Воцарилось молчание.
Вордак не оборачивался: стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль.
– Все не так просто… – начал Шелл, косясь на друга. – Видите ли, мисс Каве – у его отца… То бишь у карпатского президента. Поэтому…
– Я не пойду против отца, – с нажимом произнес младший Вордак. – Лучше я просто… в общем, еще раз поговорю с ним.
Патрик не сдержался и насмешливо хмыкнул, всем своим видом выражая недоверие.
– Другого выхода нет, – мрачно взглянув на него, добавил Алексей.
– Хорошо, – вновь подала голос Эрис. – Вы так и сделайте… Но знайте, что всегда можете на нас рассчитывать.
– Ведь ты был с ней… очень близок? – вдруг спросил Патрик у Вордака. – Был ее лучшим другом?
До сих пор молчавший Шелл громко свистнул, всем своим видом выражая крайнее неодобрение.
Лешка медленно повернулся к англичанину.
– А ты? – вдруг грубо спросил он. – Ты тоже был?
– Хотел, но не вышло. – Патрик улыбнулся. – И подозреваю, что из-за тебя. Но даже я готов сделать для нее больше, а ты лишь жалеешь себя и мучаешься дурацкими сомнениями. – Улыбка на его лице погасла. – Выбери уже: или она, или отец.
Патрик схватил за руку Эрис, обалдевшую от его слов, и потащил за собой в зеркальный проем.
– Вот же козел, – мгновенно возмутился Шелл. – Обхаял и убежал! Нет, ты видел?!
Лешка не ответил.
– Отец… я хочу поговорить с тобой.
Старший Вордак медленно повернулся. Маг Виртус заглядывал через его плечо. Он щурился, пытливо изучая Лешкино лицо. Парень выглядел бледным, но серьезным и решительным.
– Нам стоит поговорить, – настойчиво добавил он.
Некоторое время старший Вордак сомневался. Кажется, неожиданное появление Алексея в гостиной нарушило их серьезный разговор с белоголовым польским магом.
– Ну что ж… я тебя слушаю.
Вордаки отошли в сторону.
Некоторое время оба молчали.
– Сын?
Лешка нервно сглотнул. Отвел глаза в сторону. И вдруг решительно взглянул на отца.
– Отец, спаси ее.
Мстислав Вордак шумно выдохнул и неожиданно громко выругался.
– Хватит! – резко произнес он. – Однажды я уже допустил ошибку с этой девушкой, но теперь все будет иначе… Даже наоборот – теперь эта девушка спасет всех нас.
– Что? – Лешка непонимающе прищурился.
Мстислав Вордак пожевал губами, поморщился. Остро взглянул на сына.
– Я договорился с Лютогором… Он согласен добровольно встать в Круг Силы и не претендовать на титул Единого Карпатского Князя. Другими словами, мы поделим власть. Если я отдам ему Татьяну.
– Прости, что ты сказал? – На лице младшего недоумение сочеталось с гневом и недоверием.
Старший Вордак вновь взглянул на сына.
– Я отдал ему право распоряжаться судьбой хранительницы Венца.
Лешка попятился.
– Извини, Алексей. – Черные глаза президента неотступно следили за сыном. – Но это был единственный верный выход. Наш внутренний государственный компромисс.
– Да ты знаешь… ты знаешь, что он с ней сделает?! – Парень не выдержал и сорвался на крик. – Он ведь чокнутый, садист… Дикий! Они же будут… Ведь он знает и отомстит… – Лешке перестало хватать слов. Он сделал глубокий вдох и вдруг зло выкрикнул: – Я тебя ненавижу! Ты сволочь! Гад!
Виртус наблюдал за семейной сценой со спокойным высокомерием. Впрочем, не без затаенного интереса.
Лешка хотел совершить ультрапрыжок, но ему не позволили: двое духов возникли рядом и в мгновение ока скрутили парню руки за спиной.
– Уведите его, – ледяным тоном произнес Вордак. – Заприте в Круглой Башне и больше не выпускайте. Особенно если он вновь захочет поговорить со мной о мисс Каве.
Лешка с ненавистью смотрел на отца.
– Ты поймешь после, сын, – неожиданно добавил Вордак. Его голос звучал тихо, но твердо. – Надо уметь жертвовать личным ради общественных интересов. Если хочешь быть сильным, не допускай слабостей. Подумай над этим, пока будешь под арестом. У тебя будет много времени.
Идти с руками, скрученными за спиной, да еще с повязкой на глазах, очень неудобно…
Неприятно.
И страшно.
И больно, потому что обувь ей не дали. Татьяна то и дело приглушала стон, ощущая под ступнями все неровности горной тропы. То мелкий острый камень или сучок в пятку вонзится, то в вязкую грязь угодишь. Но куда непереносимее был собственный страх, скорое приближение неизвестной судьбы, расплата за ее неосмотрительность и горячность.
Вскоре лесная тропинка сменилась холодом каменных плит. Кажется, вошли в какой-то двор… А после – когда воздух стал более спертым – в жилые покои дома. Лестницы, по которым ступали босые ноги Татьяны, вели только вниз. По пути то и дело слышались натужные скрипы нечасто открываемых дверей, потянуло сыростью, холодом, завоняло гнилой соломой и крысиным пометом.
Каве приуныла – вряд ли ей готовят комнату для гостей с мягкой постелью. Хотя, возможно, этот вариант был бы еще хуже… Она думала о том, какое участие в ее разоблачении принимал полудух. Знал ли он, что так получится? И не состоял ли в сговоре с Лютогором – ведь предводитель диких странным образом благоволил к нему?
И все-таки больше всего виноват Лешка. Зачем снимал иллюзию? Не мог просто спросить… И как вообще ему это удалось? Ведь госпожа Кара говорила, что никому не под силу снять такое мощное заклятие, как иллюзия иного облика, наложенная Патриком и самолично закрепленная наставницей.
И вдруг ее осенила мысль. Каве даже остановилась, из-за чего получила ощутимый тычок в спину. Не мог ли полудух, неизвестный, но сильный маг, способный ходить по мирам, приложить к этому руку? Специально разоблачить Татьянин облик. Скажем, ослабить. Но, с другой стороны, зачем ему? Ведь если бы он задумал такое зло, то мог бы сделать это раньше. Наконец осаждаемая тягостными раздумьями девушка вместе с эскортом прибыла к конечной цели путешествия.
Когда с нее сняли повязку, Каве глазам не поверила.
Чистая и аккуратная подвальная комната. Стены сложены из неровного, кое-где отбитого по углам кирпича. Есть диван, стол в центре, над ним – тусклый фонарь в кованой решетке, и в довершение – маленькое зеркало на стене, через такое не переместишься, но поглядеться можно. Даже коврик лежал на полу – простой и грубый черно-белый узор. Правда, ни окон, ни дверей в комнате не было. И воздух здесь стоял душный, затхлый, сыроватый. Мрачноватое помещение, но лучше, чем какое-нибудь подземелье с крысами…
Каве осторожно повернулась и встретилась взглядом с Лютогором.
Она вскрикнула и тут же отпрыгнула в угол комнаты. Однако стол – довольно слабое препятствие для такого могущественного колдуна, как предводитель диких.
