Окно моментально распахнулось – Таня еле успела увернуться от его створок; в проеме возникла знакомая фигура.
– Это точно ты? – внимательно изучая ее лицо, спросил Лешка.
– А что, я так изменилась? – привычно огрызнулась девушка. – Можно войти?
Парень кивнул и посторонился. Судя по всему, он был растерян.
Они обменялись одинаковыми оценивающими взглядами. Таня была настороже и следила за каждым его движением. Лешка это заметил, иронично усмехнулся:
– Ты похожа на заблудившуюся русалку.
Конечно, видок у Тани был еще тот: мокрая, грязнющая – вода продолжала стекать на пол. Зато в руках она держала золотую корону – тоже мокрую, но самую настоящую.
– Это Карпатский Венец?
– А ты как думаешь? – мрачно осведомилась девушка. Три часа под дождем сделали ее очень злой. – Можно при… при… – Она не сдержалась и оглушительно чихнула.
– Можно. – Лешка хмыкнул. – Так и продолжаешь разгуливать в казенном купальнике? Честно говоря, он тебе совершенно не идет.
Таня не ответила.
– Поставь где-нибудь, пожалуйста. – Она протянула ему Венец.
– Нет, если это действительно он, то я его в руки не возьму, – по-настоящему испугался Лешка и, недобро покосившись на гостью, добавил: – Неужели ты так мне доверяешь?
– Да. – Таня хмуро взглянула на него. – Разве не поэтому я здесь?
Вновь возникло неловкое молчание.
– Послушай, а как ты смогла попасть сюда? – Лешка наконец снова обрел возможность удивляться. – Ведь наш замок окружен сильной защитой: сундуки и прочие летающие предметы охрана и за километр не подпустит… Да и на улице такая гроза! Попробуй долети…
– Да я просто переместилась. – Не сдержавшись, Татьяна широко улыбнулась. – Ультрапрыжки получаются у меня все лучше. Особенно в ваш замок, где я бывала уже несколько раз.
– Не забывай, что твои успехи в перемещении – это в какой-то мере моя заслуга, – усмехнулся и Лешка. – Но все-таки, как ты смогла убежать от Ружены?
– Так ты знал?! – К Татьяне вновь вернулась подозрительность.
– Что знал?
– Что меня выкрали, вот что!
– Не кричи, – осадил ее Лешка. – Отец только вчера рассказал. А о том, что ты от них убежала, я узнал недавно. Папа даже обыскивал мою комнату… Полчаса назад. – Он хмыкнул.
– Ну и как, не выдашь меня? – Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал иронически, а не жалобно.
– Нет, конечно.
– Я переместилась к тебе с помощью Венца, – объяснила Таня, смягчаясь. – Оказывается, с ним можно летать. Удивительное ощущение… Я просто приказала ему отнести меня в Круглую башню – и вот я уже здесь. Вначале я переждала на крыше, но как только твой отец уехал, решила к тебе постучаться. В общем, – она прерывисто вздохнула, – Карпатский Венец – это действительно могущественная вещь.
– Даже получше всякого браслета, – сказал Лешка и почему-то сокрушенно вздохнул.
– Да нет уже браслета! – воскликнула Таня, чуть не плача. – Я отдала его Кристе, по клятве этого дурацкого долга.
– Да я уже в курсе. – Парень одарил ее насмешливым взглядом. Он хотел что-то добавить, но промолчал.
– Да, я просчиталась. – Таня по-своему истолковала его молчание. – Но с этим уже ничего не поделаешь.
– Криста очень хитрая, – кивнул Лешка. – Хитрая и коварная ведьма. Правда, довольно симпатичная.
Он ухмыльнулся, видя, как гневно вспыхнули глаза девушки.
– Можно ванну принять? – спросила она чуть ли не с вызовом. – Мне кажется, за последнее время я обросла тиной, словно прожила год в канализации.
– Да уж, тебе не помешает горячая вода, – снова заулыбался Лешка и вдруг серьезно сказал: – Ты знаешь, я действительно очень рад, что ты здесь… Что ты не побоялась прийти ко мне.
Таня растерялась. Неровным шагом она прошла к камину и водрузила Карпатский Венец на маленький кофейный столик: в свете каминного пламени блеснул золотой обод, украшенный каплями изумрудов, и остро сверкнул в навершии центрального зубца черный ромбовидный камень.
– Пусть пока здесь постоит, ладно?
Лешка не ответил. Подошел к стене, присел и откинул край ковра, скрывающего крышку люка на полу.
– Ого! – изумилась девушка. – Здорово придумано.
– Да уж как есть. – Парень кинул быстрый взгляд на корону, потом на Татьяну, после чего исчез в проеме люка.
Вскоре где-то внизу послышался шум льющейся воды.
Пользуясь отсутствием хозяина, Таня внимательно оглядела комнату: вдоль всей стены шел книжный шкаф, прерывающийся в одном месте камином и небольшим шкафчиком над ним. Полки шкафа завершались под самой крышей, куда можно было забраться по узкой приставной лесенке. Конус крыши с внутренней стороны был густо увешан мешочками разного размера, сетками, крюками с поддетыми на них пучками трав, метелками… Таня рассмотрела даже стеклянные сосуды в веревочных петлях, привязанных к самой верхней балке. И что же там такого Лешка хранит? Неужели те самые яды, к которым так неравнодушен?
Возле камина стояло большое мягкое кресло, подле него – низкий овальный столик, на котором, мрачно поблескивая изумрудами, покоился Карпатский Венец. А на полу лежал пушистый ярко-зеленый ковер с длинным блестящим ворсом, будто сотканный из настоящей лесной травы. Интересно, а где Лешка спит? Наверное, это всего лишь одна из его комнат?
– Иди, готово! – донесся снизу его глухой голос. Таня даже вздрогнула от неожиданности.
И, конечно, тут же поспешила спуститься.
В круглой ванне из черного мрамора она наконец-то смогла хоть немного расслабиться. Хорошо все-таки добраться до воды, окунуться в душистую пену, просто помыть голову. Правда, рана на плече, оставленная проклятой венгеркой, открылась, кожа вокруг рубца набухла и даже посинела. Таня поморщилась: саднит-то как…
Она медлила выходить из ванной комнаты: долго стояла, не спеша вытираясь пушистым ярко-красным полотенцем. На аккуратном изогнутом крючке висели чистая разноцветно-полосатая рубашка и смешные черные трусы, похожие на боксерские. Лешкино? Его, наверное… Рубашка длинновата, а вот трусы прикольные. В любом случае придется воспользоваться его одеждой.
Таня боялась признаться даже самой себе, как ей тяжело подняться по этой лестнице обратно в комнату, высунуть голову из люка, пройти по пушистому ковру, подойти к столику и… увидеть его пустым. Если, конечно, у нее будет шанс это сделать. Если она вообще успеет что-то предпринять.
– Проверяла меня, да?
Лешка сидел, развалившись в кресле, и смотрел на нее хоть и пристально, но без злобы. Наоборот, показалось, что на дне глаз блестят знакомые веселые искорки.
Карпатский Венец, как и прежде, стоял на столике.
