Шон с нескрываемым обожанием глядел на него.
— Я больше ничего не буду скрывать от тебя, — тихо сказал он, касаясь бицепса напарника.
— Ты сделал из меня маньяка, настоящего психопата, — вымученно сказал Мурзилка, который выглядел теперь подавленным и опустошенным. — Лучше бы ты оставил меня в зоне.
— Нет, — поглаживая мускулистую руку друга, возразил Шон. — Я просто взял гаечный ключ и подкрутил в тебе разболтавшиеся детальки, привел тебя в порядок, разбудил твое истинное «я», которое спало за решеткой. Ты всегда таким был, Жуля.
— Не называй меня Жулей! — приказал сказочник.
— Как скажешь, дорогой. — Шон безропотно кивнул. — Я ведь тоже ничего от тебя не скрываю. Если хочешь, я могу рассказать о своей семье.
— Я слушал это уже миллион раз, — презрительно сказал Мурзилка. — Как тебя трахал папаша, а потом вы со старшим братцем убили родителей. Ты получил неплохое наследство, на котором и построил свой нынешний бизнес, загрызи меня Мурзилка! Я знаю, что в пятилетнем возрасте ты начал с червей, которых выковыривал из яблока и клал на электрическую плитку. Ты балдел, глядя, как они извиваются.
Шон пытливо смотрел на тяжело вздымавшуюся грудь друга. Он видел, как ходил ходуном кадык обожаемого им мужчины, как сжимались и расправлялись грубые пальцы.
— Тебе надо расслабиться, — сказал он, похлопав его по плечу.
— Я не хочу пить.
— А я не выпивку предлагаю. Я дам тебе успокоительное.
Мурзилка недоверчиво усмехнулся и заявил:
— На меня не действуют эти долбаные микстуры из аптек.
— Должно подействовать. Это очень хорошее седативное средство. — С этими словами он куда-то ушел, а когда вернулся, в руках Шона лежала малюсенькая коробочка, в которой что-то гремело. — На! — Напарник протянул Мурзилке таблетку ярко-желтого цвета.
— Что это? — спросил тот и с подозрением уставился на странный кружочек.
— Лекарство, — терпеливо ответил Шон. — Послушай, разве я хочу тебе плохого? Давай глотай.
— И ты тоже тогда жри! — потребовал Мурзилка, закинув таблетку в рот.
Шон послушно сжевал лекарство.
— Так что это было?
— Валокордин или барбовал, не помню точно, — морщась, потому как таблетка оказалась горькой, произнес Шон.
У Мурзилки отвисла челюсть.
— Не понял. Так что именно? К тому же валокордин в каплях бывает, придурок, а ты колеса припер. Во сне в луну въехал? Что это за шняга?
— Остынь, дружище. Должно полегчать.
Напарники уселись на диван.
Шон стал переключать каналы и остановился на том, по которому передавали «Бивиса и Батхеда».
— Весьма в тему, — заметил Мурзилка. — Тебе не кажется, что мы сильно смахиваем на главных героев этого мультика? Я — Батхед.
Шон несколько минут внимательно следил за тем, что происходило на экране, потом покачал головой и заявил:
— Если только внешне. Кстати, во мне есть что-то от Бивиса.
Мурзилка захохотал. В голове у него появилась какая-то воздушная легкость, настроение приподнялось.
На экране телевизора Бивис, гоняясь за мухой, попал лопатой в лоб Батхеду. Тот кувырком полетел на пол.
— Меня однажды так брат палкой ударил, — сказал Шон и тоже хохотнул. — А я ночью поджег пакет, подкрался к нему и накапал расплавленного полиэтилена ему в рот.
Мурзилка закудахтал от смеха, его лицо покраснело. Бивис отбросил в сторону лопату и вооружился бензопилой, жужжащее полотно которой полностью погрузилось в диван.
— Он мне потом, правда, руку сломал, но после этого у нас наступил мир, — добавил Шон.
— А затем вы прикончили своих родителей, — задыхаясь от хохота, дополнил Мурзилка. — Которые вас достали, да?! Ой, не могу! Держите меня семеро!
— Убили, — подтвердил Шон.
Он тоже начал хрюкать от смеха, глядя, как Бивис получил по башке бейсбольной битой от Батхеда и мешком повалился на пол.
— Отца в гараже молотками забили, а мать утопили. У нее изо рта такие пузырики прикольные поднимались!..
«Нам надо заманить муху», — с важным видом сообщил Батхед.
«Прикольно. А что любят мухи?»
«Дерьмо и все такое».
Сказочники одновременно грохнули от хохота.
— А потом мой братец повесился, и все свалили на него! — давясь от смеха, продолжал Шон.
— Как твои капли, то есть таблетки, называются? Валокордин? Или… ой, не могу… кокаин, сто кочерыжек в твою задницу?! — спросил Мурзилка, вытирая слезы, и даже начал сползать с дивана на пол.
Шон глупо хихикал, почесывая пах. Нет, он не перепутал коробочки с таблетками, наоборот, хотел достичь именно этого результата. Напарникам просто необходимо было расслабиться перед очередной сказкой.
— Твою мать!.. Давно я так не смеялся. Никогда не думал, что валокордин так вставляет! — Мурзилка снова заржал, вытирая покрасневшее лицо. — Ты придурок, Шон, — сказал он, чуть успокоившись, но все еще посмеиваясь. — Нас, наверное, Кролик уже ждет, а мы тут колесами закидываемся. — Он несколько минут сидел, отдуваясь и осовело вглядываясь в экран, потом перевел туманный взгляд на Шона и осведомился: — Слушай, а куда этот мужик ушел?
Шон непонимающе посмотрел на друга:
— Какой?
— Ну, тот, что пиццу приносил.
Шон сдвинул брови.
— Кажется, это я пиццу приносил. Других мужиков тут нет, Жуля.
— Я тебе не Жуля, осел. Еще раз назовешь меня так, я выбью тебе все зубы! — вскипел Мурзилка.
— А я вставлю туда присоски. Тогда ты не уйдешь от меня? — игриво поинтересовался Шон.
— Нет, в натуре. Только что приходил мужик с пиццей, — пробормотал Мурзилка, вертя головой во все стороны.
— А! Вспомнил. Наверное, это тот самый фрукт, который у нас в той комнате висит! Только это не мужик, а мальчик.
Эта версия, казалось бы, удовлетворила Мурзилку. Он успокоился, затем неожиданно чихнул и завороженно огляделся по сторонам, словно вдруг перенесся в волшебное царство Нарнии.
— Как же он принес пиццу, если висит? — задал сказочник вполне резонный вопрос.
— Тогда этот разносчик пиццы ушел. Он улетел, но обещал вернуться, — патетически произнес Шон, делая вид, что вытирает уголки глаз.
— Угу. Хорошо, что напомнил, — сказал Мурзилка, вылезая из-за стола.
Шон посмотрел в сторону комнаты, где висел юноша. Интересно, как он там?
— Вот, — сказал здоровяк, ставя на столик колбу с заспиртованным пальцем. — Я не меняю правила. Угадай, кто лучший в мире укротитель кроликов?
