- Капитан Мортон убедил всех в этом, но я не верю. Мне кажется, что после услуги, оказанной мной и моими друзьями Черной Молнии, он не мог причинить нам такое зло.
- Мой белый брат не ошибается, и я тоже в этом уверен. Но я слышал, что ранчеро обвиняют в этом только Черную Молнию.
- А мой брат уже знает, что погоня была напрасной?
Навах утвердительно кивнул, и Томек продолжал:
- Я решил вновь отправиться на поиски. На этот раз уже сам по себе. Когда я впервые был в резервации, вождь Зоркий Глаз сказал мне кое-что на прощанье...
Томек умолк, пытливо вглядываясь в молодого наваха, но тот не нарушил молчания.
- Скажи мне, Красный Орел, всегда ли индейские вожди держат слово?
- Обещание, данное другу после трубки мира, навсегда остается в ушах воина, - уверил его Красный Орел.
- Вождь Зоркий Глаз сказал, что если я когда-нибудь попаду в беду, то могу пойти на Гору Знаков и вызвать на помощь могущественных друзей. Может Красный Орел отвести меня к этой горе и научить подать зов?
- Красный Орел выполняет все приказы вождя Зоркий Глаз. Когда мой брат намерен поехать к Горе Знаков?
- Сейчас!
- Угх! Пусть будет так, но ты должен предупредить о моей отлучке старшего ковбоя.
- Я это сделаю, а ты сейчас же собирайся в дорогу, - ответил Томек и направился к палатке.
Старший ковбой хорошо знал молодого гостя шерифа и не стал чинить никаких препятствий. Спустя несколько минут юноши направились на юг. Томек следовал за навахом, ведя на аркане вьючного коня. Отъехав от пастбища, Томек пришпорил мустанга и поравнялся с навахом.
- Может ли Красный Орел сказать, когда мы будем на месте? - спросил Томек.
- Раньше чем солнце сядет за прерию, мы будем на Горе Знаков, - ответил индеец.
- А как мы дадим сигнал, что нам нужна помощь? Не помешает ли темнота?
- Мы это сделаем с помощью огня, а днем давали бы дымовые знаки, - объяснил Красный Орел.
- А долго придется ждать "друга" после этого знака?
Красный Орел замешкался с ответом. Томек сразу понял, что его смутило. Он был уверен, что, говоря о друге, Зоркий Глаз имел в виду Черную Молнию. А если Красный Орел скажет сколько времени Черной Молнии надо, чтобы явиться на Гору Знаков, то сообразить, на каком расстоянии оттуда находится укрытие Черной Молнии, не составит большого труда. Но молодой навах отлично сумел доказать свою сообразительность:
- Если этот друг не придет после огненного знака, мы повторим призыв днем, - дымом. Все зависит от того, где он будет в то время, когда заметит призыв.
- Не знаю, надежный ли это способ сообщаться. Ведь огненные и дымовые знаки видны издалека. Нельзя же помешать нежелательному глазу увидеть их.
- Пусть Нах'тах ни йез'зи не боится. Даже если кто-нибудь и увидит эти знаки, он не поймет их смысла, - успокоил Томека индеец.
Сдержанность наваха в ответах только подхлестнула любопытство Томека. Он вспомнил про африканские тамтамы, звуковой телеграф на Черном Континенте. При помощи тамтамов негры ухитрялись с необыкновенной быстротой передавать известия в самые отдаленные и недоступные уголки джунглей. Сколько раз Томек во время охоты с тревогой вслушивался в таинственные голоса этих тамтамов! А теперь вот представился случай познакомиться с еще одним способом связи на расстоянии, применяемым коренным населением американского континента.
Томек почувствовал всю тяжесть ответственности, лежащей на его юных плечах. А правильно ли он делает, вызывая на помощь Черную Молнию? Ведь невозможно предусмотреть к чему это приведет. Таинственность и необычность положения вызывала тревогу. И тем больше затосковал он по отцу и дяде Смуге. Отец возглавлял любую экспедицию умело и обдуманно. А Смуга обладал огромными знаниями о мире и его обитателях. Он, пожалуй, побывал почти на всех континентах, познакомился с жизнью многих необычных народов; даже самые невероятные переделки не производили на него особого впечатления.
В эту тяжелую минуту Томеку очень не хватало доброго совета. И Томек стал думать, как поступил бы этот опытный путешественник на его месте. Вспомнил все, чему учил опытный друг.
"Только примитивный и морально слабый человек сразу прибегает к силе, - говаривал Смуга. - Самая положительная черта мужчины - трезвость мысли. Подумай хорошенько - и найдешь правильное решение в любом деле".
"А трезво ли я поступаю сейчас? - думал Томек. - Ведь я уже давно перестал обращать внимание на дорогу".
И он внимательно огляделся вокруг.
В нескольких километрах от них, на западе, вздымалась памятная одинокая гора. Прикинув ее положение, он сообразил, что они вот-вот пересекут границу и окажутся на мексиканской территории.
Чаща колючих кактусов поредела. Где-то вблизи должны были находиться небольшие озера, потому что, то и дело взлетали стаи разных птиц. Среди буйного разнотравья, великолепным ковром лежала бизонова
[39]
трава, высотой по колени лошади, серо-стального и даже синего цвета. Полынь здесь была выше человека, а стебли ее твердые, как дерево, толщиной в руку. Небольшие дикие, цветущие подсолнечники и опунции
[40]
образовали очаровательные рощи.
Громкое квохтанье заставило всадников придержать лошадей. Прямо из-под ног выскочила стая луговых тетеревов - красивых и крупных, с нашего тетерева, птиц, похожих по оперению не то на рябчика, не то на куропатку. Мясо их считается лакомством. Томек схватился было за штуцер, но Красный Орел удержал его жестом, быстро добыл из плетеного чехла, притороченного к седлу, небольшой лук и оперенную стрелу. Хотя Томек просто сгорал от нетерпения. Красный Орел спокойно положил стрелу на тетиву, и не спеша натянул лук. Оказалось, индеец хорошо знал повадки лугового тетерева. Спешить было ни к чему. Птица эта довольно тяжелая, в отличие от наших куропаток не взлетает всей стаей сразу, а убегает гуськом, одна за другой. Красный Орел ждал, натянув лук. Как только ближайший тетерев попытался тяжело взлететь - в воздухе свистнула оперенная стрела. Забив крыльями, тетерев свалился в траву. Индеец соскочил с коня, подбежал к птице и, убедившись что она убита, приторочил ее к упряжи вьючной лошади.
- Жалко пули на этих неповоротливых птиц. Кроме того, выстрел далеко слышно, - сказал индеец, вскакивая в седло.
И снова они двинулись на юг. Индеец все чаще поглядывал на небо и подгонял лошадей. И лошади, и всадники уже устали, проведя целый день в пути под палящим солнцем, но Красный Орел и не думал об остановке на отдых. Горная цепь, к которой они направлялись, приближалась. К вечеру путники были у ее подножия. Здесь они въехали в широкий каньон, где их охватила живительная прохлада. Копыта лошадей глухо зацокали по каменистой почве.
