— Вот и верь после этого сказкам, — хмыкнула я, вглядываясь в темноту леса и ожидая появления Серого Волка, в ужасе улепетывающего от распоясавшейся Красной Шапочки.
Однако ни Серый Волк, ни злые колдуньи, ни кровожадные людоеды не спешили засвидетельствовать свое почтение двум ночным путникам. И, миновав Синий лес без приключений, мы отправились выполнять заказы своих многочисленных клиентов.
Первая деревня на нашем пути (за правильность маршрута отвечал Ив, я лишь плелась следом, стараясь не вылететь из седла) встретила нас вывеской «Мухоморы». Под выведенными красной краской, уже успевшими выцвести крупными буквами виднелась свеженацарапанная приписка: «Нежети вход заприщен», о чем красноречиво свидетельствовали наглухо запертые ворота.
— Кажется, нас здесь не ждут! — обрадовалась я. — Поехали дальше!
— В объезд через Пропащее болото? — охладил мой пыл рыцарь, сверяясь с заявками. — Так, по серебряной монете со двора за заговор от нападения нечисти. Негусто, но, учитывая, что дворов здесь не меньше двадцати, на булавки тебе хватит.
На булавки? Я едва не задохнулась от возмущения. Да я бы и ради обладания новеньким «форд-фокусом» так рисковать не стала!
— И как ты собираешься туда попасть? — Я попинала дубовые ворота. — О чем они вообще думали, когда нас сюда звали?
— Осмелюсь предположить, им и в голову не пришло, что запертые ворота — непреодолимая преграда для ведьмы, — улыбнулся Ив.
— Ну и?..
Вместо ответа Ив ловко перемахнул через невысокую ограду и заскрежетал засовом, пропуская меня внутрь.
— Лошадок не забудь! — велела я, величественно вплывая в ворота, как и подобает самой великой волшебнице королевства, снизошедшей для облагодетельствования простых смертных.
Благодаря стараниям Рокси за успех мероприятия можно было не волноваться. Ученица снабдила нас заговоренными гвоздями и порошком, переступить который не сможет ни одна нечисть. Так что мне оставалось лишь выводить пассы руками и сосредоточенно бормотать себе под нос всякую чушь, пока Ив выполнял всю неблагодарную работу, следуя за мной на карачках и щедро высыпая порошок вдоль дверей и заборов и вбивая гвоздики в оградку.
Ни распоясавшихся вурдалаков, ни оголодавших вампиров, ни озверевших оборотней в Мухоморах не обнаружилось. Так что с чувством выполненного долга, забрав гонорар у старосты, мы отправились дальше.
В деревню Красные Кроты мы успели как раз вовремя. Из-за невысокого плетня было видно, что сквозь ставни пробивается свет, внутри раздаются грохот, топот и крики, а по улочке неуклюже движутся угловатые тени. Некоторые из них пытались перелезть через забор, те, кто половчее, атаковали крышу. Всего мы насчитали не меньше десятка упырей — это были именно они, безмозглые создания, одержимые лишь жаждой крови и теплого мяса.
Мой знакомый хороняка по сравнению с этими полуистлевшими зомби казался галантным кавалером и мужчиной в самом расцвете сил и талантов. В конце концов, что удивительного в том, что не сумевший упокоиться с миром деревенский ловелас не смог смириться с отсутствием собеседников и, тем паче, прекрасных барышень и начал таскать гостей под землю?
Упырями управлял другой инстинкт, и они были весьма неразговорчивы — до нас доносилось утробное мычание и приглушенное рыканье. При виде нас они, не будь дураки, оживились и, едва волоча конечности по земле, устремились на свежее мясо, как мышь на вожделенный сыр.
Ив, дурья башка, схватился за меч. А я, умница, выудила из недр нашего запасника два сигнальных пистолета и, сделав два выстрела, продемонстрировала опешившему Иву, какими красивыми кометами взрываются упыри, чудом попавшие под удар (ибо снайпер из меня тот еще — косой отдыхает!).
После чего меч был немедленно водворен в ножны за спиной, и рыцарь с мальчишеским азартом бросился в бой, со снайперской меткостью отстреливая жутких монстриков.
Впрочем, догонять никого и не требовалось — упыри лезли под огонь, как мотыльки на свет. И не прошло и пятнадцати минут, как последний из них, оседлавший крышу и жутко завывавший в печную трубу, поплатился за свое хулиганство, скатившись вниз пылающим кулем.
В окнах показались заплаканные физиономии ребятишек, бледное лицо мамаши и решительная фигура отца семейства с занесенным для удара топором.
Решив доиграть свою роль супермена до конца, Ив выхватил меч из ножен и, подскочив к тлеющему трупу, одним ударом отсек голову.
Скромной колдунье оставалось лишь приветственно помахать рукой перепуганным селянам и объявить о полной и безоговорочной победе над нечистой силой.
Следом за этим двери потихоньку заскрипели, и из домиков посыпались люди, приветствуя освободителей радостным гомоном. После короткой переклички выяснилось, что все живы, здоровы и целы. При этом мужчины предложили тут же отметить чудесное избавление от нечисти, а жены выразили решительный протест и потащили супругов по домам. При этом дамы побойчее обещали отметелить особо упирающихся мужей так, что упыри ангелами покажутся.
Под шумок староста вознамерился задушить всеобщую спасительницу, вероятно, теша себя надеждой сэкономить на оплате услуг, и я едва отбилась от его крепких объятий. К счастью, Ив вовремя отвлекся от толпы окруживших его деревенских красоток, которых еще не успели разогнать матери, и пришел мне на выручку.
Кстати о финансах. В награду нам едва не выдали тощую корову, которая так рьяно протестовала, когда ее тащили из сарая во двор, что я посоветовала старосте оставить животное, обладающее столь трубным гласом, на случай вторжения инопланетян — для деморализации противника.
Мужик ничего не понял, но к буренке проникся уважением и обещал беречь как зеницу ока. Теперь, когда я обеспечила животине пожизненный клок сена и смерть от глубокой старости, пора было подумать и о себе.
Скрипя зубами, староста отсчитал десять монет серебром (по монетке за упыря, практически даром! Плюс одиннадцатый — бесплатно!) и, поняв, что просто так от нас не отделаться, пригласил к себе на «хлеб-соль».
Вот уж не думала, что мужик будет столь верен слову! Кроме краюхи черствого каравая и плошки соли на столе куксился прокисший творог и лежали огрызки синей птицы, судя по виду — курицы, и, судя по мясу, прожившей весьма долгую жизнь и умершую в глубокой старости.
Жена старосты, тщедушная забитая бабенка, испуганными глазами проследила за всей гаммой чувств, отразившихся на моем лице, и сжалась в комок, ожидая кары небесной.
— Маруша, что же ты про вино забыла? А ну неси его сюда! — расщедрился староста.
Маруша послушно загрохотала костями и унеслась куда-то в подпол.
— А что, уважаемый, — вежливо поинтересовалась я, — слышали ли вы о новом королевском законе? Каждый, кто принимает в гостях воинов и волшебниц, может рассчитывать на двойную компенсацию из королевской казны.
