Незнакомка повернула голову, увидела нас и испуганно замолчала.
— Что ж, — произнесла она с отчаянной решимостью. — Мне теперь хоть черт, хоть дьявол, все одно. Лишь бы Рея спасти.
Гелиана шикнула на подругу и пояснила нам:
— Не обращайте внимания на ее слова, бедняжка совсем не в себе. Сын у нее болен, чахнет день ото дня, и никто ему помочь не может. Узнала она от кого-то, что Ивонна любую хворь отвести умеет. Вот Эрлена и сорвалась в дорогу, да вернулась ни с чем. Сами слышали — пропала знахарка. А тут вы так кстати появились. Все же знают, что волшебникам подвластно то, что ведунам не под силу. Вот только не жалуют волшебники бедняков, все больше богатым помогают, нам ведь за ваши чудеса отплатить нечем... Но раз уж вы на дежурстве, вы ведь ей не откажете? — взмолилась под конец хозяйка.
Изба Эрлены стояла по соседству, так что далеко идти не пришлось. Ни одно окошко не горело — видно, с дороги хозяйка сразу же заглянула к Гелиане.
Впустив нас в дом, Эрлена поспешно разожгла лучину и проводила нас к сыну. Дав женщине приласкать больного и узнать о его самочувствии, рыцарь деликатно выставил ее за дверь и осмотрел Рея.
— Мальчик полностью здоров, — заявил Ив, отводя меня в сторону и озадаченно добавил: — Но он умирает.
— Порча? — вполголоса предположила я.
— Не похоже.
— Вампир? Упырь?
— Следов от укусов нет. Возможно... Ну конечно! Шестая дочь, родившаяся подряд, — пробормотал Ив и поднял на меня глаза. — Нам придется разделиться. Я заночую здесь, а ты вернешься в дом Гелианы и напросишься спать в комнату Инары.
— Это еще зачем?
Ты хочешь спасти мальчика? Тогда не спускай с Инары глаз. Держи. Он протянул мне серебряный кинжал. — Как только произойдет что-то необычное, сядь рядом с ней, положи рукоять на сердце, а клинок держи острием вверх. И ничего не бойся, эта тварь боится серебра. Главное, не дать ей вернуться в тело девочки, тогда с рассветом она погибнет.
Опять вся грязная работа мне, а он здесь что, прохлаждаться будет?
— Еще вопросы? — уточнил Ив.
— Хотя бы скажи, что за бес вселился в малышку.
— Она сама себе бес, — устало произнес он и уточнил: — Мора.
Как же, помню, читала. Призрачная мерзость, нападающая на спящих людей и вытягивающая из них жизнь. Но при чем здесь Инара?
— Про седьмого сына седьмого сына слышала? — объяснил Ив.
А как же! Верный способ стать волшебником — родиться в нужной семье в нужное время в нужном порядке.
— А морой часто становится шестая дочь. Днем она обычный ребенок, а ночью пьет жизни других людей. Причем сама она об этой стороне своей жизни и не подозревает.
— И ты предлагаешь мне убить девочку? — дрогнула я.
— Мора — это черная часть ее души, ее роковой дар. Ты только избавишь малышку от нее и все. Ей же лучше будет. Да, Сэл, — окликнул он меня в дверях, — ее матери пока ничего не говори.
К моей просьбе заночевать в комнате старших девочек Гелиана отнеслась без особого удивления — у волшебников свои причуды. Я юркнула на лавку, застеленную коровьей шкурой, и укрылась лоскутным одеялом.
Беана и Инара устроились вместе на кровати. Главное теперь — не уснуть самой и не разбудить старшую сестричку: попробуй потом объясни, почему тетя ведьма нависла над ее сестренкой с кинжалом в руках! Ведь сожгут без суда и следствия — как пить дать сожгут! Не посмотрят на то, что я при исполнении, и не вспомнят былых заслуг. А может, и наоборот, припомнят. Кто знает, что там за этой Селеной водится...
