— Конечно, помню. О чем вы? Где чай? Алиса, я, кажется, просил вас разлить чай. Посмотрите на себя… Вы что, пролили его?
Он позвонил миссис Томпсон. Та торопливо вошла в комнату, окинула взглядом камин и так же торопливо вышла, затем вернулась с ведром воды, тряпкой и совком. Умело и бодро она вытерла разлитый чай и принесла свежий.
Опустившись на колени, миссис Томпсон собрала осколки разбитой чашки — с узором из синих незабудок, — затем на миг замерла и посмотрела на мистера Рескина. Тот стоял, уставившись в окно в сторону Медоу, бледно-зеленого в первом весеннем цвету. Дни стали заметно длиннее, и во время вечернего чая было еще светло. Миссис Томпсон перевела взгляд на меня. Наблюдая, как она наводит порядок, я растерянно стояла посреди комнаты, не зная, что делать. Миссис Томпсон поймала мой взгляд, нахмурилась, словно пыталась решить сложную головоломку, и осторожно и очень сдержанно улыбнулась мне. Закончив свою работу, она, более не глядя в мою сторону, покинула гостиную.
— А теперь разлейте чай, пожалуйста, но только постарайтесь быть аккуратнее. Когда, скажите, Эдит собирается объявить о своей помолвке? Бедный Обри весь извелся. — Мистер Рескин снова устроился в кресле и при виде поставленных возле него пирожных стал энергично потирать руки.
Медленно двигаясь, словно преодолевая под водой мощное течение — звуки стали плохо слышны, окружающие предметы менее отчетливы, — я вернулась к креслу. Все вроде бы вернулось в прежнее состояние: в камине танцевали языки пламени, на подносе стоял свежезаваренный чай и лежали чайные принадлежности, а мистер Рескин с вожделением смотрел на пирожные. Единственное, что напоминало о недавней странной, неприятной сцене, были мокрые, неприглядные пятна от разлитого чая на моей легкой шерстяной юбке.
— Ну вот, умница, — похвалил меня мистер Рескин, когда я снова разлила чай по чашкам. У меня возникло ощущение, будто я уже разливала его, но только в своем воображении. — Вы, Алиса, доложу я вам, сегодня несколько бледны. Я-то думал, вы расцветете с приездом Леопольда, который, как я понимаю, нынче прибыл в дом некоего декана, а? — Мистер Рескин издал тихий смешок. — Хочу вас предостеречь: не поддавайтесь чрезмерному восторгу. Очень важно, чтобы вы оба вели себя сдержанно. Но мне можете доверять. Я на вашей стороне. Я всегда за любовь. — Легко и непринужденно он пригубил чай.
Следуя его примеру, я сделала глоток, но вкуса не почувствовала. Даже не могла понять: горячий чай или холодный. Мои губы, мой язык онемели, и я не могла выговорить ни слова.
— Как вы отнесетесь к игре «разори соседа»? Я сегодня не прочь поиграть в карты, потому как у меня болит голова. Мне кажется, игры, не требующие умственного напряжения, как нельзя более соответствуют таким случаям, вы не находите?
Широко улыбнувшись, он кивнул на шкаф, где хранились карты. Я встала, достала их и вернулась на место. Мистер Рескин перетасовал колоду, я ее сняла, и он раздал карты.
Весь остаток дня я не произнесла ни слова, но мистер Рескин будто этого не замечал. Я сидела перед камином, играя в детскую игру с выдающимся человеком, который весело смеялся, жадно забирая мои побитые карты.
Когда я уходила, он попросил передать Леопольду наилучшие пожелания и поцеловал меня в щеку с беззаботной нежностью доброго дядюшки. Если бы не пятно на юбке и не повышенная забота, с которой миссис Томпсон пожелала мне доброго вечера, я бы не поверила, что случилось нечто из ряда вон.
