– Трудно с ним не согласиться, – кивнув, произнес Яков.
– Угу. А почему же тогда мы еще не переправили ее к нам? – вскинулся Робин.
– Потому что сейчас это не имеет никакого смысла. Ладыгин поставил ей блокаду. У нас есть специалист по гипнозу, и он утверждает, что снять ее, кроме самого Ладыгина, никто не сможет. Во всяком случае, у Питера для этого специализации не хватит. Нам остается только ждать. Как только Ладыгин наконец ее активирует, мы вступим в дело.
– И сколько нам ждать?
– Робин, ты не поверишь, но моя фамилия Белл, а не Ладыгин. Откуда мне знать? Впрочем, по большому счету это не имеет значения. Главное – мы знаем, кто рыбка, и она плавает в прозрачном аквариуме. Остается потерпеть и, как только наступит благоприятный момент, поймать ее сачком.
Тяжелый УАЗ катил по грунтовке мягко и плавно. Конечно, отечественному автопрому еще расти и расти до иностранного. И самое обидное, это относится вовсе не к комфорту, который дарят иномарки. Хотя и тут… Ну казалось бы, что сложного в том, чтобы расположить сиденья более продуманно. Ведь «УАЗ-Патриот» – большая и просторная машина. Но нет, нужно устроить все через нехорошее место и расположить сиденья близко к дверям. Понятно, что если водитель и пассажир худосочные, то практически никакого дискомфорта не будет. Однако стоит им оказаться чуточку покрупнее, и плечи начинают упираться в двери. А ведь казалось бы, между сиденьями достаточно места. Ан нет!
Впрочем, что уж говорить о комфорте. Ну привыкли ладить топором, да и бог бы с ними. Вот только в старину русские плотницкие артели с помощью одного только топора и без единого гвоздя ставили настоящие княжьи терема. Все только диву давались подобному мастерству. Так что при желании и с помощью топора можно создать настоящий шедевр. Но то ведь при желании.
Раньше про УАЗ говорили: относительно недорогой конструктор для взрослых, с превосходной проходимостью и неубиваемым внешним видом. Из недостатков – только хреновое качество запчастей. Сегодня можно добавить еще и хреновую сборку или отсутствие таковой.
Взять новый «Патриот», который ставят вровень с иностранными джипами. Незатянутые болты и гайки, причем даже внутри редукторов и на жизненно важных узлах. Непроваренные швы кузова, брошенные на прихватках. Целые куски под бамперами и обшивкой, оставшиеся неокрашенными. Ситуация такова, что, купив машину в салоне, владельцы гонят ее не домой, а на сервис… Для протяжки!!! И даже это не дает полной гарантии, что где-то что-то останется прикрученным на живую, а то и вовсе окажется без шпильки, болта или гайки.
Из достоинств только бешеная проходимость, относительно невысокая цена и существенный запас грузоподъемности. Немаловажно и то обстоятельство, что УАЗ все же не требует особой ремонтной базы, а рано или поздно ломается любая техника. При использовании же в условиях постоянного бездорожья – скорее рано.
Собственно говоря, именно из-за вышеперечисленного Нефедов и остановил свой выбор на «Патриоте». Относительно комфортабельный, ремонтопригодный, проходимый автомобиль. А главное – с изрядным запасом грузоподъемности, что позволяло установить довольно серьезную броню. Андреевский не осуществлял поставок бронированной техники – ни военной, ни гражданской.
Нет, поддерживать отечественного производителя в планы Нефедова вовсе не входило. Выбор был продиктован сугубо практической стороной вопроса. Более того, по его мнению, за подобную продукцию нужно спрашивать, причем самым жестким образом. И не в частном порядке гражданскими лицами, а на государственном уровне. Потому что это подрывает авторитет страны в целом и, что самое противное, в глазах ее же граждан. Ульяновцы же, наоборот, пользуются поддержкой государства. Бред.
Вот у него в Нефедовске и на подконтрольных территориях не может быть и речи о некачественно выполненных работах. Спрос за это жесткий. Впрочем, он и не тянет сюда всю шелупонь и пьянь, как Ладыгин. Его вербовщики, оставшиеся на Земле, проводят вдумчивую работу, и портал по направлению Нефедовска пересекают если не видные мастера, то и не спившиеся бездари. И потом, любой человек хочет, чтобы за его труды ему сказали простое и искреннее «спасибо». Да, деньги – это немаловажно, но доброе слово, оно и собаке приятно.
Поэтому у Петра Аркадьевича продумана система поощрений в виде почетных грамот, памятных медалей и подарков. Разумеется, это дело подкреплено финансово, куда же без этого. Но главное тут именно проявление особого внимания и выделение наиболее добросовестных профессионалов из общей массы.
Вот и сейчас он возвращался из леспромхоза, где было проведено общее собрание по итогам весенне-летнего периода. Осталось немного, скоро реки начнут покрываться льдом, так что речная навигация по факту уже прекращена. Все чаще дуют злые осенние ветры, из-за которых на реке поднимается серьезное волнение. У колонистов же с судами нужного качества и настоящими речниками пока есть существенные проблемы. Ну и характер рек все еще остается малоизученной стороной. Словом, самое время для подведения итогов.
Нефедов бросил взгляд в боковое окно, солидная толщина стекла которого угадывалась без труда. Если верить Бобру, начальнику его службы безопасности, то это непреодолимая преграда для винтовочной пули, выпущенной с расстояния в пять метров. Изделие местное, но вполне качественное.
Автор этого бронестекла получил грант от Нефедова на организацию производства. (Андреевская администрация спонсировать подобное производство ожидаемо не стала.) И надо заметить, его продукция уже пользуется спросом у тех, чья деятельность связана с частыми путешествиями. Местные дороги не отличаются безопасностью ввиду непродуманной политики заселения со стороны все той же Андреевской администрации…
За окном проносился осенний хвойный лес. Несмотря на то что эти деревья вечнозеленые, по ним все же легко отличить время года. Хотя сквозь хвою и пробивается солнце, сияющее на безоблачном небосводе. Весной и летом хвоя неоднородна. На молодых побегах иголки все еще мягкие и имеют нежно-зеленый цвет. К поздней же осени краски становятся более темными, практически неотличимыми от старой хвои. Деревья готовятся к зимовке.
Взгляд скользнул с деревьев, проносившихся вдоль боковых стекол, к лобовому стеклу. Впереди – водитель Антон и личный телохранитель Нефедова Степан. Сам Петр Аркадьевич вольготно устроился на заднем сиденье. Вот чего не отнять у «Патриота», так это простора на заднем пассажирском сиденье. Очень вольготно.
Внезапно под «Патриотом», шедшим передовым дозором метрах в ста пятидесяти от них, вздыбился фонтан земли. Машину подбросило, словно какой-то великан пнул ее, задев при этом за землю, и она тут же опрокинулась набок, после чего ее еще протащило несколько метров.
Звуки выстрелов, глухие удары пуль в бронестекло и звонкие в стальной кузов, слились в одну сплошную какофонию. Несмотря на испуг, Нефедову все же достало духу заметить, что стреляют с двух сторон и при этом целятся в водителя и телохранителя. Ни одной отметины на стеклах задних дверей или на заднем стекле нет и в помине. В то время как лобовое и передние боковые моментально потеряли прозрачность, будто кто-то плеснул в них белой краской.
