Некогда якуты заселяли почти всю Восточную Сибирь, между Леной и Чукоткой. Часть из них относилась к тюркской языковой группе, а часть - к эвенкийской. Якутские и эвенкийские племена были быстро покорены русскими и стали платить русским ясак.
Местное население испытывало гнет со стороны царских чиновников и жестокую эксплуатацию купцов.
Православное духовенство насаждало среди якутов христианскую религию, причем за принятие крещения выплачивали неофитам премии. Многие якуты крестились по нескольку раз, чтобы получить эти премии, оставаясь в душе такими же поклонниками шаманизма, какими были до крещения. Якуты занимались в основном скотоводством. Большинство из них вели оседлую жизнь. Серебристо-белые урасы в качестве летних жилищ возводили себе только богатые хозяева. Бедняки не могли себе позволить на кипячение бересты в молоке, пригонку соответствующих кусков и шитье их, поэтому они строили похожие по форме, покрытые дерном так называемые "калиманы", которые постепенно стали вытеснять живописные урасы. Зиму акуты обычно проводили в юртах.
Эвенки занимались охотой и оленеводством, вели кочевую жизнь. Они строили для себя переносные юрты. Летом, стремясь защитить свои стада оленей от гнуса, они перегоняли их ближе к вершинам гор, или пасли в ущельях, где господствовали постоянные ветры. Они ездили на оленях верхом или запрягали их в нарты, питались оленьим мясом, оленье молоко пили с чаем, из оленьих шкур шили себе одежду. Эвенки были превосходными проводниками, великолепными следопытами и охотниками. Кроме того, они всегда отличались веселым и добродушным нравом.
Знакомство с жителями Якутии, ее флорой и фауной, помогло путешественникам освоиться с окружающим, новым для них, миром. Теперь Томек с еще большим восхищением вспоминал отвагу исследователей Сибири, среди которых встречались и поляки. Будучи сами изгнанниками из родной страны, они не колебались отдать даже жизнь для того, чтобы собрать ценные, научные материалы об этой бескрайней и суровой стране. Научные работы многих из них принесли им известность, а иногда досрочное освобождение из ссылки.
В частности, представляет интерес описание Сибири, сделанное на основе собственных впечатлений в 1831-1834 годах поляком Кобылэцким. который обратил внимание на экономические возможности этой обширной страны. Крупные научные заслуги положил, путешествуя по Сибири и Монголии, ссыльный, виленский студент, позднее профессор Казанского и Варшавского университетов, Юзеф Ковалевский. Среди исследователей Сибири получили известность: Александ Чекановский, исследователь природы Иркутской области и района Нижней Тунгуски, а также бассейна в нижнем течении Лены и Оленека; геологическими исследованиями прославился Ян Черский. Большой вклад в науку сделал Бенедикт Дыбовский, который изучил фауну Байкала, Забайкальского края, Приамурья, Камчатки и Командорских островов. Сосланные за революционную деятельность поляки Вацлав Серошевский и Бронислав Пилсудский обратили на себя внимание научными и литературными произведениями о Сибири. Первый из них превосходно описал быт якутов, второй привел замечательные сведения о жизни и языке айнов, гиляков и ороченов на Сахалине. Кроме политических ссыльных, в Сибири работали многие польские ученые, в частности, Талько-Гринцевич, Богданович и Морозевич, которые вели здесь научные исследования над природой Сибири и языком ее жителей.
Знакомство со страной и ее обитателями, интересные беседы у вечерних костров служили путешественникам разрядкой среди опасностей их пути. Спустя восемь дней от выезда с прежнего места наши путешественники приблизились к Алдану. Смуга и Вильмовский ломали себе голову над тем, как самым незаметным образом узнать, где тут находится Збышек. Дело в том, что появление в Алдане целого каравана могло возбудить лишний интерес и законные подозрения. Поэтому наладить связь со ссыльным мог только один из них, тогда как остальные должны были поджидать его в каком-нибудь укромном месте в тайге.
Это труднейшее и опаснейшее задание хотел взять на себя Смуга. Но случай заставил путешественников изменить план.
В этот день они собрались свернуть с тракта в тайгу, чтобы поискать удобное место под разбивку лагеря. До Алдана оставалось всего лишь полтора десятка километров. Городок Алдан расположен на берегу реки Алдана, там, где она делает большую петлю. Смуга предлагал выбрать место в тайге к востоку от города. На эту тему он полушепотом вел беседу с Вильмовским. Как вдруг, совершенно неожиданно, откуда-то сбоку на тракт выскочил конный казачий разъезд.
Томек первым заметил всадников. Они появились сразу и так близко, что можно было рассмотреть их обмундирование и вооружение. Выскочив на тракт, казаки сразу же заметили путешественников. Один из них, видимо, старший, подал команду. Отряд остановился на краю дороги.
- Надо бежать, казаки! - предостерегающе крикнул Томек. Он натянул поводья коня.
Смуга моментально оценил положение.
- Стой, слишком поздно! Они нас догонят, - обратился он к юноше.
- Спокойно. Едем дальше, - добавил Вильмовский, с опаской поглядывая на вооруженный отряд.
- Андрей, у нас нет иного выхода, ты должен представиться им как агент охранки, - шепнул Смуга, всадив руку в карман и высвободив предохранитель револьвера.
- Хорошо, я покажу им документы Павлова, - шепнул Вильмовский.
- Внимание, говорить разрешаю только Броуну, - тихо приказал Смуга. - Револьверы держать наготове, конечно, не вынимая из карманов! Боцман, вы будете следить за пленным и, если он хотя бы мигнет глазом, стреляйте в него сразу, и только потом стреляйте в казаков.
- Ты слышал?! - прошипел боцман. - Морду на замок, а то тебе крышка!
Павлов побледнел. Он понял, что если путешественники покажутся казакам подозрительными, он погибнет первым. Конечно, Павлов мечтал отомстить "бунтовщикам", но не ценой собственной жизни!
Тем временем казалось, что стычки с казаками не миновать. Офицер, командовавший отрядом, внимательно глядел на подъезжавших путешественников и, заметив притороченные к лукам их седел винтовки, снова бросил казакам короткую команду, Несколько солдат взяли ружья на изготовку. Павлов увидел, как его спутники прячут в карманы револьверы, готовые к выстрелу. Вдруг ему пришла в голову спасительная идея.
- Господин Броун! - спешно крикнул он. - У вас мои документы! Они ничего вам не сделают, если вы скажете, что едете по служебному делу в Алдан, к уряднику! А мы являемся вашей охраной!
Удивленные неожиданным предложением Павлова, путешественники с недоверием посмотрели на него. Отразившийся на его лице ужас подсказал им цель, которую он преследует, помогая своим врагам. Он просто трясся за собственную шкуру.
- Ну что ж, попытаемся... - ответил Смуга, подмигивая Вильмовскому. Они и без постороннего совета намеревались воспользоваться документами агента. Он подсказал лишь способ, как можно сделать их поездку в Алдан правдоподобной.
Расстояние до места, где стояли казаки, постепенно уменьшалось. Вильмовский, видя, что офицер едет им навстречу, тоже выдвинулся вперед.