Девочки уснули быстро, комнату наполнило тихое дыхание сонных ангелочков. А я, как засланный казачок, лежала в засаде, сжимала в руках серебряный клинок и ждала неизвестно чего. Ждать пришлось долго.
Уж и Гелиана, наведя порядок на кухне, отправилась почивать, и месяц спустился с неба, заглянул в окошко, и деревня замерла, погрузившись в сон, а я все таращила глаза, ругая Ива нехорошими словами.
Вдруг Инара выгнулась дугой в постели, и от ее тела отделилась темная тень — черно-белая копия девочки. Только на месте глаз у тени были белые дыры, а рот застыл в безмолвном крике, как маска маньяка из одноименного ужастика.
Я сильней вцепилась в кинжал и перестала дышать. Но тень даже не обратила на меня внимания. Повисев над телом спящей девочки, она устремилась к окну просочилась сквозь стекло и исчезла. Чувствуя себя зрителем, попавшим в серию «Секретных материалов», и дрожа, как Хома над телом панночки, я откинула одеяло и на цыпочках приблизилась к малышке. Главное, ничего не перепутать.
Сжав кинжал двумя руками, я подняла его острием вверх, опустив рукоять перпендикулярно груди Инары, стараясь не думать о возвращении моры. А глаза тем временем неотрывно следили за окном.
Может быть, прошло пять минут, может быть, целый час; страх, охвативший меня, превратил время ожидания в вечность. Сначала за окном ничего не происходило, но затем в трубе где-то над головой взвыл ветер, и за стеклом взлетели вверх песок и лепестки цветов. Казалось, на деревню обрушился ураган, но через мгновение все стихло, и я ощутила за спиной чье-то присутствие. Позади меня висела мора.
Тень всматривалась в меня своими пустыми глазницами и разевала беззубый черный рот. Я машинально дернула клинок, собираясь полоснуть им нечисть, но та проворно метнулась к груди девочки, и я едва успела вернуть его на место, так что мора наткнулась узким плечом на острие кинжала, и тот оставил в ее призрачном теле пятнышко света.
Тень взмыла к потолку, а затем бросилась на меня. Противное чувство — словно тебя окунули в пустой колодец с затхлым ледяным воздухом — сменилось вздохом облегчения. И это все, на что она способна? Подумаешь, чудище-страшилише! Я нервно хихикнула, мора протяжно вздохнула и принялась кружить надо мной, улюлюкая, как Карлсон, наводящий ужас на грабителей. Я едва не прыснула со смеху — и прыснула бы, глядя на бессильные потуги нечисти меня напугать, вот только девочек будить нельзя.
Тень озадаченно повисла под потолком и осторожно булькнула: «Бу!»
«Бе!» — чуть слышно шепнула я, показав язык.
Мора обиделась и замолчала. Но только для того, чтобы вспомнить все известные ей способы устрашения и скопом вывалить их на меня.
Нечисть протяжно стонала (я беззвучно стучала зубами, изображая высшую степень ужаса), тянула ко мне тонкие ручки («Отстань, противная!» — кокетничала я), приближалась ко мне вплотную, демонстрируя белесые провалы на месте глаз (вдруг я не вижу?), взмывала к потолку и черной тучей кружилась над моей головой, усыпляя бдительность, а затем падала вниз, строя тошнотворные рожицы (я отвечала тем же).
Несколько раз, потеряв всякую надежду, мора исчезала из комнаты, то выплывая за оконце, то растворяясь в стене. Но в соседнем доме ее тоже не ждали, и тень возвращалась ни с чем, с каждым разом предпринимая все более рьяные попытки напугать меня так, чтобы я хоть на минуту убрала кинжал, дав море вернуться в тело. Иногда она в отчаянии кидалась на лезвие, и на ее призрачном тельце возникали все новые пятнышки света, отчего нечисть стала похожей на изрядно прохудившуюся тряпку, годную разве что для мытья полов.
