«Что?» – чуть не вскричала пораженная Настасья.
– Но, увы, двух Василис в нашей семье быть не может,– вздохнула та.– А я пока не готова отойти в сторону и делить Венечку с посторонней женщиной, пусть и похожей на меня по характеру.
– Вы хотите сказать… – поторопила ее Настя, которой не терпелось услышать из уст зловредной тетки о ее полной капитуляции и прекращении поисков невесты.
– Именно так,– подтвердила Василиса.– Я поняла, что Вениамину пока рано жениться. Он же у меня такой ребенок,– с умилением добавила она.
– Вот Камиллочка расстроится,– не удержавшись, заметила Настя, наполняя бокал минеральной водой.– По-моему, вы ее просто очаровали!
– Неужели? – с сомнением спросила тетя Вася.– Что-то я ничего подобного не заметила. Вот Вениамин – да, девочка просто не сводит с него глаз! – с гордостью за сына сказала она.
– Это точно,– с серьезным видом поддакнула Настасья.
– Они были бы прекрасной парой,– задумчиво произнесла тетка.– И Камилла такая красивая, знаменитая… Наверняка и богатая к тому же.
«Что-то тетю не туда понесло»,– испуганно подумала племянница.
– Она могла бы бесплатно рекламировать мой салон. А из-за съемок она появляется дома нечасто… – продолжила свою мысль Василиса.
– Да, зато в газетах она частая гостья,– вмешалась Настя прежде, чем тетя вздумает наделить Камиллу всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, а там того и гляди передумает и даст свое согласие на брак с любимым сыночком.– Будете собирать вырезки и показывать подругам и соседям. Вот в газете «Жизнь» я недавно видела статью про то, как Камилла потеряла трусы на Кинотавре в Сочи, а потом журналисты их целой толпой искали…
– Нет! – вскричала тетя Вася, изменившись в лице.– Не нужны нам такие вырезки, и невеста нам не нужна. Рано нам невесту.
– Вам виднее,– поддержала ее Настя и, довольная собой, вернулась в гостиную, где Венечка о чем-то доверительно шептался с Ларой-Камиллой. Как только вошла Настя, они отпрянули друг от друга и заговорщически перемигнулись.
– Держи,– Настя протянула подруге бокал.
– Пожалуй, я воздержусь,– хмыкнула та.– Да и вообще, загостилась я у вас, пора и честь знать.
– Как, вы уже уходите? – трагическим голосом воскликнула тетя Вася, застыв в дверях, в то время как ее глаза не скрывали радости.
– Меня ждет косметолог, а после – занятия йогой в фитнес-клубе,– пояснила свой поспешный уход Камилла.
– Надеюсь, вы зайдете к нам еще? – пытливо поинтересовалась тетя Вася.
– Не знаю, у меня столько дел, завтра я улетаю на съемки в Ялту,– поспешно открестилась Полонская, стараясь не встречаться взглядом с Венечкой.
– Надеюсь, вы не забудете моего Веню? – едва скрывая злорадство, спросила Василиса.
Гостья ничего не ответила и пулей выскочила за дверь.
– Камилла, я вас провожу! – кинулся ей вслед Венечка.
– Не надо! Я на машине! – сдавленно вскрикнула актриса уже из коридора.
– Ну что вы, я провожу! – рвался к ней Вениамин.
– Не надо, Венечка,– остановила его мама.– Помоги мне лучше убрать со стола.
Веня, повесив голову, покорился, собрал бокалы и вышел из комнаты. В коридоре хлопнула дверь.
– Похоже, она все-таки глотнула минералки,– удовлетворенно заключила тетя Вася, нежно вытирая пятно на скатерти.
* * *
Сюрприз удался на славу. Оливье, успевший задремать в кресле у камина, аж кресло перевернул, со спринтерской скоростью и непереводимой игрой слов улепетывая из комнаты. А Глаша всего-то его ласково за плечо тронула и томно прошептала: «Просыпайтесь, маркиз!»
Довольная произведенным эффектом, она подняла кресло и устроилась у огня. Оливье осмелился подойти только спустя пять минут, когда Гликерия уже заскучать успела.
– Тебя не узнать,– осторожно сообщил он, вглядываясь в ее преобразившееся лицо.
– Да уж, спасибо твоей кормилице,– ухмыльнулась Глаша,– родная мать теперь не признает. Ну как,– она раздвинула мясистые губы в кошмарной улыбке и посетовала, что не видит себя в зеркале,– хороша?
Оливье аж передернуло.
– Не то слово! – с чувством произнес он.
– О чем вы только думали? – попеняла ему жертва экспериментов.– Разве меня с такой образиной теперь в апартаменты Орландо пропустят?
– А мы на тебя вуаль накинем,– с энтузиазмом сообщил маркиз.– А потом снимем.
– Изверг! – ужаснулась Глаша, представив себе реакцию главы магнетиков, когда тот увидит истинное лицо своей загадочной гостьи.
– А то иначе у нас ничего не выгорит,– возразил Оливье.
– К тому же вуаль защитит тебя от чар магнетиков,– вмешалась Лаурита.
– А мне вот одна знакомая говорила, что заклинаний от магнетиков нет,– протянула девушка, вспомнив слова жеки, которая сейчас тихонько посапывала в сумке.
– Заклинаний нет, а вот средство имеется,– с улыбкой сказала волшебница, вручая ей кусок плотной вуали.– Только о нем мало кто знает.
– Средство, говорите? – проворчала Гликерия, накидывая вуаль на голову.– Иначе ничего не выгорит? А так выгорит? Думаешь, он мне амулет тут же и вручит, лишь бы я вуаль обратно натянула и его дом покинула? – усмехнулась она, обращаясь к маркизу.
Судя по сконфуженному виду Оливье, такие мысли, хоть и в неосознанной форме, его посещали.
– Может, ты еще надеешься, что он и сверху приплатит?– язвительно поинтересовалась она.
– Нам главное выяснить, есть ли у него амулет и заряжен ли он. А там что-нибудь еще придумаем!
– Нет уж, ты свое на сегодня уже придумал,– отрезала Глаша.– Дальше лучше буду думать я одна.
Маркиз, чувствуя свою вину, перечить не стал, только предупредил:
– Не забывай, что это наш предпоследний шанс.
Часы пробили девять. Медлить не стали, и спустя сорок минут симпатичный аристократ и его загадочная спутница, голову которой покрывала густая вуаль, входили в особняк главы магнетиков.
Орландо скучал. Этот город был определенно мал для его горячей натуры. Да что город, ему было бы мало целого мира, а приходилось довольствоваться крохотным королевством, в то время как его кузен Нуво возглавлял целую Эврипию! Говорят, о его похождениях слагают легенды и один резвый борзописец даже роман вздумал написать – вот это жизнь! А что Кукуй? Кукуй – это балы, похожие один на другой, спектакли, в которых блистают его подданные, и бесконечная череда свиданий с первыми красавицами, которые готовы из платья выпрыгнуть, лишь бы обратить на себя его внимание. Тоска! Хотя без влюбленности этих глупышек он бы не сохранился так хорошо для своих семидесяти лет, как-никак это их чувства питают его привлекательность и молодость.
