Ворота растворились, пропуская меня внутрь. Во дворе, словно шахматные фигурки, застыли несколько воинов. Пока я шла мимо них ни один не шевельнулся, но их взгляды были прикованы ко мне. Если бы в этот момент им дали команду, они набросились бы на меня и растерзали на месте. Но сейчас они просто стояли и провожали меня взглядами глаз-буравчиков. Я чувствовала их все время, пока шла по двору и пока поднималась по лестнице в замок, и только когда дверь за мной со зловещим хлопком закрылась, я, как ни странно, почувствовала себя в безопасности.
Замок как замок. Во дворе колья с отрубленными головами не стоят, внутри зомби, облаченные в ливреи, не бродят. У служанки, выглянувшей из-за угла и тут же спрятавшейся обратно, вид вполне живой, хоть и бледноватый для девицы ее возраста. Чудовища, о котором говорил Микки, не видно, и что самое удивительное, не слышно. И уж ему никак не могут принадлежать вкрадчивые шаги, нарушившие торжественную тишину замка.
По высокой винтовой лестнице спускалась изящная женская фигура. С каждой ступенькой она обретала все более ясные черты.
— Ну здравствуй, Мадлен.
Это же так просто.
Она — специалист по гипнозу. Ей ничего не стоит манипулировать людьми и управлять более слабыми магами.
Она — аристократка, и простолюдины для нее — низший сорт.
Она была в замке Гуглов в тот день, когда пастух лишился своего дара.
Наконец, она — невеста Мариса.
— Я тебя ждала, Селена.
Царственным жестом она пригласила меня в большой зал. Ни трона, ни стола, просторное помещение, где можно проводить балы, и мягкие танкетки по бокам стен. На одну из них мы и приземлились, при этом Мадлен присела на бархатную подушечку, чтобы смотреть на меня сверху вниз, а я заняла место с противоположного края, чтобы быть от нее как можно дальше.
— Я вижу, ты не удивлена, — с некоторым разочарованием в голосе произнесла ведьма.
А чему тут удивляться? Тому, что подлым магом оказалась тощая девица, которая не понравилась мне с первого взгляда? Или тому теплому приему, который она оказывает своей разоблачительнице? Все по законам жанра — злодейка из числа друзей и финальная встреча с последующей исповедью честолюбивого врага.
— Что ж, это лишь подтверждает то, что я в тебе не ошиблась, — истолковав мое молчание лестным для себя образом, заключила Мадлен. — Никому другому искать связь между преображениями крестьян и аристократов и в голову не пришло. А уж тем более никто бы не стал подозревать в этом меня.
— Посредственную магичку со средними способностями? Это точно.
Мадлен вспыхнула:
— Да, я звезд с небес не хватала. Но это было прежде. Сейчас мне удалось то, что не приходило в голову ни одному из вас — прославленных на все королевство волшебников.
— Банальный плагиат, — напомнила я. — Ты стащила идею у своего же жениха.
— Я ее усовершенствовала! — вскричала она, вскакивая с танкетки.
Вот он, ее звездный час! Сейчас на меня выльется поток чистосердечного признания, точнее самоупивания совершенными злодействами.
— Нельзя просто отнять у человека что-то. Можно только забрать это себе или передать кому-то другому, — начала Мадлен, нервно прохаживаясь из стороны в сторону.
Мне вспомнился притихший лес, рана на плече Ива под нетронутой рубашкой и ни души вокруг. Значит, тогда он принял тот удар на себя, зная, что он станет смертельным для него. А ведь мы после ни разу не говорили о том, что случилось тогда в лесу...
И мне непременно следует выбраться сухой из этой переделки, чтобы предъявить список претензий моему невыносимому рыцарю!
