Болезнь всегда свидетельствует о насилии над природными процессами. Природа сама по себе не предполагает самостоятельного происхождения болезни. Породив собственную индивидуацию, природа всегда поддерживает ее существование. Иной порядок вещей обусловлен не природой самой по себе, а проистекающим извне – в химическом, физическом, экологическом смысле – насилием над ней. Мы, человеческие создания, представляем собой разум, который трансцендентен всем формам материи и обладает возможностью изменять законы собственной индивидуации.
Во время психотерапевтической консультации я задаю вопросы для того, чтобы выяснить первичную мотивацию болезни. Почему запущена данная интенциональность? К чему она должна привести? Я отслеживаю интенцию, намерение самого проектировщика. Меня не интересуют симптомы. Для медицины специфика феноменологии имеет первостепенное значение, а я трансцендирую феноменологию. Субъект мне говорит о том, что он болен, а я вижу, почему он болен.
2.11. Движущая причина патологии
Описание психосоматических процессов приложимо к любому событию, сформировано не субъектом, а действующим контекстом. Действительно, которое разрешает противоречие, но субъект как индивидуация существования является составной частью гештальта (действующего контекста) и, вольно или невольно, вовлекается в него. Если субъект, по той или иной причине, не поспевает за событиями действующего контекста, то сама среда решает проблему индивидуации, включенной в ее целостность. Происходит так, будто разум бессознательного отстаивает свою целостность, но, благоприятствуя собственному порядку, уменьшает и ограничивает функциональность индивидуации. Ситуация утверждает себя, предписывая свой порядок, невыгодный субъекту.
Болезнь всегда свидетельствует о насилии над природными процессами
Фундамент исследования психосоматических процессов и вмешательства в них покоится на двух принципах:
1) проследить первичный мотив болезни и определить комплексуальную культуру субъекта;
2) выяснить у пациента, захочет ли он изменить определенное психоаффективное личностное поведение. Если больной не изменит свою психологическую мотивацию, болезнь приведет его к печальному концу. Большинство людей предпочитает болеть, но не оставлять свою любовь, и умирает за нее. Ради верности определенной идее человек сознательно выбирает смерть вместо того, чтобы просто изменить психологическую мотивацию. Психические мотивации жестче и сильнее мотиваций природных.
Все это должно быть известно врачам не столько ради лечения больных, сколько для самих себя. Когда врач находится рядом со страдающим и умирающим человеком, в его, как человека и профессионала, сознании возникают обескураживающие проблемы.
Врач должен стать умнее для того, чтобы проверить, стоит ли за болезнью определенная причина, по которой больной заинтересован в собственном недуге. Бесполезно залечивать следствия болезни, если психическая причина будет постоянно их воспроизводить. Невозможно вылечить болезнь вопреки сознательной или бессознательной воле больного. Несмотря на горячие заверения субъекта в своем желании выздороветь, внимательный врач всегда должен анализировать и скрытую часть личности своего пациента. Например, при половом бессилии – импотенции и фригидности – бесполезно лечить тело, если психологически субъект не воспринимает своего сексуального партнера.
Для психики тело является первым земным пространством, а окружающая среда – вторым. Но «Я» не существует абсолютным образом в отрыве от остального мира. Все непрерывно и взаимосвязано. Если я, к примеру, захочу кого-то ударить, то удар возникнет из психической причины, пройдет как реальность через мою руку и потом уже совершится вовне. Мне известен удар в его «третьей стадии», но ей предшествовали две другие: первая – исключительно психическая, вторую отследит лишь хороший нейрофизиолог или эндокринолог. И когда приказ отдан, сила приходит в движение, а результат проявится только на третьей стадии.
Болезнь Паркинсона, к примеру, это удар кулаком, который застрял на второй стадии и не проявился вовне. Точно так же и камни в мочевом пузыре – результат причинности психического действия, которое останавливается на второй стадии и не происходит там, где предполагалось субъектом.
Невозможно вылечить болезнь вопреки сознательной или бессознательной воле больного
Запускается интенсивное психическое действие, но его энергия оседает в теле. Этот процесс протекает очень медленно, потому что скорость телесных проявлений отличается от скорости психической деятельности. Мы уже привыкли к существованию различных скоростей (звука, света и т. д.) и не замечаем психическую скорость, поскольку используем с этой целью органы (глаза, руки и т. д.), сотканные из более тяжелой, более медленной энергии. Следовательно, мы не видим психику не потому, что она невидима, а потому, что единственный орган, позволяющий ее уловить, – это она сама: если ты прозрачен самому себе, то и ты, и воспринимаемое тобой сливаются в единое целое, поскольку все есть единая реальность. Если мы хотим проникнуть в сущность человека, то должны ориентироваться на уникальные параметры психики.
Импульс исходит из психической системы и оканчивается исторической феноменизацией, проявляясь во всех возможных аспектах, с ней связанных. Если по той или иной причине импульс не выйдет на третью стадию, то изначальная динамика приостановится на «золотой середине», на промежуточном терминале. Такая остановка носит патологический характер, но от нее меньше вреда, чем от беспрепятственного проявления импульса или от полного его подавления, от тотального регресса. Исходная динамика завладевает второй стадией.
Для объяснения задержки импульса на второй стадии приведу пример: я хочу ударить какого-то человека. Если я его ударю, то в ответ получу десять ударов, причем дать сдачи может все общество. Социального наказания я могу и не выдержать, а потому сдерживаю себя, приостанавливаю удар, нанося его самому себе: складывается мазохистская ситуация, но, тем не менее, я сохраняю себе жизнь.
Мой тезис, выводимый на основе клинического опыта, состоит в следующем: психическое действие может изменить биологические координаты и исказить их на молекулярном уровне. Действие психики формализует строительные гены, которые в состоянии материализовать импульс и подобрать ему подходящие структуры, изнутри координируемые иммунной системой.
Природа взаимодействует с нами не на основе наших познаний, верований, убеждений, нашей любви, а на основе реальности, которой мы являемся: реальность соотносится с бесконечными формами себя, признавая только структуры, которые идентифицируются другими. Информация каждой индивидуализированной реальности взаимодействует с другой в силу специфического подобия идентичности. Такой порядок установлен универсальными законами; он не ориентируется на мнения субъекта и не подчиняется им. Под «психической деятельностью» подразумевается действие «ума». «Ум» означает: измерять, координировать; это измеряющее бытие
[47]
. Психическая деятельность обладает способностью формализовываться в сокровенной реальности других вещей. Например, информация одной клетки входит в информационную сокровенность другой, становясь единосущной ей и вызывая новые последствия.
