Однажды мимо провезли двух пленниц – помоложе и постарше. Они были так похожи, как могут быть похожи только мать и дочь. Смирившись со своей участью, они крепко держали друг друга за руки. И старшая что-то успокаивающе нашептывала младшей. Видеть это было так невыносимо, что Вернер отвернулся, чувствуя, как вскипает в нем ненависть к равнодушным и беспощадным инквизиторам. У всех служителей церкви было что-то общее во внешности: их отличали восковые лица, заострившиеся черты, тяжелый взгляд хищника, жестокий изгиб рта, какой бывает только у палачей. И это – служители Всевышнего!
Инквизиция смертельной паутиной опутала всю Империю, на пути отряда не раз встречались грозные махины замков инквизиции, стоящие в стороне от дорог. И всякий раз всадники невольно погоняли коней, торопясь проехать эти места. Казалось, там все насквозь пропитано людскими страданиями, а в воздухе разлиты горькие слезы.
Инквизиторы заявляют, что служат на благо жителей Империи, спасают их от жестокости ведьм и пагубного влияния еретиков. Вот только почему, глядя на их пленников, испытываешь сострадание и боль, а глядя на самих инквизиторов – только страх и отвращение?
Даже Бенедикта, всегда с почтением отзывавшаяся об инквизиции, после таких встреч надолго умолкала и делалась мрачной. А Ивонна собирается замуж за племянника такого вот бездушного палача! Ревность рвала сердце Вернера в клочья, но еще больше терзаний добавлял страх за то, что будущее Ивонны с благородным Дамарисом окажется не таким радушным, каким она его себе представляет.
Половина пути была уже позади, дни, которые Вернер проведет рядом с Ивонной, можно было сосчитать по пальцам, и это придавало ему дерзости. Если в начале пути он старался держаться от Ивонны подальше, то сейчас при любом удобном случае заводил с ней разговор, торопился помочь на привале или в дороге.
Вернер не мог соперничать с опытными, много повидавшими на своем веку Гаррисом или Кельсом, когда те заводили рассказ о своих подвигах или о путешествиях в земли эльфийского альянса и горных кланов. Тогда и Вернер, и Ивонна, не выезжавшие за границы Империи, с увлечением слушали о золотых эльфийских лесах и чудесных единорогах, о снежных бурях и скрытых под землей городах гномов.
Вернер не раз приставал к Хартвигу с просьбой рассказать об Алкмааре, но всякий раз воин делался мрачным и резко обрывал его. События почти двадцатилетней давности, которые развернулись в землях Орд Нежити, по-прежнему отдавались болью в сердце, и этой болью Хартвиг не хотел делиться ни с кем.
Однако в том, что касалось веселых историй, Вернеру не было равных. Однажды у костра, когда воины устали хвастаться своими подвигами, он рассказал анекдот, приключившийся со старым мельником, отцом Бейла. Сначала старшие мечники смотрели на него со снисхождением: что такого им может поведать мальчишка, никогда прежде не выезжавший за околицы своей деревеньки? Однако вскоре на их лицах заиграли улыбки, раздались смешки, к концу истории переросшие в громкий гогот.
Спутники хохотали до колик в животе – так потешно Вернер изображал мельника, его сварливую жену и привередливого покупателя. Но для Вернера гораздо приятнее был хрустальный смех Ивонны: еще днем она чуть не утонула в озере, а теперь задорно смеялась, забыв обо всех своих несчастьях.
В тот вечер Вернер праздновал свою вторую победу: днем он спас ее от смерти, а сейчас – от тоски. И улыбка, адресованная ему Ивонной, была для него ценнейшей наградой на свете. С того вечера воины то и дело просили его рассказать еще что-нибудь веселое, и Вернер никогда не отказывался. Он знал, что даже в пути, прильнув к занавеске в своем экипаже, Ивонна с улыбкой ловит каждое его слово.
