Небо стремительно светлело, и Ричард в тревоге заторопил нас:
— Быстрее, надо спешить.
— Уже не надо. — Бабушка Софья с грустной улыбкой покачала головой.
— О чем вы? — насторожилась Инна.
Позади нее показалась семья Верховских во главе с графом Кириллом.
— Скорее! — Он махнул нам рукой. — У нас тут микроавтобус с тонированными стеклами, все поместимся.
— Благодарю, Кирилл, — выступил вперед отец, протягивая руку для рукопожатия. — Но нам это уже не нужно. Поторопитесь сами.
Руки двух мужчин — вампира и того, кто уже десять минут не был им, — соединились в крепком рукопожатии, и Верховский-старший потрясенно ахнул:
— Евгений, но как ты… Этого не может быть!
— Это долгий разговор, — перебил его отец. — И у нас будет время все обсудить. Но не сейчас. Солнце уже близко. Поспешите укрыться и возьмите Ричарда с Инной.
Только наступление рассвета заставило Верховского согласиться с доводами отца и отложить разговор до вечера.
Воспользовавшись минутной заминкой, пока Инна слушала Софью, Ричард подошел ко мне.
— Жаль, что у нас ничего не получилось, — он с некоторой ревностью взглянул на Алекса, — но я рад за тебя.
— Что? — Я не поверила своим ушам.
— Я рад за тебя, — повторил Ричард и после мгновенного замешательства добавил: — Если бы та смертная еще была жива… — Я сразу поняла, что речь идет о его погибшей возлюбленной. — Я попросил бы тебя о милости сделать меня человеком.
Ответы на свои вопросы он уже получил из моих мыслей и знал, как происходит перерождение.
— Еще не поздно полюбить, Ричард.
— Может быть. — Его губы тронула едва уловимая улыбка. — Если это случится, я обязательно обращусь к тебе за услугой.
— Тогда до встречи.
— Ричард, скорее! — окликнул его Верховский.
— Прощай, — прошептал Ричард и поспешил к своим.
Вампиры стремительно скрылись из виду, оставив нас одних.
Взявшись за руки, мама и отец подняли головы к небу, чтобы впервые за долгие годы встретиться с солнцем. Рядом, обхватив себя за плечи и ощущая давно забытое чувство холода, стояла бабушка Софья и чему-то улыбалась.
Такими нас и застал запыхавшийся Дятлов, сломя голову примчавшийся на пустырь и пораженно затормозивший при виде нас. Сенсации не вышло: бесполезная камера выпала из его рук и разбилась о землю, смешавшись с прахом Камиллы, тело которой за считанные минуты сгорело с первыми лучами солнца. Алекс неприязненно взглянул на журналиста, и тот в испуге попятился.
— Засудить бы тебя за самоуправство, — беззлобно сказал отец, — вместе с твоей газетенкой, да жаль время терять.
— Оставь его, Женечка, — попросила мама, сияя от счастья. Кажется, увидев рассвет, она по-настоящему ожила и теперь даже была благодарна журналисту за те перемены, которые с ней произошли.
Не сговариваясь, мы развернулись, чтобы уйти. Проходя мимо столбом застывшего Дятлова, бабушка Софья на мгновение задержалась.
— Спасибо вам.
— За что? — выдавил оцепеневший охотник за сенсациями.
— За все это, — загадочно улыбнулась бабушка и поспешила догнать нас.
Тело другого охотника исчезло: Верховские позаботились о том, чтобы замести следы. Выйдя на дорогу, мы заметили припаркованную черную «девятку», лишившуюся своего хозяина.
— Как домой будем добираться? — спросил отец, обнимая Лидию за плечи с такой нежностью, словно они встретились впервые после столетней разлуки.
— Да хоть пешком, — промурлыкала она, глядя на отца с таким обожанием, какого я никогда прежде не замечала.
Вдалеке показался ранний троллейбус.
— А может, прокатимся? — азартно предложил Алекс.
Отец с матерью и бабушка с интересом повернулись и дружно расхохотались.
— С удовольствием! — воскликнули родители.
— Никогда в жизни не ездила на троллейбусе, — застенчиво призналась Софья.
— Подумать только, сколько интересных открытий у нас впереди! — радостно воскликнула Лидия.
— Тогда поехали! — махнул рукой отец, торопясь к остановке. — Я приглашаю всех в захватывающую поездку на троллейбусе до первого работающего кафе!
Лидия и Софья одновременно восторженно вскрикнули, припуская следом за ним.
— Я готова жизнь отдать за чашку кофе! — призналась Лидия.
— А я — за десерт, — поддержала ее Софья.
— Не разбрасывайтесь обещаниями, девушки, — улыбнулся Алекс. — Ведь жизнь только начинается.
Троллейбус остановился перед нами, и мы радостной толпой хлынули в салон. Алекс был прав: жизнь только начиналась!
ЭПИЛОГ
Ветер ворошит кроны деревьев, пахнет спелой вишней и скошенной травой. Откуда-то из леса доносится песня кукушки. От палящего солнца мы с Анатолем укрылись под навесом. Неподалеку Алекс с отцом жарят шашлыки. Лидия сидит на скамейке в тени, грызет яблоко и с упоением читает какую-то книгу в яркой обложке. Все почти так, как в моем сне. Когда я увидела этот участок, то глазам своим не поверила и уже не захотела смотреть другие. Вот же она — дача из моего сна. Не хватает только дома — с золотисто-розовым фасадом. Но я прекрасно знаю, как он должен выглядеть, осталось только объяснить это брату-архитектору, который уже больше часа корпит над эскизом.
— Ну, так? — утомленно спрашивает Анатоль, отложив в сторону карандаш.
— Вот здесь было окно, — я тычу пальцем в рисунок, — а здесь такая финтифлюшка… — Палец выводит расплывчатую волнообразную линию.
— Лиза! — раздражается брат. — Ну как тебя понять?
— Толик, миленький, — оправдываюсь я, — я же не архитектор, я историк.
— И если уж на то пошло, — ворчит он, — то еще и недоучка.
Ничего, через пять лет окончу институт, и посмотрим, кто из нас недоучка!
Анатоль что-то быстро рисует на листе и пододвигает его ко мне:
— А теперь похоже?
Я завороженно смотрю на рисунок, на котором штрих за штрихом, деталь за деталью оживает моя мечта, и восторженно взвизгиваю, обнимая брата:
— Анатоль, ты чудо!
— Дети, накрывайте на стол! У нас почти все готово, — доносится до нас голос отца.
Анатоль с облегчением откладывает карандаш и торопится освободить стол.
Из старого дачного домика, который достался нам вместе с участком, показывается бабушка Софья с запотевшей бутылью в руках. Пока дом моей мечты существует только на эскизе Анатоля, прежний домишко доживает последние дни до начала строительства.
