Виды города, электрозавод – старое здание (отчего-то он, оказывается, старинный замок напоминает), ну, и новый корпус, весь такой современный… Город ночью и город утром, в солнечном свете, город весной и город осенью. Очень красиво, даже слишком. Пожалуй, наяву Электрозаводск столь эффектно не выглядел.
И все ходили и смотрели на эти фото, и некоторые гости даже специально спускались, и тоже смотрели, и речи вели такие интересные, пафосные – про то, что страна возрождается, и город этот возрождается, и осенью будет торжественное открытие нового корпуса, и вообще скоро чуть ли не весь мир об Электрозаводске услышит…
Валя не обращала бы на эти фотографии и разговоры вокруг них никакого внимания, но тут прошел слух, что фото эти – Верины.
Она их сделала. Она же – фотограф! Подарила эти фото гостинице и просила не афишировать свое имя. Полуэктов же ее творения в рамки запихнул, по стенам развесил…
Ой, мама дорогая, вот с этого момента самая свистопляска и началась в гостиничном коллективе. Уже какой-то культ Веры. Она, оказывается, красавица. Она – талант и чуть ли не гений, и всегда была скромная и милая, и даже сейчас скромная и милая и т. д. и т. п. Новое лицо гостиницы «Турист», одним словом, – вот о чем теперь твердили все вокруг.
Валя пыталась рассказать людям, чего Верина «скромность» на самом деле стоит, но почему-то ее никто не стал слушать. «Ты, Колтунова, завидуешь Верочке!» – заявила Эльмира, которой Валя пыталась раскрыть глаза.
Только тогда до Вали дошло, что все горничные теперь будут стараться услужить Вере. И, пожалуй, могут донести на Валю как разносящую сплетни и портящую обстановку в коллективе.
Вале, оставшейся одной и непонятой, стало так плохо, что она даже больничный взяла. Солнышко, тепло, но уже не удушающе жарко, и дожди еще не скоро, и осень эта с вечными проблемами, с ученьем-мученьем детей тоже не скоро… Словом, самая чудесная погода наступила, самое приятное время года, когда хочется наслаждаться каждым днем – а нет, Валя именно сейчас умудрилась заболеть. Опять давление, мигрень, тахикардия, во рту постоянно горький вкус…
Несколько раз Валя встречалась с Ольгой Тихоновной, Вериной матерью. Та, кстати, раньше тоже не надеялась на то, что Вера справится с новой должностью…
Но больше всего Ольга Тихоновна переживала за Кирилла. Оказывается, он до сих пор не знал, что его жена уже давно встречается с другим мужчиной, тем самым Львом из Москвы.
Ольга Тихоновна пыталась беседовать с дочерью, вправить ей мозги – но ничего не вышло.
– Вот ведь правду говорят, что муж или жена узнают об изменах своей второй половинки последними… – как-то с сердцем заметила Ольга Тихоновна.
– А если рассказать Кириллу, что Вера творит? – предложила Валя. – Что будет?
– Рассказать Кириллу? Да ты с ума сошла, – отмахнулась Ольга Тихоновна. – Я никогда в жизнь молодых не вмешивалась. Их дело. Нет, Веру я сколько раз пыталась образумить, но доносить на нее мужу… Они ведь, Валентина, могут тогда совсем разойтись. Так их семейная жизнь хоть на ниточке держится, а я махом все разрублю. Не-ет.
– А если…
– Валентина, перестань! – поморщилась и отмахнулась Ольга Тихоновна. – Это вообще не твое дело.
Валя, разобидевшись и на мать старой подруги, ушла. Вообще эта тетка, помешанная на здоровом образе жизни, сама в городе слывет, что называется, слегка «с прибабахом».
Но мысль о том, что надо все рассказать Кириллу, с тех самых пор неотступно стала преследовать Валю. Правда, интересно, что будет? Кирилл прибьет Верку? Они разбегутся? Лев Столяров Верку к себе в столицу заберет?
Как Столяров заберет к себе Верку, когда у него в Москве есть невеста (которую Валя собственными глазами видела)? Ну, может, конечно, невеста узнала о похождениях жениха (то-то она тогда быстро из города смоталась)… Но, с другой стороны, сейчас ни одна нормальная женщина не станет женихами разбрасываться. Это первое. Второе – а нужна ли московскому командированному девица из провинции? Они ведь ушлые да прижимистые, эти московские. Погулять он с Веркой погуляет здесь, но возьмет ли потом к себе, домой?
Сколько Валя наблюдала этих самых «командированных» романов (благо давно в гостинице работала), ни один из них благополучно не закончился.
Нет, определенно, надо все Кириллу рассказать. Дело даже и не в том вовсе, что тогда могут разрушиться отношения Столярова с Верой. (А может, и не разрушатся, только крепче станут.) Главная цель – разворошить это все, заставить участников любовного треугольника побегать, помучиться…
Некоторое время Валя еще колебалась, но, после того как давление у нее опять заскакало, она решилась. Надо наконец вскрыть этот нарыв, и, возможно, самой потом легче станет, когда каждый из этих людей получит по заслугам.
Очередным чудесным августовским вечером Валя отправилась к Кириллу на работу. А работал тот, вернее, торговал различными запчастями к бытовой технике – на местном рынке.
Огромный крытый павильон был разделен на две части. Первую занимали прилавки с продуктами питания, а вторая отводилась всяким строительно-кухонным делам. Вот там-то, в отдельном отсеке, напоминающем гараж, сидел Кирилл.
У Вали опять болела голова, давило в висках. Валя остановилась неподалеку, не стала мешать, пока Кирилл продавал какому-то мужику старинный кран от кухонной мойки, или, как его еще называли – «гусак».
– Валь, привет… Ты чего там жмешься? – наконец освободившись, позвал ее Кирилл. Он вообще был неплохим человеком – добрый, спокойный такой. И даже симпатичный. Хотя, конечно, габаритами мелковатый…
– Привет. Как дела?
– А неплохо, кстати. Сейчас кризис, денег лишних у народа нет, новую технику мало кто покупает. А вот старую охотно чинят… Краны, конфорки к плитам, тэны к стиралкам… Мужика видела? Купил «гусак», еще советских времен. А что, проще за пятьсот рублей кран купить, чем новую мойку заказывать…
– А почему не новый кран? – поинтересовалась Валя.
– А потому что новый, хороший, даже самый дешевый – тыщи две, – усмехнулся Кирилл. – Да и не в этом дело. К некоторым раковинам старой конструкции подходят только старые краны. А их уже не выпускают! И тут либо мойку покупать заново, либо ко мне идти… Ну вот такими мелочами и жив сейчас.
– Понятно, – вздохнула Валя.
– Ты ведь тоже за чем-то пришла?
– Нет. Поговорить с тобой хотела… Только не знаю, как начать. Ты вот как считаешь – лучше не знать правды, ничего не видеть и не слышать или все же хотел быть в курсе происходящего?
Кирилл с удивлением поднял брови, задумался на мгновение. Потом сказал:
– Давай уж, докладывай.
– Я о Вере хочу рассказать, – решительно произнесла Валя.
Кирилл побледнел сразу, погрустнел.
– Что-то серьезное? Серьезное, я вижу… – Он вышел из-за прилавка, опустил почти до пола железную штору, чтобы никто из покупателей больше им не мешал. – Ну, слушаю тебя.
