— Время еще есть. Хочу показать тебе Староместскую площадь, — пояснил он. — Это самое сердце Праги.
Несмотря на поздний час, на площади было довольно оживленно. Я с любопытством вертела головой, разглядывая невысокие трехэтажные дома с разноцветными фасадами, чьи высокие крыши были припорошены снегом, напоминая о елочных игрушках. Над ними, рисуя очертаниями букву М, нависали красивые ажурные башни здания, которое я сперва приняла за замок сказочной принцессы, но, присмотревшись, заметила на крутой крыше между башен католический крест храма. Храм был искусно освещен, так что стены его ослепительно белели на фоне ночного неба, а шпили башенок заканчивались огоньками, соперничавшими по красоте со звездами. По периметру площади были установлены фонари в старинном стиле. Такие же фонари, только настенные, крепились к фасадам зданий, отбрасывая отсветы на блестящую мостовую, выложенную булыжником.
— Здесь почти ничего не изменилось за последние сто девяносто шесть лет, — тихо заметил Вацлав. — Только раньше здесь было темнее по ночам.
Я попыталась представить Вацлава в синем камзоле в стиле Франтишека, чинно разгуливающим по площади и, быть может, даже вальяжно опирающимся на трость, но у меня ничего не получилось.
Взяв меня за руку, Гончий повел меня к зданию ратуши, сложенному из потемневших от времени каменных блоков.
Сбоку уже толпился народ, держа наготове видеокамеры и фотоаппараты.
— Сейчас начнется, — шепнул Вацлав, привлекая мое внимание к большим старинным часам на уровне второгр этажа.
У механизма было два диковинных циферблата — верхний с римскими цифрами и нижний с арабскими, и все же определить по ним время я так и не смогла. Увидев мое замешательство, Вацлав поспешил объяснить, что верхний циферблат показывает среднеевропейское время, а нижний — старочешское. Как бы там ни было, стрелки остановились на отметке нового часа, и диковинный механизм ожил.
Звон колокола старухи-смерти глухим набатом разнесся по площади. В оконных отверстиях над часами появилась процессия апостолов, ниже ожили еще четыре фигурки: я во все глаза уставилась на движущегося скелета, а Вацлав шепнул на ухо, что трое остальных — гордец, купец и турок. Вокруг защелкали фотовспышки, а я завороженно замерла. Даже в наши дни компьютерных технологий и 3D старинный механизм производил впечатление. Пронзительный крик петуха завершил ход фигурок, и они скрылись внутри часов. Я повернулась к Вацлаву, собираясь выразить свой восторг, и заметила его пристальный взгляд. Готова поспорить: все это время, пока я пялилась на старинные часы, он неотрывно смотрел на меня!
Неловкость исправил телефонный звонок, и я торопливо ответила на вызов, отключая незатейливую французскую мелодию, которая показалась сейчас чересчур неуместной там, где только что отзвучал величественный бой набата. Звонил мой дедушка-вампир.
— Жанна! — Далекий голос Аристарха звенел от волнения. — Как ты? С тобой все в порядке? Я не мог дозвониться до тебя прошлой ночью. Телефон Вацлава тоже не отвечал.
— Все хорошо, — улыбнулась я в трубку, отходя подальше от туристов, все еще щелкающих фотоаппаратами. — Мы сейчас на Староместской площади, слушали старинные часы.
Хорошо, что сейчас даже не приходится его обманывать — мы и в самом деле гуляем по городу, а не гоняемся за неуловимой авантюристкой.
— Развлекаетесь, значит? — проворчал Аристарх. — А я тут с ума схожу от беспокойства. Собирался уже вылетать первым рейсом в Прагу.
— Не волнуйся, — я скосила взгляд на Вацлава, — я в надежных руках.
— Когда вы возвращаетесь? — дотошно выспросил Аристарх.
— Пока не знаю. Надеюсь, что скоро. Как там Вероник?
Бывшая парижская старейшина, у которой я гостила в Париже, стояла за меня горой, даже когда я была под стражей по несправедливому обвинению. Когда все благополучно разрешилось, Вероник, возмущенная поведением своих коллег, которые чуть не отправили меня на эшафот, не захотела оставаться в совете и вместе с Аристархом решила ехать в Москву.
— Все хорошо, — с теплотой отозвался Аристарх. — Живет пока у меня, подбирает квартиру. Нашла себе новую подружку — Монику.
Моника была действующей старейшиной Московского Клуба и бывшей топ-моделью. Неудивительно, что у испанки Моники и латиноамериканки Вероник, успевшей побыть звездой мыльных опер у себя на родине, нашлись общие интересы.
— А как там бабушка?
— Был у нее сегодня, — весело доложил Аристарх. — Вручил подарки из Парижа. Шляпка, которую я для нее выбрал, ей очень к лицу.
По голосу чувствовалось, что Аристарх рад тому, что угодил своей бывшей возлюбленной. Хотя мне оставалось только догадываться, какие чувства он испытывает, встречаясь с ней, постаревшей на полвека, в то время как сам он с момента их романа не изменился ни на год и, чтобы видеться с Лизой, вынужден притворяться моим бойфрендом.
— Позвони ей, она по тебе скучает, — попросил он.
— Обязательно, — пообещала я. — Только уже не сегодня.
— Да уж, — хмыкнул Аристарх, — поздновато для звонка. Ну ладно, наслаждайся прогулкой по Праге. Целую тебя, внучка.
— Люблю тебя, — сказала я в трубку на прощание и, подняв глаза, встретилась взглядом с Вацлавом. Как же легко сказать «люблю» своему родному деду и как трудно признаться в том же самом Вацлаву. Хотя кто, как не мы сами, создаем эти трудности?
— Идем? — глухо спросил Вацлав, и мы пересекли площадь, направляясь к месту парковки.
Однако не успели мы проехать и несколько минут, как машина притормозила у знакомого желтого здания пивной с вывеской «У Флеку».
— Ты же не откажешься отведать настоящей чешской кухни? — предложил Вацлав, поймав мой удивленный взгляд, и помог мне выйти из машины.
Направляясь к двери, я обратила внимание на необычные часы, прикрепленные к фасаду: делениями на циферблате служили не числа, а буквы, которые складывались в надпись «Pivovar u Fleku». Бросились в глаза и цифры 1499 на стене здания — дата основания заведения, как пояснил Вацлав.
Уже с порога меня захватила атмосфера всеобщего веселья и кутежа. В пивной было несколько залов, и всюду гремел смех, звучали тосты, раздавался стук кружек о стол, а из некоторых залов даже доносилось нестройное пение… Я с любопытством оглядывалась по сторонам. Не все же за неуловимыми вампиршами гоняться и в сырых подземельях блуждать. И на старушку бывает пирушка!
Зал, в который меня уверенно повел Вацлав, был оформлен в средневековом стиле. Крашеные белые стены, изрезанные арками в обрамлении серого и зеленого кирпича, навевали ассоциации с рыцарскими временами, мебель из темного дерева выглядела массивной и старомодной. Под деревянными балками потолка висела куполообразная железная люстра с цепями и квадратными фонариками, которая наполняла зал уютным светом, а пол из красного кирпича довершал атмосферу далекого прошлого.
