– Мама, у тебя паранойя… – побледнела Наташа. – Если на то пошло, я могу сделать процедуру ЭКО. Говорят, ее можно делать в любом возрасте.
– Какая же ты наивная… Ты знаешь хоть, какую мощную гормональную терапию проводят перед ЭКО? Это вовсе не безопасная процедура! И после нее могут быть последствия, вплоть до онкологии!
– Мама, мама, где ты начиталась подобных ужасов! – закричала Наташа и опять принялась рыдать.
– А ты в курсе, что при ЭКО обычно многоплодная беременность бывает? Врачи на всякий случай несколько эмбрионов подсаживают… И потом предлагают от лишних избавиться, чтобы хоть одного нормально выносить? Это же аборт, по сути… Не говори мне даже про ЭКО. Самое нормальное для тебя – это в ближайшее время найти хорошего мужчину, выйти за него замуж и родить ребенка. Но ты же не делаешь ни малейших попыток устроить свою жизнь. Ты занимаешься какой-то ерундой… то с книжкой на диване, то с подругами в кино, то на даче в гамаке. Ты не замечаешь времени.
– Мама, ну все само собой образуется… Мужчины, наоборот, бегают от тех женщин, которые только о браке и мечтают.
– У тебя – нет, само не образуется. Это не твой случай. Ты чудовищно инфантильна. Вот лучше скажи серьезно – ты не чайлдфри, случаем? Ты не лесбиянка?
Наташа мгновенно перестала рыдать. Она уже не узнавала свою спокойную, сдержанную мамочку. Очень деликатную и скрытную.
– Мама. Как ты можешь… нет, конечно. Я нормальная женщина, я мечтаю о муже и детях.
– Тогда ты должна понимать, что они сами, из ниоткуда, не возьмутся. И если ты не чайлдфри, если не хочешь куковать старость в одиночестве, ты должна решить эти вопросы сейчас. Иначе потом будет и поздно, и весьма проблематично – в твоем конкретном случае.
– Ты понимаешь, – возмутилась Наташа, – что ты хоть и мать мне, но не имеешь права лезть в мою личную жизнь!
– Если бы у тебя были какие-либо твердые убеждения или особенности, например, ты понимала бы, что роль матери и жены – не твое, я бы оставила тебя в покое. Если бы ты страдала какой-либо болезнью, я бы не терзала тебя, не лезла бы в душу, а, наоборот, помогала бы тебе, поддерживала всеми силами. И не требовала ничего. Но… – Мать, тяжело дыша, неподвижными, черными, злыми глазами буквально буравила Наташу. – Но. У тебя ведь нет ни убеждений, ни болезней. Ты, ты первая примешься страдать, когда жизнь пройдет… Ты ее профукаешь на какую-то ерунду! А жизнь, моя дорогая, надо планировать и строить. Как дом, кирпич за кирпичом.
– Я буду строить… – не выдержала этого напора, сдалась Наташа. – Ладно. Что мне делать, скажи?
– Давай так. Еще года два-три ты можешь искать спутника жизни, мужчину… Не получится – иди на инсеменацию.
– Куда?!
– Ты же не собираешься рожать от женатого, от закоренелого холостяка, вообще, от какого-то подозрительного типа с сомнительной наследственностью? Чтобы он еще к вам приходил и жизнь портил? Чтобы его жена и дети кричали тебе проклятия вслед? Нет, дорогая. Сейчас двадцать первый век, эта проблема решается просто, легко, быстро и недорого в отличие от ЭКО.
– Мама… ты за меня все решила.
– Если тебе это все не нравится, если ты не хочешь детей – так и скажи, и я постараюсь принять твой ответ. И смирюсь. И мы с отцом не будем лезть в твою жизнь. Подумай.
