— О господи, я тебе сто раз повторял: мне никто, кроме
тебя, не нужен. — Я вроде бы застыдилась, а Лом полез целоваться. —
Ладушка, солнышко, ну чего ты? Ей-богу, у Витькиной жены день рождения, вот и
сидят с друзьями, не веришь, сама спроси… Хочешь, паспорта покажут?
Здесь мне стало по-настоящему стыдно, а что, если женщины за
столом действительно с мужьями и я им праздник испортила?
— Врешь? — с надеждой спросила я.
Лом тяжко вздохнул. Я извлекла платок из сумки и аккуратно
заплакала, жалуясь при этом на жизнь:
— Звоню тебе, а какой-то дурак мне говорит: он в
ресторане. Я испугалась, спрашиваю: «С бабами?» — а он что-то плести начал. Я
чуть с ума не сошла. А ты сидишь здесь, и эта крашеная рядом…
— Да на фига она мне? — опять всплеснул руками
Лом.
— Правда с женами сидят?
— Ну…
— Геночка, что ж я наделала, а? — очень натурально
испугалась я.
— Ничего, подумаешь… Сейчас столы по новой накроют,
кончай реветь. Пойдем, я тебя со всеми познакомлю, чтоб, значит, мыслей не
было.
— Мне стыдно, — пролепетала я.
— Еще чего? Да хоть разнеси весь кабак к чертовой
матери. Кто здесь хозяин? Кому не нравится, пусть выметаются. Пошли. — Лом
ухватил меня за руку.
— Гена, — зашептала я, — отправь кого-нибудь
за цветами для именинницы.
Лом кивнул и тут же подозвал лохматого парня.
За столом царило молчание, стол был накрыт, но весельем не
пахло.
— Извините, — сказала я и улыбнулась. — У
меня скверный характер, и я слишком люблю своего мужа.
С некоторой робостью выпили за именинницу. Потом явился
парень с букетом, народ понемногу оживился. Лом сиял, как тульский самовар, и
больше обычного действовал мне на нервы.
Когда я стала получать хоть какое-то удовольствие от общения
с людьми, он потащил меня танцевать и зашептал на ухо:
— Поехали домой, ну их всех к черту…
Я немедленно изобразила боевую готовность и буйный восторг,
думая при этом: «Чтоб тебя, гада, черти слопали…», но это было не все. Лом
решил доконать меня в тот вечер. Только сели в машину, он достал с заднего
сиденья огромный букет и сунул мне. Я охнула, взвизгнула и замерла от счастья.
Невыносимо довольный Лом заявил:
— Что ж я буду гонять мужиков за цветами для чужой
бабы? А родную жену без букета оставлю? — Тут он полез целоваться и сразу
пристал:
— Ладушка, ты меня любишь?
«До смерти», — очень хотелось сказать мне.
Итак, ничего путного с рестораном не вышло. Вся надежда
теперь была на баню. Парился Лом с дружками не реже раза в неделю, и, по моим
представлениям, не столько грязь с себя cчищали, сколько пьянствовали. А где
водка, там и бабы. По крайней мере, я на это очень рассчитывала и вторника
ждала как манны небесной. Лом меня расцеловал и, пообещав в девять вернуться,
отбыл. Выждав пару часов, я, сгорая от нетерпения, отправилась за ним. В тихом
переулке в здании начала века размещался так называемый спортивный клуб.
Спортивным только и было что вывеска. Правда, существовал еще зал с
тренажерами, но главное, конечно, сауна. Клуб был привилегированный, кого
попало сюда не пускали. Я подошла к металлической двери и нажала кнопку звонка.
— Чего надо? — спросил мужской голос.
— Открывай, придурок! — рявкнула я.
— Я тебе сейчас открою, — пообещал он и вправду
открыл, потом выкатил глаза на глупой роже и промямлил:
— Чего?
— Лом здесь? — грозно спросила я, влетая в
коридор. Кто-то очень бойкий загородил мне дорогу.
— Нельзя.
— Уйди, мальчик, — ласково улыбнулась я. Парень
протянул было руку, а я зловеще добавила:
— Только тронь, Лом тебя на куски разрежет.
Парень отдернул руку, кто-то еще более прыткий заспешил к
двери в глубине коридора, я тоже ускорила шаг, и вошли мы почти одновременно.
Муженек в компании четырех таких же придурков пил пиво, развалясь на махровых
простынях. Ни тебе женского визга, ни лифчика на крючке, клуб пенсионеров, да и
только. Я побледнела от злости, Лом съездил себе по зубам горлышком бутылки, а
остальные как открыли рты, так и замерли.
— Извините, — пролепетала я и брякнула:
— Гена, у меня срочное дело. — Развернувшись на
пятках, я спешно покинула помещение.
Села в машину, прикидывая, где лучше скандалить с Ломом?
Дома или здесь? Баню он покинет не скоро, у меня есть время продумать реплики.
Он скажет что-нибудь вроде: «Ты меня перед друзьями позоришь», я отвечу на это:
«Если тебе твои друзья дороги, с ними и спи…» После этого муженек должен
разгневаться, и мы начнем жить как люди: скандалить и разводиться, а главное,
прекратим это дурацкое строительство дома.
Я еще только третью реплику придумала, когда Лом выскочил из
клуба. Куртка нараспашку, и вид такой, точно за ним черти гонятся. Пожалуй, мне
не поздоровится. Я ведь хочу, чтобы он меня бросил, а не колотил смертным боем.
Лом сел рядом, посмотрел на меня и головой покачал:
— Ну, чего ты вытворяешь, а?
— Я думала, ты с бабами, — виновато зашмыгала я
носом.
— Какие бабы? Сколько раз тебе говорить: никто мне не
нужен. Хочешь, я тебе каждые пятнадцать минут звонить буду?
— Ты позвонишь, в обнимку с какой-нибудь кикиморой…
— Ну что за черт в тебя вселился? Одна глупость в
башке…
— Не ори на меня, — обиделась я.
— Я не ору. Чего ты себя изводишь? Выдумала каких-то
баб… Да на черта они мне… Я тебя люблю…
— Я тоже тебя люблю, Геночка! — запричитала я,
прижимаясь к нему. — Пока ты рядом, все хорошо, а как уйдешь, сразу мысли
всякие, где ты и с кем ты… Сны мне плохие снятся…
Лом меня обнял и принялся наглаживать.
— Дури в голове много, вот и снится всякая чертовщина…
— Ты на меня не злишься? — жалобно спросила я и о
дружках решила напомнить:
— Мужики-то что скажут…
— В гробу я их видел. Пусть попробуют пасть открыть,
если зубов много.
В общем, баня тоже пролетела с треском. Но надежды я не
теряла. Оставались еще карты.
