– Да, представляю себе разочарование нашей Изы, – хмыкнула Белинда.
– Кажется, виконт так и не понял, почему Иза так отреагировала. «Вещь-то полезная, в хозяйстве пригодится!» – передразнила Марта неторопливый говор несостоявшегося жениха. – И ты думаешь, нам имеет смысл к нему идти?
– Ну раз он не понял и не оскорбился, у нас есть шансы!
– Бэль, ты меня слышишь? Этот богач не любит ничего и никого, кроме золота! И живой Изабелле он предпочтет ее золотую копию или, на худой конец, ларец с жемчугом.
– Так или иначе, мы уже прибыли, – фея указала на показавшийся впереди замок. – Мы же ничего не теряем? Зайдем, побеседуем. Вдруг виконт перевоспитался со времен бала?
– Как же, – недоверчиво усмехнулась Марта, – перевоспитается он…
– В конце концов, всегда можно попробовать применить магию, – с сомнением предложила Белинда.
– Что-то я не помню таких случаев, чтобы жадность лечили волшебством, – скептически отозвалась ее крестница.
– Значит, это будет первый подобный случай, – воодушевленно объявила фея, снижаясь на пустынную полянку. Замаскировав метлу в кустах, путницы взобрались на пригорок, и теперь замок сказочно богатого и необыкновенно скупого виконта лежал у их ног. Замок находился в долине, с двух сторон отгороженной холмами, и по дороге, ведущей к воротам, вовсю сновали люди.
– Интересно, что там происходит, – озадаченно пробормотала Марта.
– Штурм? – дрогнула подслеповатая фея.
– Да нет, все безоружные, – информировала ее крестница. – Ворота раскрыты настежь. Вот тебе и охрана!
– А чего они еле-еле тащатся?
– Мешки какие-то волокут, – растерянно сообщила Марта.
– Грабят! – ахнула фея. – Принцессино добро разбазаривают!
– Да погоди ты, мы ее еще замуж не выдали, – охладила ее крестница.
– Выдадим! Вот только сперва разберемся с растратчиками! – И фея с прыткостью, какой Марта никак не ожидала от своей еще минуту назад стонущей от усталости тетушки, понеслась под горку. Крестница припустила следом.
Разогнались они так хорошо, что скатились прямо в гущу загадочного столпотворения. Фея врезалась в низенького круглого мужичка, сбила его с ног, и тот от неожиданности выронил пузатую серебряную вазу, которую держал в руках. Ваза укатилась в сторону, тут же кто-то подхватил ее и присвоил себе. Мужичок злобно выругался и припустил в обратную сторону – к раскрытым настежь воротам замка. Марта помогла фее подняться, с удивлением отметив, что к воротам люди бегут налегке, со всех ног, а вот оттуда еле выползают, сгибаясь под тяжестью битком набитых мешков. Крестьяне с одышкой тащили в гору драгоценные вазы, позолоченные подсвечники и изящные статуэтки, которые очень странно смотрелись в их натруженных руках.
– Стой! – Фея схватила за локоть ближайшего к ней веснушчатого парнишку. К груди он крепко прижимал серебряную вазу в виде лебедя, и на его круглом лице застыло выражение оторопелого восторга. Но стоило только чужой тетке покуситься на его собственность, как восторг сменился решительным желанием бороться за свое до конца.
– Не отдам, мое! – Он с силой выдернул руку, едва не сбив Белинду с ног.
– Ах ты вор! – прищурила глаза фея. – Да я тебя…
– Я вор? – опешил паренек, еще сильней прижимая к себе вазу. – Вот вздорная баба!
И, оттолкнув Белинду в сторону, собрался уже пуститься наутек, как вдруг увидел Марту и неожиданно застенчиво улыбнулся.
– Да вы бы шли скорее, – посоветовал он, обращаясь к девушке, – а то ничего не достанется. Вон какой ушлый народ! Виконт только в обед объявил о своем решении, как уже три окрестных деревни в замок рванули. Слухи у нас расходятся быстро.
Поток людей, спешащих в замок, оттеснил веснушчатого в сторону.
– О каком решении? – воскликнула Марта, но толпа уже подхватила их с крестной и поволокла к замку.
– Что ж, узнаем на месте, – пропыхтела фея, стараясь обогнать впереди бегущих.
Людской поток хлынул за ворота, лавиной пронесся по двору, вихрем взлетел по парадной лестнице и градом рассыпался по помещениям замка.
– Ты что-нибудь понимаешь? – осведомилась фея, одергивая платье и нервно оглядываясь.
Судя по всему, они очутились в обеденном зале. По помещению с богато расписанными стенами и мозаичным полом сновали простолюдины в грубых башмаках и залатанной одежде. Ушлые пареньки, не глядя, сметали в бархатную скатерть содержимое углового шкафа, расторопные бабенки сдирали с окон шелковые занавесы с золотым шитьем, два мужика обхватили тяжелые напольные часы и, крякнув, поволокли к выходу. Роскошная обстановка таяла на глазах. Марта с Белиндой переглянулись и, не говоря ни слова, рванули в следующий зал.
Там их ожидала та же самая картина: небольшое помещение, предназначенное, видимо, для ожидающих приема посетителей, обирали подчистую. В дверях их чуть не сбил с ног коренастый мужичок, тащивший на спине резной столик с золочеными ножками. За ним следом спешила крутобокая тетушка в чепчике, с восторгом прижимая к груди небольшую позолоченную скульптуру в виде русалки. В углу сражались за обладание напольными часами двое тружеников полей; еще трое мужчин с загорелыми лицами, задрав головы, обсуждали, как снять с потолка золоченую люстру. А две девчушки лет десяти, стоя в центре зала, ковыряли носками деревянных башмаков мозаичный орнамент с изображением птиц и животных и по-взрослому рассуждали, что на нем не разживешься.
Путешественницы с вытянутыми лицами наблюдали за происходящим, пока сновавшие туда-сюда люди без церемоний толкали их, да так, что оттеснили к стене, с которой длинноносый мужик с плутоватым выражением лица азартно отвинчивал резной светильник.
– Любезный, – неприветливо обратилась к нему Белинда, – а где хозяин?
– Тронутый-то? – мигом откликнулся он, продолжая орудовать ножом. – А шут его знает!
– Простите, – вклинилась Марта, – а что тут происходит?
– Как, вы не слыхали? – поразился мужик и даже отвлекся от своего занятия. – Во дела! А как же тут очутились?
– Дело у нас к хозяину, – буркнула фея.
– Был хозяин, а стал босяк, – пропел мужик и пояснил с ухмылкой: – Виконт все свое хозяйство бедным решил раздать.
– Да вы что! – ахнула волшебница.
– Так и есть! – подтвердил мужик, отдирая от стены светильник, и завертел головой в поисках новой добычи.
– Но почему? – сдавленно спросила Белинда.
– Я же говорю: умом тронулся. С чего же еще? Всем известно, какой скряга был. И двух дней не прошло, как непомерный налог на нашу деревню наложил, а сегодня вон все подати отменил и добро свое раздает направо и налево.
Крестница с феей потрясенно переглянулись.
