Набравшись смелости, он сочувственно кладет руку на плечо девушки. Разумеется, Келли слишком расстроена, чтобы заметить, что его потная ладонь оставляет на ее футболке мокрое пятно.
Повернувшись на стуле, Келли наклоняется и, положив ему голову на плечо, горько плачет. Минотавр не обращает внимания на то, что она промочила ему рубашку. Его ставит в тупик способность людей так расстраиваться из-за вещей, никак не связанных с их миром. Она его смущает, вызывает в нем зависть, таит в себе надежду.
Минотавру нелегко целоваться. Да и опыт у него в этом деле небольшой. Этому занятию мешают черные, словно резиновые, губы и поросшая жесткими волосами морда. А также толстый, длинный и неповоротливый язык. С ним нелегко управляться при разговоре, а уж использовать для таинства поцелуя тем более. Мешает этому и большое расстояние между ртом и глазами, а также «слепое пятно»: Минотавр не видит того, что происходит у него перед самым носом. Целовать же Минотавра непросто по тем же причинам. Возможно, поцелуи — это привилегия настоящих людей, которой лишь они и должны пользоваться.
Кажется, Келли думает иначе. Нетрудно догадаться, кто делает первый шаг к объятиям. Как нетрудно понять и то, что сильные чувства могут превращаться одно в другое в прямом или в переносном смысле: например, горе — в желание. Всего минуту назад Келли рыдала на плече Минотавра, обхватив его толстую бычью шею, и вот уже она своим солоноватым ртом ищет его губы. Минотавр удивлен, но не отстраняется. Нет, он приветствует настойчивое тепло ее поцелуя, приходящегося на нижнюю часть его длинной челюсти, где шерсть мягче всего.
— Аннг, — произносит Минотавр.
— Я знаю, — отвечает Келли.
Келли поворачивает свой голубой стул, чтобы оказаться лицом к лицу с Минотавром, который поворачивается к ней на красном стуле. Здесь, перед аквариумом, в котором булькают пузырьки воздуха и плавает мертвая рыбка, они целуются вновь. Что же могло заставить женщину поцеловать человека с бычьей головой? Жалость? Любопытство? Подлинное чувство? Возможно, Келли угадывает в себе какие-то специфические особенности, благодаря которым ее и влечет к Минотавру? Скорее всего, ею движет все это вместе взятое.
Келли не отстраняется от него, когда в ответ на прикосновение ее языка он засовывает ей в рот свой толстый орган вкуса, который, несмотря на попытку ограничиться лишь кончиком, заполняет ее рот целиком. Поднявшись, Келли снимает с себя через голову футболку, затем обеими руками расстегивает сзади обтрепанный хлопчатобумажный бюстгальтер.
— О! — успевает воскликнуть Минотавр, прежде чем она наклоняется к нему.
Ухватившись за рога обеими руками, она привлекает Минотавра к себе. Теплая кожа ее живота и две крупные груди прикасаются к его черной морде. Келли гладит Минотавру затылок, чешет кожаные уши и основания рогов. Чуть отстранившись, она обеими руками поднимает груди и, соединив их вместе, подносит к его рту. Наклонив голову, он разглядывает паутину голубых вен, соски цвета молочного шоколада, из которых растут вьющиеся темные волоски, прежде чем начать работать языком.
У Минотавра были любовницы. Это не значит, что он великолепный или хотя бы чувственный любовник, как не значит и того, что он совершенно лишен способности испытывать и доставлять наслаждение. Однако первая встреча, новая близость нередко вызывает чувство неловкости и опасности, приводящее к фальстартам. Необходимо умение прощать или, по крайней мере, терпеть. Келли вздрагивает, когда плоские пластины его резцов случайно сжимают ее соски.
— А! — восклицает Келли. — Не так сильно.
Келли пытается расстегнуть ему рубашку, но Минотавр отстраняет ее руку. Однако девушка проявляет настойчивость, и на этот раз, когда она берет пуговицу обеими руками, он ее не останавливает. Вытащив рубашку из штанов, Келли медленно ее расстегивает.
К удивлению Минотавра, Келли не отворачивается с отвращением, увидев пурпурную, похожую на шрам полоску — границу перехода бычьего тела в человеческое. Наоборот, эта полоска явно ее привлекает. Указательным пальцем девушка проводит по шраму через всю его грудь от левой подмышки к правой. Облизав кончик пальца, проводит им в обратном направлении, обведя мимоходом оба черных соска. Минотавр уже и не помнит, когда кто-нибудь не то чтобы прикасался, но хотя бы видел этот участок его тела. Новое наслаждение доставляет ему нежнейшее прикосновение языка Келли к пурпурному шраму.
— Амма, — произносит Минотавр. Он хочет сказать: «Спасибо». Хочет сказать: «Чем я заслужил это?» Поневоле замечая в зеркале отражение часов, он хочет сказать: «Скоро мне нужно быть на работе».
Погруженная в свои мысли, Келли не отвечает.
— Аннг.
Сделав шаг назад, Келли улыбается. Потом, кивнув в сторону постели, поднимает брови.
— Желаешь? — спрашивает она. В ее голосе звучит озорство и в то же время какая-то странная отчужденность.
Конечно же Минотавр желает. Уже давно. Несколько недель.
Келли наклоняется, чтобы спустить шорты и трусики, а затем выпрямляется и поднимает правую ногу, чтобы освободиться от одежды. Минотавра поражает красота и изящество ее жестов. Резким движением Келли стряхивает с себя шорты и трусики и намеревается помочь Минотавру.
Сколько на ней волос! Он не мог себе представить другую женщину, так красиво убранную волосами. Верхний край волосяного покрова ее срамного места поднимается в виде тонкой полоски до самого пупка. Волосы покрывают складки там, где бедра соединяются с туловищем и спускаются вниз. Из-за темных волос не видно гениталий с их черным огнем, хотя волосы не могут скрыть их возбуждающий запах. Столь же древний, существующий испокон веков, как соль и оливы, запах ее желания наполняет темные ноздри Минотавра и туманит рассудок. «Лохматка», — вспоминает он надпись в туалете, и ему становится стыдно за эту мысль.
Келли почти беззвучно садится на кровать, зато звук расстегиваемого Минотавром ремня оглушителен.
— О! — восклицает Келли. — Боже мой.
Половой член быка — зрелище впечатляющее. Он напоминает прочный штопор длиной в три с лишним фута. Живой бык способен вспахать им матку нескольких телок подряд. У мертвого быка половой член отрезают, растягивают, обрабатывают, покрывают лаком и превращают в изящную трость, которую охотно приобретают люди со специфическим вкусом.
— Боже!
Увы, Минотавр награжден не так щедро. За пять тысяч лет половой орган приобрел у него вполне человеческие размеры.
— Боже! — повторяет девушка.
Восклицание это вызывает не столько половой орган Минотавра, сколько его хвост, который Келли нащупала, проведя ладонью по спине. Рудиментарный орган. Ее пальцы дотрагиваются до костистого отростка, который торчит у него вместо копчика.
Келли отпускает хвост, и Минотавр едва не отталкивает ее руку. Больше всего он стыдится своего хвоста. Пребывая в хорошем настроении, Минотавр способен убедить себя в том, что он не так уж и отличается от других людей, что у каждого из них есть некие рудиментарные органы, нечто такое, что им совершенно не нужно и что приходится скрывать. Но это только при хорошем настроении. Тонкий, длиной около шести дюймов, хвост во время работы или находясь на людях нетрудно спрятать между ягодицами. Заметив, что Келли аж подпрыгнула от изумления, Минотавр покрывается румянцем стыда и решает немедленно уйти.
