Забыв обо всем, оба мальчика с открытыми ртами разглядывали четырех крупных серых кенгуру, которые прыгали в кустах рядом с машиной. Куин откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.
Эйден набрал в грудь воздуха.
– Ладно, Робби, Чейз, настало время научить вас песенке.
– Она смешная? – потребовал ответа Чейз.
– Про желтую подводную лодку. Согласны?
– Да, – хором ответили дети.
Если им нравятся веселые песни, пусть лучше поют классику. Эйден выбрал для них «Битлз». Разучивая «Желтую подводную лодку», они незаметно доехали до первой остановки. Пока Куин расстилала одеяло для пикника, Эйден скачивал для ребят на лаптоп песню в оригинальном исполнении, а они громко подпевали.
Повернув голову, Эйден увидел, что Куин крепко спит, свернувшись калачиком на одеяле. Он вспомнил, как сам устал от дороги в первый день.
– Может, погоняем мяч, пока мама спит? – предложил он мальчикам.
– Сколько можно? – заныл Чейз. – Давайте лучше поиграем в «классики».
Классики?
Робби достал из багажника машины пластиковый коврик и раскатал его в площадку с нарисованными квадратами.
– Не знаю, но… – Эйден взглянул на спящую Куин. – Ладно.
Они начали прыгать, и это было здорово.
– Как думаете, трудно будет найти друзей на новом месте?
– Мама говорит: легче всего подружиться в школе, – поделился Чейз.
– Она права. – Эйден потрепал его по спине. – Молодец. Отличный завершающий прыжок.
Наступил черед Робби.
– Мама сказала: я смогу играть в футбол, как в Перте.
– В спорте люди быстро становятся друзьями. – Эйден отступил, освобождая на площадке больше места для Робби. – Ты здорово прыгаешь.
– Знаю, – кивнул Робби, улыбаясь. – Тебе будет легче в спортивной одежде.
Эйден, пыхтя, перепрыгнул финишную черту.
– Как ты прав! Куплю себе что-нибудь поудобнее, когда приедем в Норсман.
Робби посмотрел искоса, покусывая губу. Эйдену не нужно было иметь собственных детей, чтобы понять: он хотел о чем-то спросить.
– Выкладывай, приятель, – посоветовал он.
– Обещай, что скажешь честно.
Господи! Эйден потер подбородок.
– Постараюсь.
– Правда, что «классики» – девчачья игра?
Эйден уже открыл рот, чтобы сказать «нет» – любой волен развлекаться как хочет. Он бы не соврал, но затем призадумался. Дети бывают жестоки, политкорректное поведение не в чести, как бы родители их ни воспитывали. Оглянувшись и убедившись, что Куин еще спит, Эйден сел на корточки перед Робби и Чейзом.
– Вообще-то принято считать ее девчачьей, хоть это не совсем справедливо. – Ему не хотелось, чтобы мальчиков дразнили. – Я бы не стал играть в «классики» в новой школе.
– Правильно, – кивнул Робби, довольный, что получил хороший совет.
Чейз облокотился на Эйдена, и его теплое прикосновение к плечу вызвало странное стеснение в груди, пробудив первобытный инстинкт. Ему захотелось защитить этих детей.
– Но мне нравится прыгать, – прошептал Чейз.
Никто не смеет лишать их радости.
– Поэтому я думаю, что в «классики» можно играть дома – сколько заблагорассудится. Если кто-то узнает и начнет дразниться, можно сказать, что мама попросила попрыгать с ней. А лучше, – хитро подмигнул Эйден, – когда придут друзья, заранее попросить маму предложить всем эту игру.
Он был уверен, что дети будут в восторге, особенно если Куин потом угостит их чаем с шоколадным печеньем. Он широко улыбнулся мальчишкам:
– Продолжим. Чья очередь?
Проснувшись, Куин обнаружила, что Эйден играет с детьми в «классики», и не поверила глазам: кажется, он веселился от души. Она усмехнулась: мучившая ее головная боль исчезла без следа. Яркое солнце, безоблачное голубое небо, терпкий запах сухой травы – все внушало оптимизм, которого ей не хватало. Она отогнала сомнения, мешавшие заснуть всю прошлую ночь. Будущее надо приветствовать, а не бояться его.
Эйден оглянулся, почувствовав ее взгляд. Сердце застучало чаще. Глупо, но вполне объяснимо: он выглядел намного симпатичнее без пиджака и галстука, с босыми ногами.
– Уверена, вы проголодались! – крикнула Куин.
Сыновья кинулись к ней, делясь впечатлениями от игры, но Куин слушала вполуха, не сводя глаз с Эйдена. Тот убрал игровое поле и направлялся к ним небрежной походкой, подчеркнувшей узкие бедра, сильные ноги. У Куин в горле стало сухо, как в пустыне. Ее охватил голод – древний, первобытный инстинкт. Она не испытывала такого чувства уже пять лет. Куин отвела взгляд от соблазнительной фигуры Эйдена. Тело остается телом. Гормоны – всего лишь гормоны. Все под контролем. Опустив глаза, она раздала детям фрукты и воду.
Эйден упал на одеяло рядом с ней, обдав ее волной жара. Запах пота ударил в нос. Куин напомнила себе, что ненавидит потных мужчин, но этот пот был честно заработан игрой с ее мальчиками. К тому же ее притягивал ощутимый аромат хвои.
– Как ваше самочувствие?
Куин вздрогнула и быстро надкусила яблоко.
– Гораздо лучше, – сказала она, жуя. – Спасибо, что дали мне поспать… – она взглянула на часы, – целый час! – Он целый час развлекал ее сыновей? – Господи! Какая безответственная мать, наверное, подумали вы. Заснула, забыв обо всем…
– Вы великолепная мать, Куин.
Она подняла глаза, не зная, что сказать.
– Мы тоже так считаем, – сказал Робби.
Чейз кивнул.
Куин проглотила комок в горле.
– Спасибо.
– Пойду побегаю, – заявил Робби, вскакивая.
Чейз устремился за ним.
Она повернулась к Эйдену и встретила взгляд его янтарных глаз.
– Благодарю за то, что поиграли с мальчиками.
– Пустяки.
Он повел плечами, и Куин отметила их атлетический размах и ширину груди и впилась ногтями в ладонь. С чего вдруг она превратилась в сексуального маньяка?
– Мы славно повеселились с ребятами. А вы, очевидно, плохо спали прошлой ночью, да и много хлопотали в последние дни перед отъездом, так что заслужили отдых.
Впервые за долгое время Куин подумала, как хорошо было бы переложить часть ответственности на второго родителя, а не делать все самой. Она одернула себя: этот человек всего лишь позволил ей часок поспать, а она уже строит матримониальные планы. Подобные фантазии – не более чем большая ложь самой себе. Из опыта она знала, что ни один мужчина не способен долго выполнять отцовские обязанности. Даже если Эйден является исключением, к ней это не имеет отношения. Ну и черт с ним! Ничто никогда не заставит ее вернуться в его привилегированный мир. Ответственная работа очень скоро заставит его забыть про семью. По сути, его жена станет матерью-одиночкой. У нее будет достаточно денег, чтобы иметь помощников, но никакая няня не заменит любящих родителей. Куин отказывалась растить своих сыновей в окружении, где социальный статус и профессиональный престиж важнее семейных ценностей. Хорошо, что Эйден не связал ее имя с сиднейскими Лаверти. Она не афишировала родственные узы и не желала обсуждать эту тему.
