Впервые в жизни к ней пришла мысль: может, во всех их проблемах и разногласиях был виноват не только отец?
– Когда люди умирают, прощать их становится проще, – сказала Кэролайн. Она опустила глаза на бумажки, которые держала в руках, и Минна знала, что она не читает по ним. Когда Кэролайн вновь подняла глаза, в них застыла мольба. – Мы всегда старались сделать все, что от нас зависит… – Она наконец-то перестала смотреть только на Минну и обвела взглядом всех присутствующих. Минна не могла понять, была ли мама пьяна или нет. Кэролайн никогда не говорила так искренне, даже – или особенно – когда она была пьяна. – Я очень любила Ричарда, даже после развода. И мы всегда были очень близки. – Ее голос задрожал, и Минне пришлось вцепиться в стул, чтобы не сорваться и не убежать прочь из гостиной. – Я прощаю его за все. В том числе и за то, что он умер, хотя знал, что я буду очень по нему скучать. Мне есть еще о чем сказать, но ведь так всегда. Всегда остается что-то, о чем можно долго говорить.
Гостям понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что речь Кэролайн окончена – так странно она все подытожила. И только после того, как Кэролайн присела рядом с Минной, гости начали тихо переговариваться. Если бы это был спектакль, они бы зааплодировали, но вместо аплодисментов раздались вздохи, всхлипы и скрип стульев. А потом место у микрофона занял Грег, двоюродный брат Минны.
– Ну как тебе? – прошептала Кэролайн. От нее пахло водкой. Значит, он не трезвая. Но это уже не важно. Вместо ответа Минна сжала ее руку. Она боялась, что если заговорит, то опять расплачется.
Но, слава богу, все закончилось быстро. После Грега слово взял муж сестры Ричарда, так как она отказалась приехать, ведь всю свою сознательную жизнь брат с сестрой только и делали, что ссорились. Потом речь произнес деловой партнер Ричарда, и Минна отметила для себя, что выглядит он даже лучше, чем раньше. Но еще до того, как она успела задаться вопросом, женат он или нет, все закончилось. Ну, по крайней мере, большая часть поминок была позади. Гости окружили Минну. Они подходили по очереди, прикасались к ее рукам своими ладонями – гладкими, мозолистыми, шершавыми как старая бумага – и участливо шептали «мне так жаль» и дышали на нее алкоголем и мятными леденцами.
Минна увидела, как Дэнни пробирается к ней сквозь толпу, отодвигая людей вежливо, но твердо. На нее он даже не смотрел. Но прежде, чем она смогла его окликнуть или вообще хоть что-то сказать, он быстро прошел мимо и остановился перед Кэролайн.
– Миссис Уокер, не могли бы мы с вами отойти куда-нибудь и поговорить? – сказал Дэнни напряженным голосом. В тот же момент Минна заметила другого копа, который стоял позади, заткнув большие пальцы за ремень. У него были угри и герпес на губе, и выглядел он как плохой актер, играющий полицейского.
– Я же говорила, – выдохнула Кэролайн, – что у меня теперь девичья фамилия.
– В чем дело? – Минна подошла поближе, специально, чтобы Дэнни на нее взглянул. Он всего лишь на секунду скользнул по ней взглядом.
– Нам очень жаль, что пришлось побеспокоить вас в такой момент, – и, судя по всему, ему действительно было жаль, – но не могли бы мы поговорить наедине?
– В чем дело? – Минна повторила свой вопрос громче, и несколько человек из числа гостей обернулись на них. – Дэнни?
Он глубоко вздохнул.
– Это действительно неподходящее место…
– А это действительно неподходящее время! – разозлилась Минна. – У нас тут вообще-то панихида, если ты не заметил!
Гостиная почти опустела. Большинство гостей уже переместились в столовую, чтобы перекусить и обменяться парой значимых и философских фраз о цикле жизни.
– Нам правда очень жаль, – произнес Дэнни, – но поступила жалоба…
– Жалоба? – удивленно переспросила Минна.
– Я ничего не сделала, – поспешно сказала Кэролайн. Но при этом она немного покачнулась, и Минне пришлось придержать ее за руку.
Дэнни посмотрел на своего напарника – Минна справедливо рассудила, что парень с герпесом был его напарником. Но тот ничего не сказал, и Дэнни продолжил сам:
– Нам позвонила женщина по имени Адриана Кадью. Она пожаловалась, что кто-то серьезно надоедает ей звонками. Раз по тридцать в день. Вы что-нибудь об этом знаете?
– Она врет! – выпалила Кэролайн, а затем сказала Минне: – Принеси мне выпить, Минна.
Но Минна не шелохнулась. Имя было смутно ей знакомо, где-то она его уже слышала… Вдруг она все вспомнила.
– Мама… – выдохнула Минна и потерла лоб рукой. Голова неожиданно взорвалась болью: она вспомнила, как они с Дэнни ускользнули с вечеринки Лорен Ламперт на День Независимости и пошли кататься на плоту на пруд Джедни. Что это только что было? Она открыла глаза и боль ушла. И воспоминание тоже.
– Она врет, Минна! Я никогда не говорила с этой женщиной…
– Все звонки поступали с этого номера, – неумолимо перебил ее Дэнни. Кэролайн замолкла.
Господи! Мама что, не знала, что есть такая штука, как определитель номера?! И что любой звонок можно отследить?
Минне хотелось и смеяться, и плакать одновременно.
– Ладно, – сказала она Дэнни, – что теперь?
– Ну… – Дэнни снова повернулся к напарнику, но тут что-то запищало, и мистер Герпес-на-губе вытащил телефон из-за пояса.
– Это Роджерс, – сказал он и отвернулся от Кэролайн и Минны, что-то бормоча в трубку.
Гости, оставшиеся в гостиной, делали вид, что не слушают, но на самом деле держали ушки на макушке. Минне захотелось наорать на них, чтобы они катились в столовую ко всем остальным и спокойно жрали свои закуски!
– Простите, что причиняем вам сейчас столько хлопот, нам жаль, – повторил Дэнни уже в третий раз, и Минна едва справилась с желанием залепить ему пощечину, – но она выдвигает обвинения против вас.
– Обвинения? – повторила Кэролайн, как будто в первый раз не расслышала. Она вцепилась в руку Минны. – Минна, принеси выпить.
– Вы не можете ее арестовать! – сказала Минна настолько возмущенно и настойчиво, как только позволял шепот. – Ты с ума сошел?!
– Я не собираюсь ее арестовывать, – сказал Дэнни таким тоном, как будто Минна сморозила глупость, – может, ты или Трентон отвезешь ее в участок, когда у вас тут все закончится?
– Мы не видели Трентона уже несколько часов, – сказала Минна, цепляясь к словам Дэнни по поводу брата, – и вообще-то он еще не может водить машину.
Кэролайн снова пошатнулась, и Минна опять ее придержала.
– Где Трентон? – запаниковала мать. Как будто алкоголь до сих пор не оказывал на нее никакого действия, а тут вдруг прорвало. – Он был на моей речи?
– Она не может ехать в участок, – сказала Минна, – посмотри на нее! И не говори, что тебе жаль!
– Трентон! Трентон! – кричала Кэролайн. Ее глаза расширились, у нее начался приступ паники. Она схватила Минну за руку так сильно, что кожа девушки покраснела. – Минна, где Трентон? Вечером мы хороним папу! Он должен быть на церемонии!
