Мы с Вацлавом разочарованно переглянулись. Глупо, конечно, было рассчитывать на то, что мы обнаружим список с именами двенадцати вампирш и их координатами или мобильный телефон с журналом вызовов за последнюю пару недель. Но, думаю, в глубине души и я, и Вацлав надеялись на что-то подобное в качестве компенсации за побег Фабиолы и купание в февральской Влтаве.
Пока Вацлав, не теряя надежды, вертел микросхему, я потянулась к кольцу, чья ювелирная работа вызывала восхищение. Кольцо пришлось впору — все-таки мы с Фабиолой примерно похожи по комплекции, и пальчики у нас одинаково узкие. Ободок, словно сплетенный из тончайших нитей, красиво смотрелся на безымянном пальце правой руки. Вытянув руку в сторону и любуясь работой ювелира, я внезапно подумала, что оно могло бы быть обручальным, и представила, как мы с Вацлавом обмениваемся кольцами на глазах у моих родителей, бабушки, Аристарха, Вероник и брутальных парней из команды Гончих.
— Ладно, — вернул меня к реальности недовольный голос Вацлава, — покажем нашим компьютерным гениям в Москве, может, они что скажут.
Я торопливо убрала руку за спину и попыталась стянуть кольцо. Не тут-то было! Пока я тщетно тянула неподатливый ободок, Вацлав перебирал нашу добычу и перечислял план действий:
— Кредитку надо отследить — хотя бы составим маршрут, где побывала Фабиола в последнее время. Если она, конечно, пользовалась этой картой. Паспорт на имя Верде тоже надо проверить — возможно, Фабиола по нему путешествовала в этом месяце. Билет… — Он взял в руки билет и нахмурился.
— Думаешь, кто-то из вампирш ждет ее в Мексике? — предположила я.
— Сомневаюсь, — покачал головой Вацлав. — Мексика — большая страна, там легко затеряться. Скорее всего, Фабиола собиралась там пересидеть какое-то время. И знаешь, что это значит? Особенно в сочетании с тем, что она планировала ограбить музей?
— Что? — спросила я, не прекращая тайком попыток снять кольцо.
— Это значит, что в ближайшее время она вряд ли собиралась на слет наследниц Жана, — мрачно заключил Вацлав.
— Думаешь? — Я изо всех сил поддерживала беседу, чуть не плача от беспомощности. Проклятое кольцо вцепилось в палец, как голодный клещ.
— Да, — продолжил рассуждать Вацлав. — Думаю, они уже закончили свои общие дела и получили то, что им оставил Жан… Жанна, что у тебя там происходит?
Мои отчаянные попытки снять кольцо наконец были замечены, и я густо покраснела.
— Ничего! Я сейчас вернусь! — пробормотала я и пулей бросилась в ванную. Мне пришла в голову спасительная мысль: кольцо можно снять с помощью мыла.
Через пару минут моя проблема была решена, и я принялась отмывать ободок, забитый изнутри мыльными ошметками. Тогда-то я и увидела выгравированное на нем имя, показавшееся мне смутно знакомым. Размотав полотенце на голове, я встряхнула влажными волосами и поспешила показать свою находку Вацлаву.
— Фил Шепард? — удивился Гончий и схватился за ноутбук.
Мы склонились над монитором, почти прижавшись друг к другу щеками и уже не смущаясь этой близости. Я чувствовала покалывание щетины Вацлава, а он, пока грузился Гугл, наматывал на палец прядь моих волос, и я была готова замурлыкать от удовольствия. Первая же ссылка привела нас на сайт английского ювелира, который специализируется на изделиях из белого драгоценного металла. Обнаруженная мной гравировка оказалась фирменным клеймом мастера.
— Так вот почему имя показалось мне знакомым! Это же он изготовил серебряные кулоны для Жана! — осенило меня.
— И у него должны сохраниться эскизы всех двенадцати изделий, — с воодушевлением откликнулся Вацлав. — Похоже, что Фабиола ездила к нему за эскизом похищенного тобой кулона, без которого нельзя полностью расшифровать карту Жана. Тогда же она и купила это кольцо. Или, — он ухмыльнулся, — скорее прихватила тайком.
