно сказала, что я умный?
– И повторяет это каждый день.
– Она хорошая учительница, – улыбнулся Джона.
– По-моему, да, и я рад, что ты тоже так считаешь.
– Как считаешь, она хорошенькая? – спросил мальчик, помолчав.
«О Боже, откуда что берется?»
– Ну…
– По-моему, она хорошенькая! – заявил Джона и, согнув ноги в коленках, потянулся за книжкой. – Она вроде как напоминает мне о маме.
Майлз растерянно смотрел на сына, не зная, что сказать.
Как, впрочем, и Сара, только в совершенно иной обстановке.
– Понятия не имею, мама. Я никогда его не спрашивала.
– Но ведь он шериф. Верно?
– Да… но эту тему мы не обсуждали.
За минуту до этого мать полюбопытствовала, сколько человек застрелил Майлз.
– Мне просто интересно знать, только и всего. Каждый день видишь эти шоу по телевизору, столько читаешь каждый день в газетах… лично я не удивилась бы. Это опасная работа.
