– Постарайся не сорваться и не задерживайся у нее. Ложись спать. Утро вечера мудренее.
– Я еще увижу тебя?
– Конечно, чтобы попрощаться. – Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила к лифту.
Не прошло и пятнадцати минут, как в ее комнате зазвонил телефон. Куин поморщилась и взяла трубку:
– Алло?
– Подозреваю, что мать направляется к тебе.
Отлично! Только этого не хватало.
– Ты дал ей номер комнаты?
– Нет, но она позвонила на стойку регистрации. Хочешь, я вмешаюсь?
Куин не была уверена, что устоит перед искушением, если Эйден будет рядом.
– Сама справлюсь.
– Ты скажешь ей, что мы не помолвлены?
Куин тяжело вздохнула:
– Нет. Тебе придется сказать самому.
В дверь постучали.
– Спокойной ночи, Эйден.
– Могу я сказать вам несколько слов? – спросила миссис Фейерхол, появляясь на пороге. Она бы ворвалась в комнату, если бы Куин не загородила дорогу.
– При условии, что будете говорить тихо. Мои мальчики спят в соседней комнате, я не хочу их будить.
Сверкнув глазами, Вера кивнула. Куин впустила ее.
– У вас есть дети?
– Двое – восьми и шести лет.
Вера посмотрела на ее руку.
– Да, я не замужем. Работала администратором низшего звена, и у меня нет профессионального образования.
– Меня это не касается.
– Но вы пришли узнать именно это. – Куин вдруг осознала, что стоит перед матерью Эйдена в длинной мешковатой футболке с надписью «Лучший в мире соня». Она быстро натянула гостиничный банный халат и почувствовала себя увереннее.
– Я пришла по другой причине, мадам Лаверти.
Куин кивнула на стул:
– Хотите присесть?
– Не беспокойтесь, я ненадолго.
Куин села, надеясь успокоить резкую боль в желудке.
– Вы хотите предложить деньги, чтобы я оставила Эйдена в покое.
– Вижу, вам уже знакомы условия сделки.
Один раз Куин прошла через это.
Вера вытащила чековую книжку:
– Сколько вы хотите?
Куин повторила то, что уже говорила однажды:
– Мне не нужны ваши деньги. Я их не возьму.
– Но…
– Избавьте меня от уговоров. Я знаю, как могла бы потратить огромную сумму денег, которую вы мне предложите. Моим мальчикам эти деньги тоже пришлись бы кстати, но я слишком уважаю себя. Для меня гораздо важнее честно смотреть в глаза моим детям.
Вера раскрыла рот, но Куин продолжала:
– Я также уважаю Эйдена. Вы представляете его ярость, когда он узнает о вашем предложении?
Вера рухнула на ближайший стул.
– Мне безразлично нанесенное вами оскорбление. В конце концов, кто мы друг другу? Но оскорбление, которое вы нанесли Эйдену… – Куин непроизвольно сжала кулаки. – Как можно настолько не уважать его?
– Вы уничтожите его! – Лицо Веры исказила гримаса, – Вы разрушите все хорошее в нем.
– Вы совсем не верите в него?
Куин откинулась на спинку стула, чувствуя невыносимую боль в желудке. Самодовольные, надменные люди из мира Эйдена согласились бы с его матерью: такие женщины, как Куин, представляли угрозу. Филипп тоже принадлежал этому миру. Со временем Эйден и сам станет таким. Никогда Куин не повторит ошибки, совершенной с Филиппом, и сделает все, чтобы больше никогда она не пересекалась с Эйденом. Конечно, Вера Фейерхол не знала об этом. Она боролась за репутацию единственного сына.
Куин сжала руку пожилой женщины:
– Я знаю о вашей утрате и соболезную больше, чем могу выразить.
– Вы ничего не знаете! – прошептала Вера, отдергивая руку. Она с трудом сдерживала слезы.
– Вы правы. Мне не пришлось пережить подобную трагедию. Одна мысль приводит меня в ужас.
Вера повернулась к ней.
– Эйден говорил об этом. Он и его отец обеспокоены вашим состоянием, они ищут возможность помочь в вашем горе.
– Не ваше дело!
– Но кто подумает об Эйдене?
– Вы не смеете!
Почему, собственно? Кто-то должен напомнить ей об этом. Куин наклонилась к Вере:
– Он потерял брата, которого любил больше, чем самого себя.
– И вы воспользовались его слабостью! – выдохнула Вера с болью.
Слезы жгли глаза Куин.
– Нет, – сказала она тихо, стараясь пощадить чувства матери. – Это не я пользуюсь его горем. Но если вы постараетесь превратить его в Дэнни, миссис Фейерхол, считайте, что потеряли не одного сына, а обоих.
Вера быстро встала и вышла из комнаты, не говоря ни слова.
– Разговор удался, – пробормотала Куин в потолок. Она бросилась на кровать и залилась слезами.
Куин почти не спала в эту ночь, но утром поднялась до того, как проснулись Робби и Чейз. Она не удивилась, услышав стук в дверь.
Вера или Эйден?
Эйден.
Она отступила к окну и раздвинула занавески на всю ширину, впуская солнце, залившее комнату ярким светом. Большая кровать выглядела по-прежнему соблазнительно, но сопротивляться искушению стало легче.
– Мальчики?..
– Еще спят.
– Отлично. – Эйден выдержал паузу. – Планы поменялись.
У Куин дрогнуло сердце.
– Ох!
– Я решил сопровождать вас до Сиднея.
– Нет.
Эйден удивленно нахмурился.
– Я тебя не приглашаю, – заговорила она прежде, чем он успел открыть рот. – С самого начала мы решили расстаться здесь, и план остается в силе. – Заметив, как Эйден побледнел, Куин едва удержалась, чтобы не броситься к нему.
Он подошел ближе.
– Мы больше, чем корабли в море, что бы ты ни говорила, – твердо и с полной искренностью заявил он.
Может быть. Но Куин была тверда.
– Тебе не удастся использовать меня в качестве отвлекающего маневра. Ты сам должен определить свое место в жизни, Эйден. Ни завтра, ни через неделю, ни после того, как проиграешь выборы, а сейчас. Если ты думаешь, что, откладывая решение, щадишь чьи-то чувства, забудь об этом.
Они обменялись яростными взглядами. Куин первая не выдержала:
– Хочу сказать тебе кое-что. – Она почти рухнула на стул.
– Говори, – ледяным тоном произнес Эйден, усевшись напротив.
Куин посмотрела ему в глаза:
