Стоп! При чем тут я?! Что мне предлагают на этот раз — тащить строптивую невесту к алтарю с помощью магии, привораживать ее к жениху или...
— Э нет! Боюсь, вы меня не так поняли. Молодильных яблок не держу и ванны молодости в аренду не сдаю, — отрезала я.
— Но ведь всего немного-то и надо! Всего чуть-чуть! А уж Фридрих на все ради Эсмеральдочки готов, уж он-то не поскупится.
Что-то мне сразу не понравился этот Фридрих. Разве может мужчина с таким именем быть писаным красавцем, умником и кавалером в расцвете сил и талантов в одном лице? Фридрихом назвала своего вредного бульдога моя соседка, живущая этажом выше. Мало того, что этот Фридрих целенаправленно писал на мой коврик, отправляясь на прогулку, так он еще все время гонял приблудную кошку Аду, любимицу всего двора.
— Ладно, — согласилась я, прикинув современные ресурсы омоложения. Надо будет наведаться к Степке, запастись «Камасутрой», виагрой, мятной жвачкой и так, по мелочи. — Лет десять помогу сбросить.
— А пятьдесят не сможете?
— Сколько?!
— Пятьдесят, — трагически прошептала Делия. — Но в идеале — лучше шестьдесят семь.
— Сколько же ему лет? — поразилась я.
— Восемьдесят восемь.
Теперь понятно, почему мамулька так торопится с замужеством единственной крошки. До следующей зимы жених может не дотянуть.
— Боюсь, магия здесь бессильна! — честно призналась я. — С такими клиентами только некроманты не боятся работать, а мне репутация дороже.
— Понимаю, — поджала губы Делия. — Тогда, может, Теодор?
— А этому сколько? Шестьдесят девять?
— Да что вы! Он всего на два года старше Эсмеральды. Юноша, конечно, не так богат, но...
— С ним-то что не так? — перебила я. — Горбатый, хромой, косой, безрукий?
— Да нет, внешне он — просто картинка, но Эсмеральда...
— Понятно, держите. — Я протянула ей фирменный эликсир Рокси.
— Что это?
— Приворотное зелье для вашей дочери.
— Да нет, зелье нужно не ей, а ему...
— Это какой же юноша в расцвете сил и гормонов откажется жениться на красавице с внешностью феи?
— Понимаете, Теодор влюблен в своего кузена! — выпалила Делия и опустила глаза.
— Это где ж вы, маменька, своей единственной дочке таких женихов изыскиваете?
— Хм, — я выдернула бутылочку из ее рук, — боюсь, это приворотное зелье здесь бессильно.
— А другое? — оживилась она.
— А другого еще не изобрели, — отрезала я.
— Ну тогда, может... Майкл? — умоляюще воззрилась на меня мадам.
— А у этого экземпляра какие симптомы? — теряя терпение, рыкнула я.
— Замок у него в три раза меньше, чем у Фридриха, и он не такой симпатичный, как Теодор.
— Горбатый? — подозрительно уточнила я.
— Гуляка, — вздохнула Делия. — Ни одной юбки не про-пускает. Точь-в-точь, как мартовский кот!
Уж не о моем ли непутевом кузене речь идет?
— Горбатого могила исправит! — отвергла я этот вариант. — Следующий!
Мадам перечислила мне еще с десяток претендентов на руку и сердце ее дочери. Я не привередливая, но по мне, ей-богу, лучше сразу попросить политического убежища в монастыре, нежели всю жизнь мучиться с мужем, который, например, носит медальон с портретом любимой мамочки, все время цитирует ее изречения и даже на женитьбу решиться не может без ее одобрения!
— Нет, это все никуда не годится! — отбрила я последнего кандидата.
— Но это все, на кого мы можем рассчитывать! — в сердцах воскликнула Делия.
— Неужели все? Может, вы забыли кого из горбатых? — подсказала я.
— Ну есть еще один, — недовольно поджала губы мадам. — Ульрик.
— Горбатый? — обрадовалась я.
— Хуже. Практически нищий, — трагически всхлипнула она.
— И что с ним еще не так?
— Он при этом еще и играет! На флейте!
— И что, хорошо играет?
— Не то слово! Слезы на глаза наворачиваются.
Если встречу, надо будет ему напеть «Ве11е». Пусть помучаются, как мои несчастные современники!
— Мне надо посоветоваться с духами, — предупредила я, закатывая глаза к потолку.
Под потолком висело любопытное привидение и часто-часто кивало головой. Я уже перестала чему-то удивляться, поэтому, повращав глазами в разные стороны (в основном для воззрившейся на меня в ожидании приговора Делия), глухо изрекла:
— О, силы «Камасутры» и духи «Плейбоя», а вы уверены?
К моему удивлению, призрачная девица сложила руку в кулачок и подняла большой палец. Хотя чему я удивляюсь? Еще во времена Древнего Рима гладиаторов казнили или приветствовали как победителей при помощи этого жеста. Что ж, будем считать, что мой выбор одобрили высшие силы.
Эсмеральда мне должна быть благодарна по гроб жизни, другая бы на моем месте за горсть золотых монет сотворила такой мощный морок, что девчонка бегом побежала бы к алтарю со старичком Фридрихом, будучи убежденной в том, что выходит замуж за прекрасного принца, и заработала бы удар в первую брачную ночь, когда герой ее грез превратился бы в старого морщинистого сластолюбца.
А могла бы стать женой и Теодора! В этом случае пришлось бы наводить морок на невесту, придавая ей сходство с кузеном.
Такие мороки дорогого стоят — я на днях читала. Без жертв здесь не обойтись, а уж для морока с омолаживающим эффектом и вовсе потребуется юная человеческая жизнь. Здешние книжки по колдовству — пострашней романов Стивена Кинга будут.
Я опустила глаза на даму, кусающую губы.
— Крепитесь, Делия. Это — судьба.
Надеюсь, это привидение знает, о чем кивает. Потому что на маму невесты это известие произвело столь угнетающее впечатление, словно ей предстоит породниться с зеленым великаном Шрэком.
Не дожидаясь, пока мадам опомнится и решит оглушить меня первой попавшейся под руку вазой, я спешно ретировалась за дверь, где чуть не сбила с ног смущенную Эсмеральду.
Неподалеку болтался призрак и отплясывал лихие па в воздухе, тоненько попискивая от восторга.
— Идем! — Девица на выданье схватила меня за руку, утащила за угол и толкнула в одну из комнат.
Стены, выкрашенные в синий цвет, погружали бы в тоску, если бы не светлые гобелены с изображением улыбающихся детей, рыцарей и принцесс, солнечными пятнами разбавлявшие мрачную синеву. Оживляла обстановку и клетка с диковинным пернатым уродцем, стоящая у окна. При виде нас тот встрепенулся и приветственно гаркнул.
