— Неужели тебе было так плохо с нами? — дрогнув, спросила Лидия.
— Прежде я так не думала. Я только сейчас поняла, чего была лишена все эти годы.
— Чего же? — Отец с горечью взглянул на меня.
— Жизни! — воскликнула я. — Нормальной, полноценной жизни.
— Обычной и заурядной, ты хочешь сказать? — скривила губы Лидия.
— Вам не понять. — Я покачала головой, глядя на самых близких родственников, внезапно ставших чужими. — Вы слишком давно мертвы.
— Дерзкая девчонка! — вспыхнула бабушка. — Да как ты смеешь?
— Я сегодня видела рассвет. А что хорошего за последние сто лет видели вы? — Я с жалостью обвела взглядом притихших вампиров.
— Полнолуние и звездопад, лунное затмение и парад планет, — подала голос Инна.
— Все это не стоит красоты одного солнечного дня, — убежденно возразила я.
— Бетти, — вздрогнула Лидия, — ты говоришь ужасные вещи!
— Я говорю правду. И вы это поймете, когда позволите мне возродить вас к жизни.
Родственники в испуге отступили еще на два шага.
— Даже не думай об этом, Бетти! — сузила глаза Лидия.
— Мы примем твое решение, дочь, — тяжело взглянул на меня отец. — Но и ты уважай наше.
— Как хотите. — Я пожала плечами. — Вы просто не представляете, от чего отказываетесь.
— Не могу этого слышать, — простонала Лидия, вытащила из бара початую бутыль крови с коньяком и плеснула себе в бокал.
Отец, встав позади, успокаивающе обнял ее за плечи.
— Не ты ли отговаривала меня от превращения? — напомнила я. — Не ты ли просила меня подумать и не торопиться с укусом вечности? Не ты ли была не согласна с моим решением и даже отказалась провести ритуал?
— Это было сто лет назад, — раздраженно сказала Лидия и сделала большой глоток коньяка.
Мне стало дурно от одного вида красновато-янтарной жидкости. Мои губы еще помнили вкус крови, но теперь он показался мне омерзительным, ведь в моих жилах текла точно такая же кровь.
— Я думала, ты порадуешься за меня, — солгала я.
— Я буду оплакивать тебя, Бетти, — глядя на меня сухими глазами, пообещала Лидия.
— Что ж, — глухо промолвила я, — тогда мне больше нечего здесь делать.
В кладбищенской тишине я обвела взглядом напряженно застывших вампиров, стиснула ручки пакета с одеждой и отступила к выходу.
У порога я остановилась, обернулась:
— Последний вопрос. Вы знали, что у Алексея была другая семья на стороне? Что у него был ребенок от другой женщины?
На лице родителей и бабушки не отразилось ни единой эмоции, но их молчание было однозначным ответом.
— Конечно, вы знали. — Я скрипнула зубами, не в силах поверить в это предательство. — Вы знали, все эти годы знали — и не сказали мне?
— Бетти, ты ничего не хотела слышать до свадьбы, — бесстрастно промолвила Лидия. — А когда Алексей погиб, мы решили, что ни к чему тебя огорчать.
— Какая забота! — с сарказмом усмехнулась я и, резко развернувшись, вышла вон.
Меня трясло от злости. Но я, по крайней мере, была жива, в отличие от тех пятерых мертвецов, которые остались за моей спиной.
6
За время моего визита в бункер на улице уже сгустились сумерки. Обычно мой день только начинался с наступлением темноты. Темнота долгие годы была моей лучшей подругой, соучастницей в охоте, моим прикрытием, моим алиби. Теперь же мне сделалось невыносимо горько от того, что световой день закончился. Скорей бы миновала ночь, скорей бы утро!
Впрочем, сегодня и ночь обещает быть не такой, как тысячи других. Сегодня меня ждет не охота, а романтический ужин с Алексом. При этой мысли я повеселела и, подойдя к краю дороги, подняла руку. На машине я доберусь быстрее, чем на метро, а мне не терпится скорее обнять Алекса. Проще, конечно, было бы доехать самой, но ключи от «ауди» остались в бункере, а возвращаться туда мне совсем не хотелось.
Машины проносились мимо, ослепляя светом фар, и я оторопело смотрела им вслед, недоумевая, почему они не останавливаются, как раньше? Но вот вдали показывалась другая машина, и я с надеждой вскидывала руку. Как же легко было перемещаться на авто, когда я была вампиром и могла одним взглядом остановить самую крутую тачку!
Наконец один из водителей, заметив меня, сбавил ход. Я с ликованием вцепилась в ручку двери, уже собираясь нырнуть в салон «вольво», но наткнулась на вопросительный взгляд бородача за рулем и вспомнила о том, что у людей прежде принято договариваться о расстоянии и цене. Адрес Алекса у бородача энтузиазма не вызвал, и я опомниться не успела, как машина уже сорвалась с места, оставив меня на обочине. Невероятно, мне отказали!
Потерпев такую же неудачу еще с тремя машинами, я захандрила и начала потихоньку замерзать. Как я ни была рада случившемуся со мной перерождению, все-таки вынуждена признать: в существовании вампира есть свои плюсы.
От автомобильного гудка, раздавшегося рядом, я подскочила на месте, и моему взгляду предстал дышащий на ладан «запорожец». Сидящий за рулем дедок лет семидесяти приветливо приоткрыл дверь. Ехать на этом? Нет уж, увольте. Но старик выжидающе смотрел на меня, и я безо всякой надежды назвала адрес.
— Садись, дочка.
— Двести, — заупрямилась я, назвав сумму в два раза меньше той, которую предлагала предыдущим автомобилистам.
Но дедка устроило и это. Налетевший порыв ветра пробрал холодом до костей, и я торопливо нырнула в пахнущее бензином нутро тарантайки российского производства. Пора привыкать к обычной жизни!
Ехали мы долго, машина то и дело тарахтела, кряхтел мотор, вздыхал старик. А ведь он на полвека моложе меня, думала я, поглядывая на водителя вполглаза. Прочитать бы сейчас его мысли, узнать бы, что у него на душе. Раньше старики были мне неинтересны, я водила дружбу с Манюней, но ее ровесников избегала, как черт ладана. Их кровь мне была неинтересна, так же, как и их жизнь, близившаяся к концу. Теперь старость сделалась моим с Алексом будущим. Пройдет полвека, и наши лица тоже избороздят морщины, глаза потускнеют и утратят ясность и блеск. Но я была твердо уверена, что наша старость будет не одинокой и неустроенной, а счастливой и благополучной, в заботе друг о друге, в любви и внимании наших детей и внуков.
— А у вас есть внуки? — спросила я, перебив старика, который комментировал последние новости по радио.
— А как же! И внуки, и правнук недавно родился! — Его морщинистое лицо расплылось в улыбке и будто бы стало моложе. Наверное, старику повезло: внуки его не забывают, может, даже живут вместе под одной крышей, и по вечерам дедушка возится с правнуком и читает ему сказки Пушкина.
— Один внук сейчас в Германии, второй — во Владивостоке, — добавил старик, разрушив сотканную мной иллюзию большого семейного очага.
