— И много денег?
— Не знаю. Так что, ты подскажешь, где его найти? Она покачала головой.
— Нет, красавчик, я не знаю. И подумать только, этот придурок получил наследство! Ах, если бы кто-нибудь оставил деньги мне…
— Почему ты назвала его придурком?
— Я видела его пару раз. Он никогда не открывал рта. А рожа у него была такая, как будто он наступил в дерьмо. Но на пианино он играл, как бог! Я думаю, он либо чокнутый, либо наркоман.
— Ты в самом деле думаешь, что он наркоман? — Откуда мне знать? Большинство ребят здесь без этого не обходятся. Но я этим не занимаюсь, мне нужно зарабатывать деньги.
Я разжал кулак и дал ей сто долларов. — Ладно, спасибо. Ты мне немного помогла. Последний вопрос. Хэнк Сэнди часто к тебе заходит?
Она отпрянула, как если бы я ударил ее в лицо, затем вскочила на ноги, и я заметил, что щеки ее стали пепельными.
— Убирайся! — завизжала она. — Я сыта тобой по горло! Пошел вон!
За двадцать пять лет работы детективом я видел сотни испуганных женщин, но ни у одной не было такого ужаса в глазах, как у этой маленькой трясущейся проститутки. Я понял, что от нее уже ничего не добиться, кроме истерики. Поэтому я вышел, спустился по скрипучей лестнице, не прибегая к помощи лифта, и пошел к тому месту, где оставил машину.
Вернувшись в агентство, я увидел Билла, сидящего за пишущей машинкой. Он перепечатывал мой рапорт набело. Я тут же рассказал ему о встрече с Долли Джильберт.
— Послушай, Дирк, — сказал Билл, — я не понимаю, почему ты так интересуешься Томом Торенсом?
— У нас нет никакой ниточки, нам не за что зацепиться, — объяснил я. — Но у меня есть предчувствие, что Том Торенс может вывести нас на правильную дорогу. Я должен найти его и поговорить с ним.
— Но ведь раньше ты считал, что нам нужно вплотную заняться Хэнком Сэнди.
— Сначала — Том Торенс. Билл пожал плечами:
— Хорошо, в конце концов, ты старший. Что будем делать дальше?
— Отправляйся домой и на время забудь обо всем. Я еще кое-что добавлю к рапорту, а потом тоже поеду домой и завалюсь спать.
— У тебя все в порядке, Дирк?
— Иди домой, — махнул я рукой.
Когда через час я открыл дверь, запертую на два новых замка, ключи от которых я обнаружил в почтовом ящике, в нос мне ударил запах свежей краски. Надпись была закрашена, а в квартире царил полный порядок.
Я позвонил в «Бельвью-отель», где работала Сюзи, и мне сообщили, что она отправилась куда-то с группой туристов и вернется через два-три часа. Жаль, мне так хотелось поблагодарить ее.
* * *
На следующее утро я пришел в агентство гораздо раньше Билла.
— Ну, как спал? — спросил он при появлении. Я оставил его вопрос без внимания.
— Ты должен все разузнать об одном «олдсмобиле» с номером Рб-100001. И побыстрей.
— Хорошо.
Он ушел. У Билла, так же как и у меня, в городе было много связей, в том числе и в отделе регистрации автомобилей.
Я вложил рапорт в папку и пошел в кабинет Гленды Керри. Она только что явилась и теперь просматривала утреннюю почту.
— Привет, Гленда, — сказал я, — хочу поговорить с тобой о деле Торенсов. Гленда откинулась в своем кресле.
— Есть что-нибудь новое?
Я рассказал ей обо всем, что узнал, и закончил словами:
— Похоже, Анжела Торенс платит кому-то в этом сарае «Блэк Кэзет». Это либо Хэнк Сэнди, либо кто-то другой, пока я не выяснил. Не вижу возможности обойтись без встречи с Анжелой и Хэнком. Был бы очень полезен Том Торенс, но его пока не удается найти. Чтобы добиться результатов в этом деле — нужно время.
— Видишь ли, Дирк, миссис Торенс платит за расследование три тысячи в день. Это немалые деньги. Думаю, ты должен посетить ее и рассказать, в какой стадии находится дело. Может быть, ей уже будет достаточно, и она не захочет продолжать. Расскажи все и посмотри на ее реакцию, Дирк.
В этом был здравый смысл. Я вернулся к себе. Было уже десять двадцать, когда я позвонил миссис Торенс.
— Это мистер Уоллес, — сказал я. — Позовите, пожалуйста, миссис Торенс.
— Вы тот самый детектив, который приходил сюда?
— Да, тот самый.
— Миссис Торенс нет дома. Она вернется поздно вечером. Я поблагодарил и повесил трубку. Через пару минут мне в голову пришла замечательная мысль, и я решил тотчас же ее осуществить.
Я оставил для Билла записку, спустился вниз, сел в машину и поехал в резиденцию Торенсов. Поскольку хозяйки не было дома, мне представлялась замечательная возможность с глазу на глаз поговорить с Джоном Сэнди. Я трижды звонил у дверей, и мне пришлось подождать, пока на пороге появился старый негр.
— Извините, мистер Уоллес, — пробормотал он. — Миссис Торенс нет дома.
Слегка отодвинув слугу плечом, я протиснулся в коридор.
— Мне нужно поговорить с тобой, Джон. Негр немного отступил, пропуская меня, и захлопнул дверь. Ничего другого ему не оставалось.
— Извините, мистер Уоллес, я занят, — пробормотал он, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Пойдем к тебе в комнату, Джон, — сказал я, крепко беря его за локоть. — Я должен задать тебе несколько вопросов. Сэнди некоторое время угрюмо смотрел на меня, но потом все-таки двинулся по длинному коридору, и мы оказались в большой комнате с четырьмя креслами, кушеткой и столом. В конце комнаты была дверь, которая, как я понял позже, вела в ванную. Сэнди жил с комфортом.
— Я бы не отказался выпить, Джон, — сказал я, — налей-ка мне виски.
Он поколебался, затем подошел к бару, достал бутылку и налил две большие порции, одну из которых подал мне. На верхней полке бара я успел рассмотреть батарею пустых бутылок.
— О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Уоллес? — спросил негр, отхлебнув из бокала, как бы ища в нем поддержку.
— Миссис Торенс наняла меня, Джон, чтобы я выяснил, кто и почему шантажирует ее дочь. По-моему, ты мог бы мне помочь. Ты знаешь все, что делается в доме, ведь так?
— Я служил мистеру и миссис Торенс больше тридцати лет, — сказал слуга задумчиво.
— Расскажи мне, что за человек был твой хозяин? Весь разговор останется между нами, клянусь, но для меня очень важно все, что ты скажешь. Я хочу помочь этой семье.
— Мистер Торенс умер.
— Я знаю. Так что же это был за человек?
— У него был нелегкий характер, — сказал Джон после долгой паузы. — Наверное, если человек занимает такое важное положение, он и должен быть таким. Со мной он был крут, но платил хорошо.
