– Извините, – мягко сказала я.
Девушка испуганно обернулась.
– Вы Ирина, няня Антона?
Та медленно, словно задумчиво, кивнула.
– Мы школьники, живем в соседнем отеле. Вы не расскажете, как все получилось? Пожалуйста!
– Зачем вам? – тихо спросила няня.
– А вдруг нас тоже киднепят?
[8]
– встряла Вероника.
– Похитят, то есть, – объяснила я.
– Если ваши родители не баснословно богаты, можете не волноваться, – горько усмехнулась девушка. – Антона наверняка похитили из-за денег. Ворвались сюда, меня связали, заклеили мне рот, ввели какой-то наркотик. Я отключилась. А когда проснулась, Антоши не было.
– Сколько их было? – спросила я.
– Двое мужчин. Один поменьше, другой покрупнее. Все делали молча. Мной занимался мелкий. Он очень сильный!
– Мелкий… очень сильный… – повторила я, стараясь запомнить приметы.
– Хотите найти их? – с надеждой спросила няня.
– Их сейчас весь Звенигород найти хочет, хани, – откликнулась Вероника.
– Ой, а это что? – Ира нагнулась и подобрала с пола детскую печатку в форме птицы.
– Я же говорила! – торжествующе воскликнула я. – Такая же печать стоит на письме, которое несла канарейка, значит…
Я не закончила фразу. Вдруг няня – пособница преступников?
– Это Антошина, – откликнулась няня. – А что за письмо с канарейкой?
– Да мультик такой есть. Про канареек. Там они носят письма.
– А…
Няня сделала вид, что поверила мне.
– Антоша очень любит мультики… – вздохнула девушка.
– Сейчас заплачет, – прошептала Вероника и потянула меня за рукав.
– Спасибо, что поделились с нами, – осторожно сказала я. – Простите, нам пора. Можно, мы возьмем печать? Мы вернем…
– Возьмите, у Антоши их была сотня, – грустно улыбнулась няня.
– Антона найдут, и у вас снова будет работа, – попыталась утешить ее я.
– Меня уже уволили, – махнула няня рукой. – Знаете, Илье Важному не нужны работники с плохой репутацией. Но сейчас это не так важно. Лишь бы с Антоном было все хорошо…
– Мы его найдем! – воскликнула я, но Вероника тут же вытащила меня за дверь.
– Ты в своем уме, хани? – зашипела она в коридоре, – еще не хватало ей планы свои раскрывать! Вдруг она преступникам помогает?
– Сожмись! – ответила я ей. – Видно же, девушка переживает за Антона. Она добрая и отзывчивая. Ты плохо разбираешься в людях, хани!
Вероника что-то буркнула по-английски и направилась к лифту.
– Погоди! – окликнула я ее. – А давай поговорим с соседями? Вдруг они что-то слышали?
Но в 214-м номере на стук никто не открыл. Видимо, тип в кожаном пиджаке отправился смотреть «Муз-ТВ» в другое место. Не успели мы подойти к 216-му, как дверь распахнулась, и из номера выкатилась тетенька, похожая на колобок. За ней катились еще два колобка, побольше и поменьше, – две дочки.
– Ну вот, – отдуваясь, сказала тетенька, – наконец-то собрались! Быстро из этого ужасного места! Как подумаю, что вас тоже могли украсть… Хорошо, что мне мои дети на «Бинго-шоу» не мешают. Ох! Поскорее, пупсики!
Троица быстренько просеменила в лифт прямо перед нашим носом. Я не могла сдержать улыбку. До чего же смешные! Так и просятся в комикс.
Вероника тоже хмыкнула:
– Ну, с этими все ясно – пупс и пупсики играли в «Бинго» и ничего не слышали.
* * *
Мальчишки встретили нас у входа.
– Мы ее лицезрели! – воскликнул Ботаник, как только увидел нас. – Дама в джинсах и водолазке под горло.
Я усмехнулась, подумав, что только Ботаник может назвать девчонку в джинсах дамой.
– Быстро же она спустилась… – удивилась Вероника.
– Она была какая-то сердитая, чуть не плакала, – сообщил Слава.
– Это мы ее довели, – виновато сказала я.
– Она подошла к ресепшену, и Ольга ей что-то сказала, а девица рукой махнула и ушла.
– Наверное, про контракт сказала, – предположила я. – А мы ей сказали правду: что мы школьники и просто хотим узнать об Антоне.
– А еще мы слышали, – продолжал Слава, – как Ольга говорила пожилой администраторше, что милиция уже осмотрела почти все дома в Звенигороде. Выхлоп – ноль.
– Приглашаю всех к себе, – объявила я. – Надо обсудить наши дальнейшие действия.
* * *
Родителей не было – ушли выбирать экскурсию на завтра. Ребята устроились на полу, Вероника – в кресле, а Супербяка разлегся у меня на кровати. Я вытащила из кармана печатку. Достала из ящика листочек, снятый с лапки канарейки, и еще один, пустой. Мы сделали оттиск на чистом листке и сравнили его с первым.
– Перфективно подходит, – прошептала Вероника.
– Значит, я была права, – сказала я, – записку отправил с птицей похищенный мальчик.
– Иногда творческие люди, писатели и поэты, что-то предчувствуют, а потом это оказывается правдой, – серьезно произнес Ботаник.
А Слава глянул на меня с одобрением и улыбнулся.
– Итак, – сказал он, – у нас есть свидетель. Есть описание преступников. Есть улики. Надо работать.
– Интересно, – заявила Вероника, – а как преступники проникли в отель? Кто их пропустил?
– Хороший вопрос, – согласился Слава.
– Думаете, кто-то из персонала на стороне Зла? – настороженно спросил Ботаник.
– Вряд ли дежурные пропустили бы двух неизвестных верзил в отель, – пожала плечами я.
– Там был только один верзила, – напомнил мне Слава.
– А вам не удалось поговорить с соседями? – спросил Ботаник. – Как насчет Аполлона, который занял за нами очередь к Сцилле и Харибде и заявил, что живет в 214-м?
– Его не было в номере, – ответила я.
– А ведь он мог что-то слышать, – согласился с Ботаником Слава. – Надо завтра снова отправиться в «Гроссвальд» и поговорить с ним.
– Я с родителями на экскурсию еду, – печально сказала я, – так что идите без меня.
– Как нам вызвать доверие Аполлона? – задумался Ботаник. – Ведь он не станет раскрывать душу незнакомым подросткам.
– Аполлона беру на себя, – кокетливо заявила Вероника. – У моделей это профессиональное – сводить мужчин с ума.
– Что ты ему скажешь? – удивилась я.
– К примеру, скажу… – Вероника улыбнулась мне. – Добрый день, разрешите вынести мусор? Или: не хотите ли кофе? А можно иначе: допрос на месте с полным признанием!