— Мой жених этого не понял, — тем временем продолжила Мадлен, трагически заламывая руки, — Он удовлетворял просьбы всех посетителей, мечтавших сделать лучше своих родных, и избавлял их от зависти, от жадности, от гнева, от сарказма, от пьянства и волокитства. Эти пороки окутали его, как паутина, и он превратился в настоящее чудовище, сплошь состоящее из одних недостатков. Когда он понял, чем обернулось его добро людям, было уже слишком поздно. В его душе не осталось ни одной добродетели, — с пафосом заключила ведьма и выдержала эффектную паузу.
— И тогда ты пошла дальше, — подсказала я. — Ты решила продолжить дело своего возлюбленного. Твоя идея была проста: отобрать порок у одного человека и «заразить» им другого. Софи и Маргарита, Дания и Эсмеральда, Поли и графиня, пастух и Ульрик, Гугл и Иоланта — все это звенья одной цепи. Гулящие дочери аристократов мгновенно преображались в пленительных скромниц, а служанки и крестьянки пускались во все тяжкие. Самые честные становились ворами, самые смелые заражались трусостью. Велика ли заслуга?
— Да, — согласилась Мадлен. — Сначала я научилась вычленять только пороки. Распутство, уныние, страсть к воровству, чревоугодие... Вырывала их из душ благородных дам и кавалеров и переселяла в простолюдинов. Им же лучше было!
— Благодетельница ты наша! Как же тебя так угораздило — наградить невоздержанностью к пище молодую вампиршу?
— Подумаешь, немножко просчиталась, — смутилась Мадлен.
— Совсем чуть-чуть, — подсказала я. — На тридцать человеческих жизней и одну вечную.
— Откуда мне было знать, что она вампир? — огрызнулась ведьма. — Смотрю — девица тощая, к еде не притрагивается, а толстуха только и знай, что рот набивает. Хорошая бы получилась замена: толстуха бы похудела, худышка стала бы покруглей да пофигуристей. Обычно я всегда проверяю, от кого к кому передаю свойства характера, а тут не удержалась. Ну ошиблась, с кем не бывает?
— С тобой — чаще других. И можно поинтересоваться, по какому принципу отбирались жертвы?
Мадлен вскинула на меня злые глаза, но ответила. Видно было, что слушателей у ведьмочки давно не было. А что толку творить колдовство, когда никто об этом не знает?
— Разумеется, по принципу наименьшего вреда.
Вот уж в жизни не догадалась бы!
— Вот представь. Граф, владеющий сотней душ, — отъявленный тиран. Кому от этого плохо? Да всем! И его родным, и его слугам, и подневольным крестьянам. Вспылит — мало не покажется. А я его дикий нрав передаю деревенскому жителю. И пусть себе гоняет — коров с курами!
— И своих домочадцев?
— Ну уж извини, с отшельниками нынче не густо! Или твоя служанка, Софи, разве можно быть такой ханжой и скромницей? Немного раскрепощенности ей совсем не повредило. Да девчонка мне еще спасибо скажет!
Видимо, я изменилась в лице, потому что Мадлен в ужасе отскочила от меня и взвизгнула:
— Ты что?!
— Боюсь, она уже не успеет тебя отблагодарить, — тихо произнесла я.
— Да мне ее благодарности и не надо, — беспечно отмахнулась ведьма. — Ты думаешь, я это все затеяла, чтобы прославиться, изменить мир или заработать, исправляя пороки важных дам и кавалеров? Вовсе нет, никто меня об этом не просил, никто мне не платил. Сплошная благотворительность. Они мне были нужны только для практики. И это была лишь первая часть моих опытов. Найти в человеке плохое куда легче, чем заметить хорошее. Добродетели куда сложнее пороков. Последние сосредоточены в одной частице души, как прилипший комок грязи. Добродетели же и таланты сродни облачку, они пронизывают каждую частичку человеческой души. Они неуловимы, как воздух... Я долго искала способ поймать их. И, наконец, нашла. Мои последние опыты оказались удачными. Я передала Ульрику музыкальный талант пастушка, Дориане — волшебный голос доярки, мои люди получили смелость лучших воинов и охотников. Это требует больше сил, но оно того стоит.
