Незабываемые по красоте виды, по-разному воспринимались членами экипажа «Ситы». Молодежь восхищалась таинственной красотой подводного мира, ученые – Вильмовский и Бентли – изумлялись богатству и разнообразию жизни в южных морях, а капитан Новицкий мрачно вперял взгляд в опасные для моряков подводные рифы.
– Прямо-таки трудно поверить, что ничтожные по размерам коралловые полипы способны образовать столь мощные скалы, – говорила Салли, заглядывая через борт судна.
– Дело в том, моя милая, что хотя коралловые полипы, животные скромные, они сыграли громадную роль в истории геологии, – заметил Бентли. – Остатки их скелетов находятся в виде окаменелостей в' отложениях почти всех геологических эпох. Еще около четырехсот миллионов лет назад коралловые полипы образовали крупные рифы на дне тогдашних морей. Эти древние рифы теперь обнаружены во многих местах восточной Австралии и Тасмании, убедительно свидетельствуя о том, что некогда там были древние моря.
– Это и в самом деле удивительно, в особенности если сравнить малый размер животных с образованными ими прочными и мощными отложениями, – сказала Наташа.
– Если уж быть абсолютно точным, то надо сказать, что коралловые рифы образуются также благодаря мшанкам и известняковым водорослям, – уточнил Вильмовский.
– Кончайте-ка ваши восторги, дорогие друзья! Неужели вы забыли сколько превосходных судов пошло на дно из-за этих дьявольских рифов? – возмутился капитан Новицкий. – Своей болтовней вы готовы накликать на нас беду!
После слов суеверного капитана, громкая беседа сразу же притихла. Выражение лица капитана не сулило экипажу ничего хорошего. Ведь капитан, чтобы прервать лишние, по его мнению восторги, способен заставить членов экипажа еще раз швабрить палубу. Один только Динго не обращал внимания на плохое настроение капитана. Опершись передними лапами о планшир фальшборта, он внимательно следил за полетом птиц над живописными островками.
* * *
Погруженный в глубокий сон, Томек повернулся на койке, переменив положение тела. Чуткий Динго сразу же подхватился со своего места. Он тихо заскулил, но это не разбудило хозяина, и Динго коснулся его лица шершавым, влажным языком. Томек улыбнулся сквозь сон. Ему как раз снилось, что Салли, в благодарность за подаренное великолепное перо райской птицы, поцеловала его в щеку. Потеряв терпение, Динго крепче лизнул хозяина. Молодой человек проснулся, открыл глаза и увидел рядом морду своего любимца.
«Ах, это ты!..» – разочарованно буркнул Томек, и окончательно пришел в себя, убедившись, что в каюте совсем светло.
«В чем дело?» – удивленно подумал Томек. – «Мы должны были сняться с якоря на рассвете, а на судне до сих пор тихо и не чувствуется движения?»
Томек выглянул в иллюминатор. Увидев светлую голубизну неба, встревожился еще больше. Почему «Сита» до сих пор у причала? Капитан Новицкий отличался пунктуальностью и-на яхте строго придерживался раз заведенного порядка. Томек бросил взгляд на койку Джемса Бальмора, своего сожителя по каюте. Его койка была застлана так, будто он и не ложился вовсе. Томек вспомнил, что Джемс с двенадцати ночи до четырех утра должен был стоять на вахте. По-видимому, Джемс заснул и не разбудил смену.
«Не хотел бы я быть в его шкуре», – буркнул Томек и одним прыжком вскочил с койки.
Быстро одевшись, Томек в сопровождении Динго выбежал в коридор. Минуту спустя очутился на палубе. Осмотрелся вокруг и необъяснимая тревога охватила его. Услышал тихий лай своего друга, Динго. Собака стояла у левого борта, рядом с лежавшей там одеждой. Томек подбежал к Динго и сразу же узнал зеленую курточку Джемса. Насупил брови. Томек не любил хладнокровного и немного спесивого англичанина.
Тихо скуля, Динго внезапно оперся передними лапами о поручни фальшборта, словно пытался заглянуть за борт.
«Видимо, Джемс хотел искупаться и полез в воду...» – подумал Томек. С тревогой в сердце он выглянул наружу. На расстоянии каких-нибудь двухсот метров от яхты, зеленели берега небольшого кораллового островка. Там, на песчаном пляже у самого обреза воды Джемс Бальмор занимался утренней зарядкой.
В первое мгновение Томек хотел было направиться в каюту капитана. Кроме Новицкого, там ночевали Смуга и старший Вильмовский. Достаточно было их разбудить, чтобы Джемс получил от них изрядную головомойку за самовольную отлучку. Однако прежде чем он дошел до двери каюты им овладело чувство стыда. Несмотря на неприязнь, которую чувствовал Томек по отношению к Бальмору, он не хотел быть ябедником. Вернулся обратно к борту судна. Стал давать Джемсу знаки. Вскоре англичанин заметил его усилия. Махнул в ответ рукой и прыгнул в воду, намереваясь вплавь добраться до яхты.
В этот момент за спиной Томека послышался сердитый голос капитана Новицкого:
– Сто дохлых китов в зубы! Почему вахтенный не просигналил подъем?! Мы уже полчаса назад должны были сняться с якоря! Вахтенный, ко мне!
Прежде чем Томек успел что-нибудь сказать, на палубе появился Смуга.
– Где Бальмор? – спросил он. – Бальмор держал ночную вахту!
– Знаю! Сейчас я ему покажу, кузькину мать, – с гневом ответил капитан. – Алло, а чья это одежда? Кого там за бортом высматривает Динго?!
– Не сердитесь, капитан, – примирительно сказал Томек. – Джемс Бальмор уже плывет к яхте... Если бы вы не проснулись так рано...
Тем временем Динго упорно пытался взобраться на фальшборт и тихо скулил.
– Что? Купаться ему захотелось во время вахты?! Честное слово, посажу его в карцер на хлеб и воду, – пенился капитан.
– Тихо, вы оба! Смотрите! – вдруг воскликнул Смуга, изменившимся от волнения голосом.
Перегнувшись через борт, он вглядывался в спокойную глубину моря. Лицо у Смуги побледнело. Заинтересованные возгласом Смуги, капитан Новицкий и Томек подбежали к нему. Смуга молча протянул руку вперед. Друзья посмотрели по направлению его руки и замерли от ужаса. На некотором расстоянии от яхты, на небольшой глубине, медленно двигалась серовато-голубая, грозная тень похожая сверху на вытянутое веретено. Форма головы, приплюснутая и выдвинутая вперед словно длинный клюв, треугольные плавники на спине, из которых передний был больше заднего и крупные, широкие серповидные грудные плавники, позволяли сразу же определить опасную, хищную акулу
[47]
.
