Бал — это яркий свет тысяч свечей. Бал — это показ высокой моды. Бал — это погружение в сказку. Кругом одни принцессы — изысканные туалеты, блеск драгоценностей и шелк локонов. Под стать им и принцы молодые офицеры с военной выправкой, холостые дворяне со всегда готовым комплиментом на устах. Поодаль от веселья расположились короли: повидавшие многое генералы, чьи подвиги можно подсчитать по серебряным прядкам в волосах и по наградам на мундирах, богатые промышленники, состояние которых отражает блеск бриллиантов их жен, гордые аристократы, чье богатство — родословная длиной в века. Под взглядом таких наблюдателей не забалуешь.
Бал — это шампанское и мазурка. Бал — это льющаяся в сердце мелодия. Бал — это публичные беседы об опере и книгах и тайный разговор вееров. Бал — это свидание длиной в вальс. Бал — это робкое касание пальцев, от которого бросает в лихорадку. Бал — это завуалированные разговоры, значение и истинный смысл которых расшифровываешь еще несколько дней. Бал — это прелюдия к свадьбе. Бал — это начало любви.
Разве таковы современные вечеринки? Вместо шампанского — пиво, вместо принцесс — вахканки, вместо принцев — самцы, вместо танцев — прелюдия к сексу. Минимум одежды, максимум откровенности. Все наружу — мысли, желания, чувства. Все напоказ — груди, животы, ноги. Никакого контроля со стороны старшего поколения — кругом одна молодежь. Сорокапятилетняя Инна, в жизни которой не было исполняемых оркестром вальсов Шуберта и мазурок с офицерами, чувствовала себя на современных вечеринках как рыба в воде. А я всякий раз столбенела, переступая порог.
— Крошка, ты чего здесь топчешься? — вывел меня из оцепенения громкий возглас, и чья-то рука грубо легла на мою талию. — Не бойся, конфетка, мы тебя не съедим.
Да уж, нора возвращаться на землю. Это не бал, где кавалеры ткут искусные комплименты и соревнуются в галантности, лишь бы только вымолить у дамы вальс, а самой большой вольностью считается поцелуй, сорванный украдкой на террасе. Я вскинула глаза на нахала: высокий парень с простоватым лицом и пьяным взглядом явно чувствовал себя хозяином жизни, вырядившись в черный плащ и шляпу и представляя себя всемогущим Дракулой.
— Разве что немножко покусаем, — добавил он, оскалив накладные клыки и крупные зубы, и обдал меня запахом сигарет и пива.
Сто лет назад юнца бы и на порог бальной залы не пустили. А если бы он все-таки попал внутрь, то за подобную вольность по отношению к барышне тотчас же получил бы с десяток вызовов на дуэль. Сейчас же помощи ждать неоткуда, придется поставить его на место самой.
— А клыки не обломаешь, ваше сиятельство? — вложив в голос побольше презрения, фыркнула я. — Жалко ведь будет сотки, которую ты за них в переходе метро выложил.
От удивления тот раззявил пасть еще больше, и я, не упустив удобного случая, щелкнула его по пластмассовому клыку.
— Побереги их, парниша, ночь будет долгой! А теперь, извини, мне пора.
Рука, державшая меня, разжалась, и я скользнула в толпу. Парень что-то прокричал мне вслед, я, не оборачиваясь, вытянула руку и показала фак. В ночном клубе нельзя быть воспитанной барышней из начала двадцатого века — загрызут.
У барной стойки мелькнуло знакомое лицо: Кирилл Верховский о чем-то переговаривался с барменом. Надо бы подойти поздороваться с графом.
Но не успела я ступить и шагу, как угодила в потные объятия еще одного парня, возомнившего себя неотразимым вампиром. Увалень с курчавой порослью на груди в разрезе алой рубашки, похоже, чувствовал себя чертовски сексуальным.
— Эй, крошка, я проголодался, — томно пропыхтел он мне в ухо. — Не угостишь меня своей кровью?
— Не вопрос, сто баксов! — широко улыбнулась я.
— А по любви? — оторопело спросил парень.
— Нашел дуру!
И раньше, чем он опомнится, смешалась с танцующими. Это что же, мне весь вечер так отбиваться? Трудно быть маленькой вкусной блондинкой в толпе оголодавших вампиров. Моя белая футболка выделялась в толпе ярким светящимся пятном. Ряженые вампиры были одеты в черное, и только их зубы, которые они, не переставая, скалили, светились в темноте. Особенно бросались в глаза накладные клыки и целые челюсти из матовой белой пластмассы. Моя футболка для ряженых была словно красная тряпка для быков. Меня тут же обступили, не прерывая танца (если так можно назвать дерганые движения, которые больше подошли бы неуклюжим зомби с трупным окоченением, нежели приличным вампирам). Парни выпячивали грудь колесом и, тесня конкурентов, наперебой предлагали проехаться до склепа. Девушки заинтересованно прищелкивали зубами и обещали подарить вечную молодость безо всяких ботоксов. Мне даже не пришлось изображать затравленную овечку — так я оторопела от подобного поведения. И это люди!
К счастью, мне на выручку пришел ведущий, который выскочил на подиум и заорал, заглушая музыку:
— Кого я вижу!!! На нашу вампирскую пати южным ветром занесло юную блондинку!
Я нахмурилась, разглядывая заводилу. Никита предлагал на роль ведущего своего знакомого из «Comedy club», но бабушке Софье хватило и минуты записи передачи, которую в качестве презентации продемонстрировал Никита, чтобы заявить: «Только через мой труп!» Анфиса настойчиво предлагала в качестве ведущей себя, не желая упускать хорошую возможность попиариться. Но Вера с Виктором рассудили, что на вампирской вечеринке девушек будет гораздо больше, чем парней, а значит, на роль ведущего, дабы сделать приятное многочисленным гостьям, следует взять мужчину. В итоге Инна предложила молодого виджея со своего канала, которого я теперь и имела несчастье лицезреть.
— Эй, детка, а ну-ка поднимайся сюда! — прокричал он.
Ряженые зашумели и расступились, и мне ничего не оставалось, кроме как взобраться на сцену.
— Что я вижу! — восторженно вскричал ведущий. — Малышка, да ты… девственница?! Лайк э вёджин, — дурашливо пропел он строчку из Мадонны, — да?
Должно быть, на моих скулах под нарисованным румянцем заполыхал настоящий. Да что себе позволяет этот безусый нахал?! После этого шоу у него точно будет волчий билет на ведение праздников, уж я-то с Верой и Виктором поговорю!
— Лэдис энд джетльмен! — проорал в микрофон паяц. — Эта ночь милостива к нам. К нам в гости пожаловала последняя девственница Москвы! Поприветствуем нашу прелестницу, которой недолго осталось пребывать таковой!
Публика ответила одобрительным ревом и гнусным завыванием. Громче всех выл тот самый урод, который облапал меня при входе. Теперь он протиснулся в первый ряд и мстительно скалился.
— Как тебя зовут, красавица? — Ведущий сунул микрофон мне под нос.
— Баффи, — буркнула я.
— Ха-ха-ха! — расхохотался тот. — А наша гостья шутница. Ну что ж… э, Баффи, ты знаешь, куда ты попала? — И, не давая мне ответить, провозгласил: — Сегодня здесь собрались самые кровожадные вампиры этого города. Эй, вампиры! — обратился он к публике. — Вы здесь?
Ряженые восторженно взревели. Я увидела Инну, которая вошла в зал с каким-то парнем и оглядывалась по сторонам.