Выйдя из дома, я подняла голову и посмотрела вверх. Мистер Рескин стоял у окна и наблюдал за мной, сжимая в руках портрет Розы ла Туш. Я отвела взгляд и как можно скорее поспешила прочь.
Я торопливо шагала по Мертон-стрит, не заботясь, поспевает ли за мной Софи, и, наклонив голову, пыталась собрать свои мысли воедино и разложить их по полочкам, когда вдруг услышала, как кто-то окликнул меня:
— Алиса… ми-ми-мисс Алиса, э-это вы?
Я подняла глаза. И чуть не столкнулась с человеком. Передо мной стоял высокий, худой мужчина с голубыми глазами, один выше другого. Он был одет только в сюртук, в свой обычный сюртук, на руках — серые перчатки, хотя воздух еще дышал зимней прохладой.
— О! — Я от неожиданности отступила на шаг и обнаружила, что хлюпающая носом Софи оказалась ко мне гораздо ближе, чем я предполагала. — Здравствуйте, мистер Доджсон.
Он поднял шляпу и поклонился.
— Надеюсь, я не задерживаю вас. Вы, кажется, спешите.
— Нет, вовсе нет. Я возвращаюсь от мистера Рескина, с… урока рисования. — На противоположной стороне улицы какой-то джентльмен открыл дверь в паб. Хлынувший оттуда поток света и музыки пролился в сточную канаву, и меня передернуло от веселого бренчания фортепьяно.
— Вы здоровы? — встревоженно поинтересовался мистер Доджсон. Он протянул руку, как когда-то — готовый помочь, успокоить.
Смешавшись, я вспомнила его привычку склоняться над моей головой и утыкаться носом в мои волосы, когда я была маленькой. Я сделала еще шаг назад, хотя он, отдернув руку, спрятал ее за спиной.
— Да, здорова. Надеюсь, и вы тоже, — пробормотала я, смутившись за нас обоих.
— Благодарю вас. Скажите, не получали ли вы вестей от принца Леопольда? Он тут всеобщий лю-любимец. Мы все с нетерпением ждем возвращения принца.
В его мягком голосе слышалась неуверенность и не чувствовалось никакой насмешки или подтекста. Собравшись с духом, я наконец посмотрела мистеру Доджсону в глаза, чего не смогла сделать тогда, у него дома.
Его голубые глаза оказались по-прежнему добры, в них не было места подозрительности. И все же я сказала себе, что не знаю нынешнего мистера Доджсона: я сильно изменилась, наверняка и он тоже не остался прежним.
— Очень мило, что вы интересуетесь принцем, — наконец проговорила я, веря в его искренность. — Принц Леопольд, не далее как сегодня днем, прибыл в Оксфорд. — Неужели сегодня? Какая же это загадочная вещь, дни… Что там однажды сказал мистер Доджсон по данному поводу? «Иногда не замечаешь, как они летят, а иной раз, кажется, конца им нет. Но все они длятся ровно двадцать четыре часа. Мы многого о них не знаем». — А помните?.. — начала было я, но прервалась на полуслове и перевела дух. Обмен воспоминаниями никому из нас не принесет радости.
— Что ж, я очень рад слышать эту приятную новость о принце. Право.
Я собралась с силами и снова посмотрела ему в глаза. И снова не увидела в них ничего, кроме доброты.
— Спасибо. Я непременно передам принцу, что вы о нем справлялись… то есть попрошу это сделать папу. А теперь, если позволите, я должна идти: меня ждут дома с урока.
— Доброго вам вечера. — Мистер Доджсон отступил в сторону, пропуская меня. Я кивнула с благодарной улыбкой и сделала несколько торопливых шагов… но тут мне вдогонку раздался его голос: — А г-г-где ваш альбом, Алиса?
Я остановилась и посмотрела на свои руки: в них была только муфта. Софи тоже шла с пустыми руками. Я закусила губу, проклиная собственную глупость, после чего повернулась к нему с одной из жеманных улыбок из арсенала Ины.
