Книга Взорвать "Аврору", страница 16. Автор книги Вячеслав Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взорвать "Аврору"»

Cтраница 16

Хлопнула дверь. В горнице появился отец Даши, крепкий шестидесятилетний мужик с просоленной проседью бородой. Он смаху уселся на лавку и неодобрительно качнул головой.

– Все пишешь, что ли? Ему?.. Ну пиши, пиши, бумага все стерпит… – Он стукнул огромным кулаком по столешнице и заорал: – Ответил он тебе раз хотя бы, дура ты косоглазая?!!

Даша отложила перо и уставилась в сторону. Ее глаза мгновенно набухли слезами.

– Ну чё он тебе сдался-то, а? – неловко продолжил отец, сбавив тон. – Ну ты глянь, вон, хоть Сенька Захаров какой… Толковый паря, с башкой, руки золотые. Тоже в офицера пойдет, коли захочет, щас это просто. А ты… – Он с отвращением сплюнул. – Тьфу, дура!


– Тьфу, дура, – раздался голос за плечом чекистки, – я ж тебе по-хорошему объясняю. А ты заладила свое, и ни с места…

Девушка, вздрогнув, обернулась. Мимо медленно прошла молодая пара, по виду студент и студентка. Они явно только что поссорились: юноша зло смотрел в сторону, а его подруга резко выдернула ладонь из его руки.

Скребцова усмехнулась. Перевела взгляд на «Аврору» и взглянула на часы. Было без двух минут девять.


Полковник Шептицкий, облаченный в домашний серый костюм, колдовал над большим мощным радиоприемником, установленным в углу комнаты. Генерал Покровский сидел в кресле, перед ним на столике стояла дымящаяся кофейная чашка.

Веселая мелодия джаза в приемнике сменилась торжественными звуками полонеза из «Евгения Онегина» Чайковского. Генерал оживился.

– Нашли, голубчик? Они любят оперу передавать, кажется.

– Нет, это Берлин, – покачал головой полковник. – Сколько воспоминаний, Алексей Кириллович… Я ведь с женой в опере познакомился, на «Евгении Онегине».

– В самом деле? – улыбнулся генерал. – Когда это было?

– В третьем году, в Одессе. Я в 60-м пехотном Замосцком служил…

– Это у полковника Михайлова, что ли? – заинтересовался генерал.

– Да, Михаил Пантелеймонович тогда был заведующим хозяйством полка. Он принял полк в июне пятого года, уже на японской.

– Мы с ним позже сталкивались в Умани, когда он 74-м Ставропольским командовал. Боевой был офицер… – ностальгически произнес Покровский. – Простите, я перебил вас… Сколько ж вам тогда было?

– Двадцать два.

– И что же? – продолжал улыбаться Покровский. – Офицеру же до двадцати трех нельзя жениться.

– Более того, – усмехнулся Шептицкий, – у меня и реверса необходимого не было, чтобы содержать жену. Пришлось зачисляться в запас, жениться, а потом снова поступать на службу… Эх, время-времечко.

Генерал помолчал.

– Где она? – спросил он тихо.

– На кладбище в Ялте, – так же тихо сказал Шептицкий. – Семь лет уже… Трех дней не дожила до эвакуации.

Его лицо, ставшее под воздействием воспоминаний моложавым и мягким, снова приняло угрюмое, жесткое выражение. Он резко крутанул ручку настройки. Полонез сменился громким припевом «Интернационала». Покровский поморщился.

– По-моему, эту музычку они любят побольше оперы, а? – углом рта усмехнулся полковник.

– Тише сделайте, голубчик, – попросил генерал.

Шептицкий уменьшил звук. Гимн закончился, началась передача.

– Говорит Москва, – торжественным голосом произнес диктор. – Московское время девять часов. Вы слушаете передачу центральной радиостанции имени Коминтерна. Передаем последние известия.

– Грандиозным праздником готовятся отметить трудящиеся Советского Союза десятую годовщину Октябрьского переворота, – так же радостно продолжила в приемнике женщина-диктор. – Ровно десять лет прошло с тех пор, как народ в нашей стране взял власть в свои руки. Особенно пышными обещают быть торжества в колыбели революции – Ленинграде.

– Недавно у Республиканского моста бросил якорь легендарный крейсер «Аврора» – ныне учебный корабль Морских сил Балтийского моря, – снова подхватил эстафету мужчина. – Именно его выстрел 25 октября 1917 года возвестил миру о начале новой, социалистической эры. Завтра в Ленинград прибудут товарищи Сталин и Ворошилов, чтобы в торжественной обстановке вручить экипажу крейсера орден Красного Знамени.

– К другим новостям, – произнесла женщина-диктор. – Завтра Осоавиахим передает в состав советского Военно-Воздушного Флота эскадрилью «Наш ответ Чемберлену»…

Полковник выключил приемник, взял со стола недопитую чашку кофе. Генерал вопросительно взглянул на него.

– Пока все в порядке?

– Смотря что иметь в виду, ваше превосходительство, – медленно ответил полковник. – Если «Аврору», то с ней действительно все в порядке. Пока…


Владимиру повезло. Прыжок с поезда оказался удачным, он не только не поломал ног, но даже не ушибся. Первое время он суматошно бежал напролом через кусты, опасаясь того, что чекисты сорвут стоп-кран и бросятся в погоню, но, видать, до такого простого шага они не додумались. А может быть, не сочли нужным останавливать поезд – все равно о беглеце будут тут же оповещены все, кому надо.

Постепенно кустарник превратился в мрачный, угрюмый подлесок, заваленный палой листвой. Под ногами жирно зачавкала болотистая почва. К счастью, этот участок быстро закончился, и минут через десять Сабуров вышел к грязному сельскому проселку, тянувшемуся вдоль такого же запущенного поля.

Не мешало бы узнать, где именно он находится. Владимир вынул из портфеля отпечатанную на тонкой бумаге карту, развернул, повел пальцем вдоль железнодорожной ветки. Но, словно в насмешку, в нужном месте карты чернела большая прореха. Видать, порвалась, когда он прыгал с поезда.

– Ч-черт!..

Невеселые раздумья Сабурова прервали близкое фырканье лошади и чавканье копыт по грязи. Спрятавшись за ветвями, Владимир напряженно следил за медленно катившей по дороге телегой, запряженной старым, уморенным одром. На телеге боком сидел старик явно крестьянского вида, с сонным унылым лицом, украшенным сивыми усами.

Поравнявшись с местом, где прятался Сабуров, конь неожиданно остановился, втянул носом воздух, громко зафыркал. Старик, встрепенувшись, хлопнул вожжами.

– Ну, милый, чего встал? Нам еще ехать да ехать… – Он обернулся к кустам, за которыми скрывался Владимир, и негромко окликнул: – Эй, мил человек! Ты чего там?

Прятаться дальше было глупо. Сабуров вышел на дорогу. Старик глядел на него без всякого удивления.

– По нужде, что ли? – скучным голосом осведомился он.

– По нужде, – кивнул Сабуров. – А конь твой что – людей чует?

– Ну а как же коню человека не чуять, коли ему все от него – и забота, и корм? – отозвался старик. – Чует… Куда тебе?

Сабуров растерянно махнул рукой вдоль дороги.

– На станцию, што ль?

– Ну да, на нее, – покладисто согласился Владимир.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация