«Кажется, не врет, – подумала Ольга Тихоновна, наблюдая за гостьей. – Ах, Верочка… Неужели?»
– Почему Веру должны уволить? – спросила опять она. – У нас ведь не советские времена, когда на парткоме людей песочили за аморальный образ жизни…
– Да в том-то и дело, что сейчас еще строже! – всплеснула руками Колтунова. – Потому что у Веры – роман с постояльцем! А это строго-настрого запрещено!
У дочери роман с человеком, поселившимся в гостинице? Служебный роман? Хотя, нет, служебный – это когда с коллегой… Ольга Тихоновна почувствовала, как в горле пересохло. Себе налила настойки из чайного гриба. Выпила, перевела дыхание.
– А он кто, Валентина? Этот постоялец – кто?
– Приезжий, из Москвы, – услужливо ответила Колтунова. – Солидный дядька такой, красавец даже. Блондин, высокий, фигура спортивная. Глаза голубые. А ресницы у него…
– Господи, Валентина, я не о том! Кто он по профессии?
– А я знаю? Он командированный. Здесь работает, на электрозаводе. По виду – начальник.
– Ты их видела вместе?
– Видела, – многозначительно произнесла молодая женщина. – Они почти каждый вечер по городу гуляют, у всех на виду. В ресторанах сидят. В хороших! Не в каких-то там забегаловках… Я это к тому, что командированный – человек небедный. Ну, и потом… Неловко об этом говорить, но что поделать. Вера к нему в номер ходит, – шепотом, опустив глаза, добавила она.
Ольга Тихоновна молчала, потирая ладони. «Мерзко… У Веры же муж. Кого я воспитала… Нет, не может быть – чтобы так пошло, так гадко…»
– А зачем она с этим командированным встречается, Валентина? Это любовь?
– Он-то на нее точно с любовью смотрит. Вот когда, например, он идет по коридору, а Вера навстречу… Со стороны видно, что с любовью на нее смотрит. И когда они гуляют, он ее то за плечики приобнимет, то руку поцелует. А то и вовсе – встанут где-нибудь за деревьями – и целоваться взасос.
– А Вера его любит?
– Про Веру ничего не могу сказать, – строго произнесла Колтунова. – Она ведь очень скрытная у вас, Ольга Тихоновна. Хоть мы и подруги, знаем друг друга давно, она ничем со мной не делится. Но! Вера мне недавно призналась, что очень хочет в Москву уехать. Типа для нее тут работы по специальности нет, а там, в столице, ее всякие журналы ждут. Про цены она мне очень много рассказывала – сколько чего стоит для фотоаппарата, прибамбасы всякие к нему… И о самом фотоаппарате, о новом, она тоже мечтает. Который во много раз дороже того, что у нее есть.
Как только мадам Колтунова заговорила о фотографии, Ольга Тихонова окончательно поверила гостье. В самом деле, Вера не раз упоминала о том, каких еще фотографических игрушек ей не хватает.
Получается, дочь связалась с приезжим – ради корысти? Она надеется переехать в Москву?
– Ладно, Валентина. Я все поняла. Спасибо тебе, что поделилась. Я разберусь со всем этим… – устало произнесла Ольга Тихоновна.
– Ой, только не говорите, что это я все рассказала!
– Нет, конечно.
– Мне уж так Кирилла жалко…
– И мне его жалко, Валечка. Ну ладно, иди. Иди.
Колтунова ушла, а Ольга Тихоновна осталась одна в квартире. Посидела немного, бессильно уронив руки на колени, а затем не выдержала, включила сотовый телефон, к которому старалась лишний раз не прикасаться. Да что уж теперь беречься…
– Вера? Это мама. Зайди ко мне, пожалуйста. Очень срочно.
– Мама, что-то случилось? – испуганно спросила дочь. На заднем фоне – музыка, голоса, звон посуды. И в самом деле в ресторане сидит. Вот удивительно, Колтунова совсем не наврала.
…Вера появилась в доме у матери через полчаса, взволнованная, испуганная. От нее слегка попахивало алкоголем.
Алкоголь Ольга Тихоновна не выносила ни в каком виде. Не пила ни пиво, ни вино, ни уж тем более водку. В последний раз выпила бокал шампанского на Новый год, да и только. Женщина не выносила и тех, кто пил. Как можно уважать пьющих – людей, которые сами, добровольно, разрушают собственный организм?
Дочь прекрасно знала о том, что мать не терпит пьющих, – и вот, пожалуйста, напилась.
– Ты где была, Вера?
– В гостях, на дне рождения.
– Пила.
– Пила. Два бокала красного сухого вина. Мам, да что случилось?
Ольга Тихоновна помолчала немного, а потом спросила тихо:
– Кто он, Вера? Этот твой, командированный.
– Мама!
– Только не ври. Только не ври.
– Я не могу ничего сказать, – мрачно произнесла дочь. – Но тебе уже донесли, как понимаю. Кто?
– Я не могу ничего сказать… – передразнила ее Ольга Тихоновна. – Ты что, собираешься Кирилла бросить?
– Нет. То есть я не знаю.
– Смотри. И этот твой московский гость тебя кинет, и Кириллу ты будешь не нужна. И с работы тебя уволят. Что тогда станешь делать?
– Мама, я чувствую себя такой счастливой сейчас. А ты все портишь… – пробормотала Вера, криво улыбаясь.
– За все надо платить. За все, ты понимаешь? Да, я в курсе, что в Москве лучше, чем здесь, но не верь обещаниям. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Хотя я что-то не то говорю, – поморщилась Ольга Тихоновна. – Любовь – это главное. Это самое дорогое, что есть у человека. И твой муж – любит тебя. Он замечательный. Он не пьет и не курит. Он не изменяет тебе. Где ты найдешь лучше? Он бескорыстный. Он святой. Таких сейчас не бывает!
– Я знаю. Но…
– Вера, только любовь – единственная ценность в жизни! Все материальные блага – это пыль, это прах!
– Мама, ну ты же не знаешь…
– Он тебе обещал что-нибудь – этот твой, московский? Он сказал, что увезет тебя в столицу?
– Нет.
– Ну и вот! – неистово закричала Ольга Тихоновна. – Вот и вся его любовь к тебе!
– Мама, Кириллу на меня плевать… Я его дома почти не вижу!
– Он работает. Твой муж – зарабатывает деньги! А ты хотела, чтобы он на диване круглые сутки валялся?
Дочь пыталась еще что-то сказать, как-то оправдаться, но женщина не стала слушать. Закрыла уши руками, ушла в другую комнату. Там упала на кровать, пытаясь справиться с раздражением, которое разъедало ее изнутри, словно кислота.
Через некоторое время хлопнула входная дверь – это значило, что дочь покинула квартиру.
«Моя Вера, оказывается, – корыстная, прагматичная. Расчетливая. И глупая притом. Не понимает, что ее расчеты ни к чему не приведут! Зато она потеряет самое главное в своей жизни, она потеряет Кирилла…»
Ольга Тихоновна села на кровати, достала из кармана сотовый телефон, который так и не выключила. Выключить? Нет, рано. Подумала немного и нашла в списке абонентов имя зятя.
