— И давно это с ней? — задала я последний вопрос.
— Уже четвертый день, — подумав, ответила служанка. — Госпожа как вернулась с бала в Брисе, так ничего есть не стала. То-то мы удивились!
— Чего ж тут удивительного? Поужинала там, натанцевалась, устала и, вернувшись домой, повалилась спать.
— Вы не знаете нашу госпожу. Она, и вернувшись с бала или званого ужина, первым делом отправлялась на кухню и отдавала распоряжение накрыть на стол. А уж скушать перед сном пяток булок да выпить кринку простокваши — для нее дело святое. Было, — добавила она в заключение.
Отпустив служанку, я отыскала глазами Ива. За время нашего разговора он уже успел собрать вокруг себя ребятишек и кинжалом вытесать парочку незатейливых фигурок из деревяшек — дети были в восторге и заметно приуныли, когда добрый дядя стал прощаться и запрыгнул в седло.
— Куда теперь? — спросила я.
— Наведаемся в деревню Обломовка.
«Надеюсь, там не обнаружится малоежки, в один момент превратившейся в обжору, или ее коллеги по несчастью», — взмолилась я.
— Слуги говорят, что на местных жителей напала страшная лень и деревня пришла в полный упадок, — добавил рыцарь.
С таким-то названием? Неудивительно!
— Подумать только, — покачал головой Ив. — Когда я был там в прошлом году, это были зажиточные крестьяне, работящие и деятельные, а деревня считалась одной из самых богатых и благоустроенных в королевстве.
В груди у меня похолодело. Если неведомый маг расправляется уже с целыми деревнями, дело совсем плохо.
По дороге я пересказала Иву разговор с Данией и пастухом и поделилась с ним своими подозрениями.
— Изменение личности — очень сложное колдовство, — задумчиво произнес он, выслушав меня. — И редко кто из магов соглашается иметь с этим дело.
— Соглашается?
— Ну да. Как это обычно бывает — отец-деспот, мать-алкоголичка или неуправляемые дети. Родные страдают и, не в силах что-либо изменить сами, обращаются за помощью к магам.
— Что-то вроде кодировки? — удивилась я. — И есть такие, кто за это берется?
— Был, — поправил меня Ив. — Марис.
— Жених Мадлен? — вспомнила я.
Ив кивнул.
— И что с ним стало?
— То, чего и следовало ожидать, — грустно ответил рыцарь. — Марис был невероятно талантливым волшебником и благородным человеком. Он не ставил перед собой задачи ограничить проявления этих пороков или усмирить их на какое-то время, он хотел с корнем вырвать их из человеческой души. Не знаю уж как, но ему это удалось. Он излечивал людей от жестокости и распутства, от лжи и скупости, от любви к вину и уныния, от гордыни и алчности. А в один день он исчез. Говорят, что эти пороки завладели его собственной душой, говорят, что он потерял человеческий облик и превратился в чудовище... Да мало ли что говорят! Мариса нет, его секрет утерян, и не каждому по силам повторить подобные опыты.
— Ивонна, Севилла, Мадлен, Мелисса, Каролина, Лукас? — подсказала я имена пропавших волшебников.
— Даже если бы они объединили свои силы, это было бы невозможно, — решительно покачал головой Ив.
— Тогда — кто?
— Ван Бол, Марис... если бы они были живы и... — Он в нерешительности взглянул на меня.
— ...и я, — завершила я за него. — Или Селена?
— Или Селена, — согласился он.
Значит, хочу я или нет, а распутывать это дело все равно придется. Потому что клубок расследования с большой вероятностью (погрешность в десять процентов оставим на совести воскресшего Ван Бола и объявившегося Мариса) приведет меня к настоящей волшебнице. И, быть может, тогда моя основная миссия здесь будет выполнена и волшебник в голубом вертолете таки не замедлит явиться, чтобы препроводить меня в родные пенаты?
Верить в то, что за всем этим стоит моя двойняшка, категорически не хотелось. Скорее уж она пала жертвой неизвестного мага, став первой из похищенных волшебников. А значит, и начинать следует с поиска пропавших магов (что-то подсказывало мне, что кто-то таким образом заметает следы) и черных всадников, причастных к похищениям.
А пока предстоит разобраться, что за внезапная разруха постигла одну счастливую деревню.
Дорога шла в гору, и мы двигались пешком, ведя лошадей на поводу. Я не сразу заметила, как впереди показалась черная точка, а когда заметила, прятаться было уже поздно.
Прямо нам навстречу направлялся дубина Френ, наемник, которому заплатили за смерть Селены! Уж его-то угловатую фигуру культуриста я узнаю и с двух сотен метров. Был бы он на своих двоих, как в прошлый раз, могли бы еще попробовать оторваться. Но на этот раз детина восседал на рыжем коне.
Я поспешно натянула амулет Рокси на шею и предупредила Ива о грозящей опасности. Тот и глазом не моргнул, лишь сжал рукоять меча, собираясь пустить его в дело.
— Ты что делаешь? — шикнула я.
— Готовлюсь к бою!
— Дурак! — застонала я, вытаскивая из сумки веревку. — А ну-ка слезай с коня и давай руки!
— Зачем? — искренне удивился он, но с коня спустился и руки протянул.
Чем я быстренько и воспользовалась, наспех связав их между собой.
Между нами и наемником оставалось не больше сотни метров.
— Пленником будешь! — объявила я, зачерпывая с земли горсть пыли и живописно распределяя ее по макушке и по вытянувшемуся лицу рыцаря.
Не объяснять же ему, что мне почему-то жалко придурковатого детину которого наняла неизвестная преступная брюнетка?
— Ты что? — возмутился Ив и получил скатанным батистовым платком в рот.
Хороший кляп получился, полюбовалась я под испепеляющим взглядом униженного и оскорбленного рыцаря.
— Хозяйка здесь пока я! Так что смирись и помалкивай!
Ив бессильно застонал.
— А вот это у тебя хорошо получается, очень правдиво. Сможешь повторить на бис, когда Френ приблизится?
Руки Ива дернулись, но я лишь сильней сжала кончик веревки в руках и приготовилась к встрече с моим неудачливым убийцей.
Теперь я вела под уздцы обеих лошадей и еще тащила упирающегося из вредности рыцаря.
— Бабуська?! — удивился подслеповатый Френ.
Его вредный конь едва не вдарил мне в грудь копытом, а наездник только заметил старую знакомую!
— Голубчик! — проскрежетала я, скаля зубы в улыбке.
— Тут ведьма не проезжала? — простодушно поинтересовался он. — А то мне показалось, что я ее видел.
Зря я, получается, тогда спектакль с отравлением разыгрывала. Надо же, какой упорный! А впрочем, он ли или его хозяйка? Кто же она такая, хотела бы я знать.