И от этой мысли он приходил в удар, и сочинял на ходу, дополняя истории деталями, импровизировал и пародировал, передразнивал, и когда он умолкал, завершив свой рассказ уморительной развязкой, весь отряд умирал со смеху, и на них, безудержно хохочущих, в изумлении взирали проезжавшие мимо путники.
О приближении к столице стало понятно по тому оживлению, которое царило на дороге. Одинокие всадники и целые отряды, крестьянские повозки, богатые экипажи – казалось, вся Империя устремилась в Фергал, тогда как навстречу, из столицы, почти никто не ехал.
– Добрый день, почтеннейший, – обратился Хартвиг к дородному купцу, ехавшему на телеге, нагруженной бочонками с вином. – А что, в столице нынче ярмарка?
– Ярмарка? – Тот удивленно подпрыгнул на облучке. – Никак нет.
Хартвиг озадаченно взглянул на купца. Тогда куда направляются все эти люди? И куда сам купец везет полный воз вина?
– Как? – Купец так и подскочил на месте. – Вы разве не слышали? В Императорский дворец прибыла посланница небес. – Он воздел указательный палец, указывая на небо, и с благоговением произнес: – Та самая.
– Упавшая звезда? – заинтересованно загалдели мечники. – Да ну?
– Она, она, – закивал головой купец. – Девушка-ангел по имени Иноэль.
Хартвиг заметил, как занавеска в экипаже Ивонны шелохнулась: девушка с интересом прислушивалась к новостям. Теперь понятно, какое событие привлекло в Фергал столько людей со всех уголков Империи. Все надеются первыми узнать новости, а если повезет, то и взглянуть на посланницу.
«Ох, некстати мы прибыли в Фергал», – покачал головой Хартвиг.
Теперь и гостиницу свободную придется поискать, и по улицам так просто не проедешь. Но возможность объехать столицу стороной он отмел сразу: его люди устали и нуждаются в отдыхе, лошадям неплохо бы поменять подковы. Да и ночевка в городе куда более безопасна, чем остановка в чистом поле или глухом лесу.
Вскоре впереди показались высокие стены Фергала, и отряд пришпорил коней.
Фергал, средоточие его недавний мечтаний… Вернер жадно разглядывал мощные крепостные стены, обступившие пронзающие небо башни. Крыша самой высокой из них была скрыта большим пушистым облаком. Башня Магии поражала воображение своими размерами, и казалось, что волшебник, который поднимется на ее вершину, сможет попасть на самое небо. Вот только Вернеру уже никогда не стать этим волшебником… Еще несколько дней назад при этой мысли его бы накрыло лавиной отчаяния, сознание того, что самая большая его мечта никогда не сбудется, стало бы для него концом света. Вернер, который покидал родную деревню, жаждал славы, знаний и почестей. И дорога к ним начиналась здесь, за воротами Фергала, на ступенях Башни Магии, которая хранит следы величайших волшебников Империи и служит сокровищницей сильнейших заклинаний.
Того Вернера больше нет. Амбициозный юноша, грезивший покорить себе магию всех рас Невендаара, умер на полпути к своей мечте, сраженный заклятием Гидеона и внезапной любовью. Тот Вернер, который приближался к воротам Фергала, был другим. Он уже не принадлежал самому себе, он принадлежал Ивонне. Девушка с лучистыми глазами и хрустальным смехом вытеснила из его души все прежние мечтания, которые теперь казались сором.
Отныне вся жизнь Вернера заключалась в ней – в ее случайном взгляде, в ее мягкой улыбке, в ее тихом голосе. Как упавшая звезда осветила на одну ночь небосклон Невендаара, так и появление Ивонны озарило жизнь Вернера, навсегда ее изменив. Служение ей – вот высшее предназначение, ее безопасность – вот подлинное счастье, ее радость – вот бесценная награда. Вернер навсегда запомнит сияние ее глаз, когда он преподнес ей том рыцарского романа. Все золото гномьих подземелий не стоит одного ее благодарного взгляда.