— Так это же, — возликовала я, — просто замечательно! Значит, ничего не потеряно!
— Не радуйся раньше времени, — осадил Вацлав. — Если Фабиола в самом деле была у Шепарда, она могла уничтожить эскиз. Но даже если мы его получим, скорее всего, не сможем расшифровать. Ты же говорила, что вампирши пришли к мнению, будто бы разгадать кодировку можно, только объединив усилия. Да и это все равно нам будет ни к чему. Если вампирши сложили всю карту целиком, то они, с большой вероятностью, уже добрались до тайника.
— Но мы хотя бы узнаем, кто интересовался этими подвесками. Возможно, Фабиола приходила не одна. Сам подумай, в ее руках оказалась бы вся карта целиком, и, зная Фабиолу, другие наверняка захотели подстраховаться, и кто-нибудь отправился с ней в качестве сопровождения, — оптимистично предположила я.
— В таком случае не вижу смысла нам здесь больше задерживаться. Когда там ближайший рейс в Лондон? — Вацлав склонился над ноутбуком, а уже через несколько минут мы заметались по номеру, бросая вещи в чемоданы…
Стюардесса развозила по салону свежую прессу. Посмотрев, что на ее тележке среди черно-белых газет нет ярких обложек «Космополитана» и «Вога», я равнодушно отвернулась к окну, за которым мерцали огни удаляющейся Праги. А вот Вацлав взял себе какую-то газету и увлеченно зашуршал страницами. Я бросила взгляд на название — это были английские новости. А потом мой взгляд скользнул ниже и уперся в лицо в траурной рамке. Пепельная блондинка со стильной короткой стрижкой, ласковым взглядом и мягкой улыбкой была мне знакома.
— Дай сюда! — Я в волнении выхватила газету из рук Вацлава и уткнулась в заметку о трагической гибели Эмили Ричардсон, возглавлявшей лондонский благотворительный фонд «Доброе сердце».
В газете сообщалось, что сегодня пройдут похороны мисс Ричардсон, погибшей во время пожара в своем лондонском офисе. Дальше рассказывалось о том, какой милосердной и великодушной была погибшая, сколько сиротских приютов получило помощь от благотворительного фонда, сколько больных детишек было вылечено при поддержке организации… Неудивительно, ведь Эмили была воплощением Слезы Милосердия, и именно ее доброта обратила на нее внимание Жана Лакруа.
— Это та самая Эмили, — взволнованно пробормотала я, показывая статью Вацлаву. — Одна из двенадцати.
Нахмурившись, он прочитал заметку.
— Что ж, по прилету позвоню местным Гончим. Посмотрим, что они расскажут.
Эмили
За два дня до этого
За окном уже давно сгустились сумерки. Офис, гудящий днем как пчелиный улей, опустел. Эмили нравилось засиживаться в кабинете по ночам и ощущать себя маленькой хозяйкой большого фонда. Ночь приносила с собой вкрадчивую тишину и упоительную прохладу. Ветерок, впущенный в окно, очищал нагревшийся за день воздух от дразнящего аромата крови сотрудников. Все-таки быть вампиром и продолжать работать в людском коллективе — задача не из легких. И хотя за два года с момента вступления в Клуб Эмили ни разу не коснулась губами ранки на человеческой коже, а утоляла жажду, припав к пластиковому горлышку непрозрачной бутылки, доставленной со станции переливания крови, искушение начинало преследовать ее с самого порога, как только она входила в свой офис, расположенный в Вест-Энде. Чувствительная к запахам, она выбирала косметику без отдушек и никогда не пользовалась духами. Прежде для нее было невыносимо находиться в лифте с дамой, щедро облившейся туалетной водой, или встречаться с мужчиной, от которого исходил резкий запах парфюма. Став вампиром, она узнала, что есть еще более сильный запах, перебивающий самые стойкие духи на свете, — запах живой крови…
