– Днем никак не пройти, – сказал я. – Гляди, Хелен…
Мы лежали в самом конце распадка, скрытые высокой травой.
Хотелось верить, что скрытые надежно…
Летунья кивнула. Взгляд ее, пристальный и вдумчивый, обежал
вышки и остановился на угрюмом здании, притаившемся у кромки леса.
– Барак видишь, Ильмар? Это пост Стражи. Когда границу
усиливают, то на пост помещают человек восемь – десять. Чуть что – с вышки
подают сигнал, они бросаются на перехват. – Она поморщилась, добавила с
неохотой: – И еще должны быть конные разъезды. С интервалом в четверть часа, с
полчаса… Стопчут.
– Нам отсюда до границы бежать минут десять – пятнадцать, –
прикинул я. – Да и потом… чтобы от пуль скрыться… Хелен, а где османские
пограничники?
– У них другая тактика, – отозвалась Хелен. – Их посты стоят
в километре от нашей границы, там тоже вышки… вон, видишь, навесы виднеются,
круглые такие? Если что – высылают янычаров на перехват. А к ночи выставляют
вдоль рубежа секреты с собаками.
Былое воодушевление начало меня покидать.
– А денег у тебя не осталось, Хелен?
Летунья иронически посмотрела на меня:
– Остались. Это Арнольду спасибо… он у баронессы подарок вытребовал
к свадьбе. Ну и оставил мне на сохранение.
– К свадьбе? – не понял я.
– Да какая разница, что сумасшедшей старухе сказать? –
вскинулась Хелен. – К свадьбе. Бабка-то не бедная, пришлось – так я бы ее сама
обворовала.
– Конечно, я вор… – пробормотал я.
Хелен наклонила голову, ожидая.
– Но такой хитрости бы не придумал, – закончил я.
Удовлетворенная летунья кивнула. И сказала:
– Подкупить не удастся. Это одного человека деньгами
соблазнить легко. А там – десятки… друг друга испугаются. Да и нет у нас такой
прорвы марок.
Замолчав, она мрачно уставилась на сторожевые вышки.
– Марк, есть у тебя какие мысли? – позвал я.
Мальчишка не ответил. Я обернулся и увидел, что Маркус
сладко спит, подложив руку под голову.
– Пусть, – сказала Хелен. – Он на ногах еле держится, ты его
совсем загнал.
– Да я не прочь, чтобы Маркус ехал в дилижансе на мягких
подушках, – сказал я. – И мы где-нибудь рядом… Хелен? Дилижансы тут наверняка
ходят…
– И что нам с того?
Я молчал. Думал.
Границу, конечно, закрыли. Для простых граждан, что из села
в село собрались сходить… народ-то что на этой, что на той стороне – весь
родственными узами перевязан.
А дилижансы, что ходят между державным Аквиникумом и
османскими Тимишоарой, Крайовой или Софией, вряд ли остановят. Там публика
серьезная. Досмотрят, но…
– Нет, не думаю, – сказала Хелен, будто мысли прочла. –
Слишком ставки высоки. Я тебя уверяю, Ильмар, все дилижансы сейчас стоят в
ближайшем от границы селе. А если уж и пропускают – то с полным досмотром, даже
мышь не спрячется. Ильмар, не надо напрасных надежд.
– Но должен же быть путь? – спросил я.
– Дождаться ночи… – Хелен сама покачала головой. – Ох не
знаю… Тех солдат или нашли, или вот-вот заметят. Сразу станут нас искать,
прочешут весь район. Даже если не догадаются, кто и куда нас вывез, все равно
наткнутся.
– Не в бой же на стражников идти? – воскликнул я. – Тут
никакая отвага и сноровка не помогут!
– Не помогут, – согласилась Хелен. – Да и с тем ирландцем не
помогли бы. Вот алчность – помогла… Давай не придумывать авантюр, Ильмар. Будем
все же ночи ждать.
Я молчал, не спорил, хотя и понимал – ждать ночи смертельно
опасно.
– Интересно, что командиры пограничной страже сказали… –
размышляла вслух Хелен. – Саперам – почти что правду. Может, и им… Хотя, с
другой стороны, легионеры и Стража – разница большая…
– Хелен, а что произойдет, если упадет вышка? – спросил я.
– Какая?
– Ну, одна из сторожевых. Или лучше две.
Хелен задумалась.
– Две – это уже не случайность. Решат, что диверсия.
– Чья?
Летунья пожала плечами:
– Ну, чья… Османская. Насторожатся… да нет, Ильмар… суматоха
будет, но нам от того только хуже!
– А если еще и у осман вышки упадут?
Хелен пожала плечами:
– Вышлют к границе патрули. Но…
Я повернулся и подергал Маркуса за плечо. Мальчишка открыл
глаза.
– Силы есть? – спросил я без обиняков.
– Какие? – со вздохом ответил Маркус вопросом на вопрос.
– Марк, мы снова в ловушке. Не хуже той, подземной.
Тоскливо он на меня смотрел. Тоскливо и загнанно. Но я
сейчас жалости поддаваться не мог, она нас только к смерти могла привести. И
потому сказал жестко:
– Тебе придется сделать еще кое-что. Потруднее… чем в
катакомбах.
– Говори, – попросил Маркус.
– Видишь вышки?
Он кивнул. И тут же замотал головой:
– Нет…
– Не сможешь?
– Ильмар. – Маркус наморщил лоб, будто пытаясь облечь в
слова те ощущения, которые никогда вслух не высказывал. – Чем дальше, тем
тяжелее тянуться Словом. Я не смогу взять вышки на Слово.
– Вышки – не надо! Вытащи все гвозди из досок. Чтобы вышки
рассыпались.
Маркус неожиданно улыбнулся:
– Как епископ Геллерт?
– Да. Тоже слышал эту легенду?
– Мне Арнольд рассказывал…
Маркус приподнял голову, осматриваясь. Кивнул:
– Да. Я смогу.
– И сознание не теряй, – велел я, будто раньше Маркус по
собственной воле лишался сознания. – После этого тебе придется дотянуться до
тех вышек… османских…
Он очень долго молчал. Потом сказал:
– Верни Книгу.
Я повиновался.
Маркус не стал ее открывать и читать, как я вначале подумал.
Просто взял в ладони, подержал немного, закрыв глаза.
И сказал:
– Не знаю. Может быть, сумею, может быть, нет.
Хелен хотела было что-то сказать – я остановил ее взглядом.
И прошептал:
– Марк, ты помнишь свои сны?
