– Фрэнк! Немедленно перестаньте, а иначе я подумаю, что вы замыслили вытянуть из меня еще несколько тысяч на очередную велосипедную гонку.
Сидоров с нескрываемым восхищением смотрел на Элен. В какой-то момент ему даже показалось, что это его Соня. От романтических настроений его отвлек неумолкающий Фрэнк Черчилль.
– Господин Сидоров, а какими судьбами вас занесло в Иркутск? – Да, в общем-то, случайность. Послан компанией изучить пути сообщения по сибирским рекам. Если уж совсем кратко, то поручено мне как можно полнее разузнать, как по сибирским рекам выйти в северные моря. Иностранные негоцианты ищут способы удешевить доставку грузов в Золотую тайгу.
– В Золотую тайгу? – неожиданно серьезно переспросил Фрэнк.
– Ну да, в Золотую тайгу. На енисейских и ленских землях, в районах Подкаменной Тунгуски, Лены и Витима продолжают разведку золота, и все, что нужно на промыслах, приходится туда завозить. По суше выходит очень дорого, по рекам и морям дешевле, что, естественно, гораздо выгоднее. Я отправляюсь совершенно в неизведанные места.
– Вот это приключение! – не скрывая восхищения, пробасил Вадим Петрович.
– Увы, на «Зяблике» туда не доехать. А жаль! У меня наступил какой-то, я бы сказал, спортивный простой. Больших соревнований все не объявляют…
– На «Зяблике» точно не доехать, – улыбнулась Элен. – А зачем на «Зяблике»? На пароходе лучше! Можно ли добраться в вашу Золотую тайгу на пароходе или под парусом?
– На Подкаменную Тунгуску, – уточнил Сидоров.
– Ну да, простите, на Подкаменную Тунгуску. Ну так можно или нет?
– Разумеется, можно.
– Элен, ты что-то задумала? – взволнованно зашептал Фрэнк, почувствовав в ее голосе отчаянные нотки.
– Элен, только не говори, что ты… как это у вас звучит… а, с бухты-барахты, отправишься с этим господином в экспедицию к северным рекам!
Элен молчала. В ее глазах забегали чертики, которые Фрэнк знал очень хорошо. Он вдруг повысил голос:
– Элен?!
– Она слышит тебя, Фрэнк. Мы все тебя слышим. Весь ресторан слышит, – неожиданно спокойно и уверенно произнес Яковлев.
Пока иркутский автомобилист и американский велосипедист негромко, но резко выясняли занимавший их вопрос, Мульке наклонился к Сидорову и стал негромко рассказывать:
– В те годы, когда Элен и не мечтала ни о каком тетушкином наследстве, ее возлюбленный Дмитрий Александрович был арестован как политически неблагонадежный человек. Его посадили в здешний тюремный замок, но он сумел бежать. Помог ему именно Вадим Петрович. Все произошло случайно! Он как раз проезжал мимо и подхватил убегавшего от полиции заключенного. Но скрываться в Иркутске Вадиму Петровичу было опасно. Фрэнк покинул город и отправился в Америку. Вместе с ним поехала и Элен – вступать в наследство американской родственницы, а также искать сильных адвокатов, которые могли бы помочь ее возлюбленному. Его самого должны были в рыбацкой лодке вывезти за город, переодеть и спрятать до тех пор, пока не выправят новые документы. Через какое-то время он должен был встретиться с Элен. Поначалу все шло по плану, но Дмитрий Александрович вдруг пропал. Исчез, растворился. И вот уже много лет Элен безуспешно пытается найти своего возлюбленного. Ходили слухи, что именно в тех местах, о которых вы только что рассказывали, некоторое время назад объявился чудо-доктор, который лечит тунгусов. Каждый раз, когда Элен слышит подобную историю, ей кажется, что очередной охотник, врач, учитель и есть Дмитрий…
Зал постепенно наполнялся людьми. Послышалась веселенькая музыка, зазвучали первые куплеты модного в Иркутске пародиста Брауна. Он шутил, смеялся, представлялся сам, рассказывал анекдоты, одним словом, делал все, чтобы гости чувствовали себя непринужденно.
После Брауна на эстраду вышел цыганский дуэт, затем какой-то певец, о котором газеты писали, что он пользуется успехом в столице. По залу прокатывались волны смеха. За столиками шумели, звенели бокалами.
Но начавшееся веселье вдруг прекратилось. Это произошло так резко, что было ясно – случилось нечто. Гости повставали из-за столиков и потянулись к проходу. Раздались аплодисменты. Но кому? Этого наша компания до поры до времени не знала.
Друзья вопросительно поглядывали на Яковлева. Он не заставил себя долго ждать и выбежал посмотреть, кого так торжественно приветствует публика. Вернувшись, как-то таинственно поглядел на друзей.
– Сюрприз, господа! Нам оказана высокая честь: я пригласил к нашему столу героя-мальчика!
– Не может быть, сам герой-мальчик! – с каким-то особым благоговением выдохнул всегда немногословный Мульке.
О герое-мальчике газеты писали, что однажды, пробираясь из Порт-Артура в действующую армию, он проник на одну из японских батарей и снял со всех орудий затворы. А еще увел лошадь и на глазах у изумленных японских кавалеристов скрылся на ней. Рассказов о его похождениях было неимоверное количество, и газеты без устали множили эти удивительные подвиги.
И вот герой-мальчик предстал перед их столиком. На вид обычный подросток лет 17–18, не очень высокий. Таких мальчишек полно на городских улицах.
Юноша отрекомендовался по-военному просто и коротко:
– Зуев. Честь имею!
На нем была куртка цвета хаки с погонами поручика. Несколько несуразно выглядели большие ботфорты со шпорами и огромная кавказская шашка, которая находилась в горизонтальном положении так, что правая рука лежала на ней, как на перекладине.
Два Георгиевских креста свидетельствовали о воинской отваге.
– Господин Зуев, вы почтили нас своим вниманием… – начал было Яковлев, но юноша махнул рукой:
– Полноте, господа. Всякий русский человек готов совершить подвиг во имя любви и императора. Недавно был у губернатора Кутайсова. Любезный генерал. Все не отпускает из Иркутска. А я еду в Царское Село. Меня откомандировали в тыл, да вот государь пригласил на встречу. Буду представляться.
Друзья молча слушали героя-мальчика, который несмотря на столь юный возраст уже успел прославить российское оружие.
– Да, господа, Кутайсов предложил мне являться к нему каждый день без особых докладов и приглашений. Давайте выпьем шампанского за российский флаг…
Герой-мальчик воскликнул это так громко, что весь зал поддержал его раскатистым «ура!».
– Как же вам удалось обмануть японцев? – спросил Мульке.
– А вот так, хитростью и ловкостью. Рисковал, конечно, но японца-зазнайку надо было приструнить, – улыбнулся герой.
Мульке понимающе кивнул, словно услышал нечто сокровенное. Юноша встал, собираясь, очевидно, откланяться, но вдруг задержался и с детским восторгом произнес:
– Намедни, господа, был в здешнем театре. Генерал-губернатор в свою ложу зазвал. Отменная спектакля приключилась, скажу я вам. Ей богу, мне понравилось. А буфет так вообще выше всяческих похвал!