Молодая женщина молчала. Ее всю трясло. Пожалуй, мать сейчас озвучила именно то, о чем Наташа старалась не думать. Жила с ощущением счастья и покоя и надеялась, что так и останется… До самой смерти. А что, может, действительно отказаться от семьи? Зачем она? Ну муж-то ладно, а дети? Дети – тяжело, неудобно. Хлопотно. Больно – причем и физически, и морально. Сначала – рожая и кормя грудью, затем переживая за свое дитя всей душой.
Наташа попыталась представить себя в сорок пять лет. В пятьдесят. В шестьдесят. Скучно ей никогда не будет. Есть же книги, кино, театр… В скольких местах она еще не побывала! Станет вместе с подругами ходить на премьеры в Большой, ездить по Золотому кольцу… А на отдых – куда-нибудь к морю. Или в Италию. Во Францию… Мир огромный и чудесный – разве он не стоит того, чтобы всю себя посвятить именно ему, а не кухне и пеленкам? И любовь возможна – в любом возрасте, кстати, не надо ее специально искать.
Наташа закрыла лицо руками. Искушение было очень сильно. Зачем вообще рожать детей, если этого пресловутого материнского инстинкта нет и в помине?!
– Я знаю, о чем ты думаешь, – вдруг совсем другим тоном, печально произнесла мать. – Ты мое счастье, Наташенька… Насквозь тебя вижу. Ты сейчас выбираешь между гарниром и мясом, я знаю.
– Что?
– Да, да. Либо ты дальше ешь основное блюдо, кусок мяса, например, либо продолжаешь жевать салатик, который, в общем, тоже весьма вкусен. Существует главное, но есть еще второстепенное. Лично мне повезло, душа моя. Мне достался целый обед. – Мать улыбнулась, коснулась руки дочери. – А вот тебе придется выбирать… Ну, конечно, если не случится какое-нибудь чудо. Так гарнир или мясо?
– Мама, какие странные сравнения…
– А никто не обещал, что для тебя одной накроют целый стол. Под гарниром, под салатиком, я подразумеваю твою теперешнюю жизнь, легкую и приятную, не требующую от тебя никаких усилий. А мясо… Ну, мясом будем считать какие-то серьезные, сложные проекты. Семью. Ребенка… Да, кстати, – она перешла на деловой тон. – Мы с папой пока еще не совсем старики и относительно здоровы. Мы в силах тебе помочь. Лет через десять-пятнадцать – вряд ли. Тогда нам твой уход уже будет нужен, учти. Словом, у тебя впереди есть несколько лет. Ты можешь сделать то, что хочешь, предпринять какие-то серьезные шаги. Потом у тебя этой возможности уже не будет.
– Мама… Ну если ты настаиваешь на какой-то дурацкой инсеменации – то ладно. Я согласна! Если в ближайшие года три я не найду свою любовь, то… да, мама. Я бы все-таки не хотела заканчивать свою жизнь с тарелкой салата. А ты уверена, что я то мясо смогу переварить? Ладно, ладно, я шучу, – Наташа обняла мать.
– Я просто не хочу, чтобы ты потом страдала.
– Мама, все равно придется страдать, легких путей не существует!
– Хорошо. Хоть в чем-то ты меня успокоила. Потом еще поговорим. – Мать ушла так же неожиданно, как и приходила.
Оставшись одна, Наташа еще некоторое время думала о том, о чем задумываться раньше совершенно не хотелось.
Муж. Мужчина. Вторая половинка. Если со Львом ничего не получилось, то, наверное, надо действительно искать другого кандидата в женихи. Где? Да хоть на сайтах знакомств, хоть за услуги свахи заплатить… Где, это не важно.
А что важно? Наташины ровесники, мужчины лет тридцати пяти – сорока – либо закоренелые холостяки, либо какие-то «проблемные». Либо разведенные с детьми. Если разведенные, то платят алименты, выходные с детьми проводят, постоянно головой и сердцем там, в первой семье… Это нормальные разведенные. Ненормальным – на детей и прежнюю семью плевать. Значит, им будет плевать и на Наташу. Но и с первыми, и со вторыми – жить весьма неудобно.
