– Тебе? Ты умеешь готовить? Ты, у кого шесть дней назад в холодильнике было лишь шесть бутылок пива?
– Я сумею приготовить кофе, тосты и фрукты, – возмутился он и лег на спину. Затем сел на кровати, включил вмонтированный в стену телевизор и передал ей пульт. – Посмотри, что говорят о твоей ситуации в новостях, и позвони Кену. – Он потянулся за протезом, прислоненным к стене. – Я принесу нам завтрак или ланч. В общем, еду.
Пока Эва переключала каналы, он, совершая привычные манипуляции, надевал свою ногу. Дома он мог бы ходить на костылях – так делали многие инвалиды, но он не хотел впадать в зависимость от них и предпочитал всегда использовать протез.
Блэйк огляделся в поисках своей одежды, но, поскольку понятия не имел, куда он ее швырнул накануне, решил, что можно надеть и новую.
Эва не могла оторвать от него глаз, пока он обходил кровать, направляясь к шкафу. Протез ничуть не умалял красоты его мускулистого тела. И все же в нем было нечто сюрреалистическое, и она невольно рассмеялась.
Он повернулся, а она прикрыла рот ладонью. Как это тактично с твоей стороны, Эва.
– Прости, – сказала она. Ей было жутко стыдно. – Я не хочу…
– В чем дело? – перебил он, глядя на нее с легкой иронией. – Впервые видишь голого мужчину с протезом ноги?
– Ты выглядишь как человек-робот, – выпалила она, продолжая краснеть. Но он и правда так выглядел. Его широкая грудь и плечи и узкая талия имели идеальные пропорции. Твердые, сильные ляжки и икры его здоровой ноги прекрасно сочетались с жесткими линиями пластика и титана его протеза. Он выглядел как получеловек-полуробот. Сильный. Как супергерой.
Эва откинула одеяло и села на краю кровати:
– Вообще-то меня это возбуждает.
Он наблюдал, как она идет к нему. Полностью обнаженная. Как смотрит на него, будто хочет его съесть.
Сердце Блэйка опять заколотилось.
– Эва, – проговорил он, чувствуя, как все начинается снова.
– Потом, – ответила она, приподнявшись.
Руки ее скользнули вверх по его ляжкам, обвивая их, и рот сомкнулся на его члене.
Стон Блэйка вырвался из самых его первобытных недр. Горячий, влажный, чувственный рот высасывал из него каждую рациональную мысль. Он схватился за шкаф и не отпускал.
* * *
Позднее, во второй половине дня, Блэйк сидел, облокотившись на спинку кровати, лениво переключая каналы. Эва дремала рядом. День опять выдался очень теплым, и они давно скинули с себя одеяла, так что она лежала на спине абсолютно голая.
Мобильник Блэйка на тумбочке завибрировал, и он посмотрел номер. Сообщение от Чарли.
«По-прежнему зависаешь с супермоделью?»
Блэйк улыбнулся: «Да».
Следующий вопрос последовал мгновенно: «Ты уже переспал с ней?»
Блэйк тихонько фыркнул, набирая ответ: «Счастливо».
В ответ на экране появился желтый смайлик с высунутым языком, с которого капала слюна. Блэйк покачал головой и вернул телефон на тумбочку.
Он собрался было переключить канал, как вдруг перед ним возникло лицо Эвы.
– Эй, – сказал он, тихонько толкнув ее в бок. – Проснись. Тебя показывают.
Ему с трудом верилось, что он был в постели с женщиной, чье лицо демонстрировалось по телевидению. О ее статусе проще было не вспоминать, когда он делал ремонт в ее доме.
Эва зашевелилась и, открыв глаза, увидела рекламу одеколона, в которой снималась годом раньше.
– Ах, это.
Она улыбнулась, привстала и, поерзав, уселась между ног Блэйка. Он обнял ее за талию, и они вместе посмотрели рекламу.
Эва гордилась этим роликом и с удовольствием снималась в нем, в паре с одним из самых известных английских актеров. Ролик получился очень торжественным, резким и сексуальным – вполне в духе аромата рекламируемой туалетной воды.
Блэйк не разделял восторга Эвы относительно данного ролика, в котором Эва демонстрировала себя почти настолько же обнаженной, как и сейчас. На экране ее прикрывало лишь белое платье, весьма прозрачное. Ее ловил мрачный темнокожий мужчина с обнаженным торсом, который рвал ей платье в области шеи и чуть ниже.
Голос за кадром говорил: «Лучше не будить зверя внутри нас».
Ну хорошо: ни одной части тела, запрещенной к показу несовершеннолетним, видно не было, но черту дозволенного едва не переступили. А все намеки имели сугубо сексуальный подтекст.
– Что скажешь? – спросила она, повернувшись к нему, когда реклама окончилась.
Блэйк стал судорожно соображать, что бы ответить, – ролик ей явно нравился.
– Я думаю, если бы вот они принадлежали мне, – сказал он, прикладывая руки к ее груди, – то не хотел бы, чтобы их трогал кто-то еще.
Эва улыбнулась. Его реакция ее не удивляла. Люди не из индустрии моды не знали, как в ней все действует. Она повернулась обратно, к экрану.
– Они принадлежат мне, – сказала она, сложив руки на груди, – все это лишь иллюзия. Мы сделали примерно сотню дублей, на площадке – куча народу, режиссер постоянно давал указания – повернуться вправо и немножко влево… Жаркие софиты, команда гримеров. Время расписано по секундам. Все отнюдь не так сексуально, как выглядит.
– Мне, откровенно говоря, захотелось этому парню врезать.
Эва рассмеялась:
– Что ж, это очень по-неандертальски.
Она знала, что раньше ей это бы не понравилось. Но его реплика хорошо вписывалась в образ бывшего солдата и человека-робота, который так ее теперь восхищал.
Блэйк подумал: наверное, стоит извиниться за собственническое поведение, но не стал.
– Я просто не знаю всей этой кухни.
– Вот поэтому у меня и нет бойфрендов. Любовники есть. Бойфрендов нет. От любовников сразу избавляешься, а бойфренды хотят ревновать. Любовники у меня только из вспомогательного персонала. – Она указала на экран. – Нужно знать этот бизнес, чтобы понимать, что все это значит. А модели и актеры знают.
– Ничего себе, – проговорил он с легкой иронией. – Так я для тебя просто оборванец.
Она подняла глаза, но он улыбался ей и не казался обиженным. Она провела ладонью по его ноге:
– Ты для меня особое исключение.
– Выходит, у тебя нет… отношений?
Разве женщины не нуждаются в отношениях? В связях? Да не только женщины, а все люди!
Эва склонила голову, с отстраненным видом поглаживая его бедро.
– Нет. Предпочитаю их не заводить. Всякие отношения, особенно близкие, требуют доверия. А я испытала ряд горьких разочарований в этой области еще в начале своей карьеры. Парни, которые общались с прессой, а еще мама и Пол… Скажем так, я довольно быстро поумнела.
