Я прекрасно справилась с обязанностями моей пропавшей двойняшки.
Я прекратила страшные опыты Мадлен.
Я сделала то, чего от меня все ждали и во что я до последнего отказывалась верить.
Я позволила своему магическому дару расправиться с моим врагом.
Я совершила сильное колдовство — превратила человека в животное.
Но я ни на шаг не продвинулась к дороге домой.
Я навеки застряла в другом мире.
Чудовище было решено оставить в замке. Под мою диктовку бывшие черные всадники вырубили дощечку и вырезали на ней большими буквами: «Здесь живет заколдованный принц. Только любовь красавицы разрушит злые чары. Дерзайте, девушки!»
А пока красавица не нашлась, забота о звероподобном Марисе была поручена одной из служанок. Девушка оказалась сиротой, и в родной деревне ее никто не ждал. Десяти золотых монет было достаточно для того, чтобы уговорить ее остаться в замке.
Нашелся и паренек, который возжелал составить компанию добровольной отшельнице. Судя по счастливым глазам служанки, та не возражала. Остальные девицы и воины, в основном оказавшиеся пропавшими жителями окрестных деревень, по неосторожности загулявшими в Гиблом лесу, разбрелись по домам.
Наказав односельчанам Рида разыскать и отвязать парня и распрощавшись с волшебниками, мы остались в опустевшем замке почти одни. Сладкая парочка Марисовых прислужников убежала миловаться, вампир отдыхал в подземелье, Микки обследовал замок в поисках шпионов и артефактов, а нам с Ивом предстояло задать друг другу немало вопросов.
Подробности встречи с Мадлен я пересказала еще раньше — разве мог любопытный Майкл пропустить такие новости? Кот и рыцарь слушали меня, навострив ушки.
Теперь же мне не терпелось пожаловаться на судьбу-злодейку, не желающую возвращать меня домой, и расспросить Ива о перспективах подобного путешествия. А рыцарь робел, как девица в брачную ночь, и все твердил про серьезный разговор, который все откладывал и откладывал, отвлекаясь на посторонние темы: вернутся ли таланты и пороки на свои места после смерти Мадлен, не устроят ли любопытные граждане паломничество к замку после того, как узнают, что Гиблый лес перестал быть гиблым, и даже не станут ли красавицы брать штурмом замок, прослышав о проживающем здесь принце. Неужто созрел для важного признания, а то и предложения?
Услаждая слух этой незатейливой беседой, мы вошли в дом и поднялись на второй этаж.
— Нашел! Нашел! — едва не оглушил меня писк Микки, выкатившегося откуда-то из конца коридора. — Есть оно, волшебное зеркало! Значит, домой можно прямо отсюда отправляться! Только там мужик какой-то мельтешит, проход загораживает. Серьезный такой, весь в амулетах — как бы не Мадленкин сообщник. Вы уж там с ним поосторожней, а? А то ведь он вряд ли обрадуется, когда узнает последние известия.
Ив как-то изменился в лице, и на мгновение мне показалось, что он помчится прочь — от волшебного зеркала и неизвестного мага, увлекая меня за собой.
Но поступил он с точностью до наоборот — с мрачной решимостью обреченного на казнь зашагал по коридору, держа меня за руку. Микки скакал следом, чтобы не пропустить ничего интересного, но рыцарь попросил его остаться за дверью самым доходчивым образом — захлопнув ее перед любопытным кошачьим носом.
Комната, в которую мы вошли, похоже, раньше служила кабинетом Марису, а потом превратилась в опытную лабораторию Мадлен.
В углу стола грудой были свалены старинные свитки, а по центру лежала бумага с рукописными закорючками, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся списком имен и указанием произведенных замен. Сколько же их здесь!
Зеркало я заметила не сразу. Оно стояло за дверью в углу и в самом деле отражало взволнованную физиономию убеленного сединами волшебника в смешном остроконечном колпаке и серебряной звездой поверх фиолетовой мантии. Больше всего тот напоминал не магического террориста, а старика Хоттабыча, примерившего на себя наряд профессора Хогвартса.
— Магистр! — Ив учтиво поклонился, нажимая на раму и впуская человечка внутрь.
Старец с важностью кивнул рыцарю и устремил свой взор на меня:
— Здравствуй-здравствуй, девочка. Что ж, мы в тебе не ошиблась. Ты справилась со всеми испытаниями, и никто и не заподозрил подмены.
Не хватает только вспыхнувшей в воздухе надписи «Congratulations! Game over».
— Ив, — не глядя на того, тихо произнесла я. — Ты объяснишь мне, о чем толкует этот сморчок?
— Сэл! — вспыхнул рыцарь. — Это Балемар, магистр высшей степени и председатель магического совета.
— Хоть Беломор, — ласково кивнула я. — Про какие испытания он толкует? Это все было подстроено? Совет знал обо всем заранее? И ты, Брут?!
— Его фамилия — Брант, — подсказал старичок.
— Мне это знать ни к чему, я за него замуж выходить не собираюсь, — отрезала я. — И вообще — вы пока помолчите, до вас еще очередь дойдет.
Вопреки моим ожиданиям, тот возмущаться не стал и покорно присел на лавочку в уголке, с любопытством взирая на происходящее.
— Ну и? — поторопила я поникшего рыцаря.
Тот бросил умоляющий взор на старца, но премудрый магистр лишь пожал плечами — мол, дело молодое, сами разбирайтесь.
— Сэл... — осторожно начал Ив.
— Называй меня Яна, тут все свои.
— Хорошо, Яна...
— Только не говори, что ты тут ни при чем!
— Так я и не говорю...
— И не смей мне перечить!
— Да как я могу?! Ты же мне и слова не даешь сказать!
— Хватит увиливать от ответа!
— Так я как раз и собираюсь!
— Увиливать?!
— Ответить!
— И у тебя еще хватает совести во всем признаваться?!
— А что такого постыдного я совершил?
— Вот это-то я и хочу узнать!
— Молодежь! — прервал, наконец, нашу бессмысленную перепалку магистр. — Я понимаю, что вам много предстоит высказать друг другу и немало интересного узнать о себе. — Тут он скосил глаза на Ива и изобразил мину мужской солидарности. — Но давайте лучше я объясню, а? Покуда уж это Совет все затеял.
— Ну уж не!..
Старичок сделал пасс руками, и последнюю часть фразы я выпалила с уже выключенным звуком.
«Что за фокусы?» — возмутилась я, беззвучно шевеля губами.
Но вредный старикашка, не внимая моим немым ругательствам, уже поднялся с лавочки, расправил сухонькие плечики, задрал вверх тощую бороденку и пафосно возвестил:
— С рождения тебе и твоей сестре был дан могучий дар.
— Никакой сестры у меня нет! — У меня аж голос прорезался от такой наглой лжи.
