Увидев это, Карлуша наотрез отказалась разглядывать слуг Жиролы. Она заявила, что ей неинтересно смотреть на бедных людей, превращённых в страшилищ. «Надо ж вообще было додуматься до такого!» – пробурчала она, уступая место у трубы Лёшику. Мурзик и Жек последовали её примеру.
То, что увидел в подзорную трубу наш маленький волшебник, превзошло самые худшие его опасения. На дальнем расстоянии от скалы, в долине и у подножия противоположной горы он увидел странных существ. Они медленно передвигались на коротких и толстых лапах, покрытых шерстью. У каждого из них было туловище, огромная голова, некрасивые большие уши и противная пасть. Во рту торчали огромные, совершенно непропорциональные величине тела зубы. Другие существа, которых человечек уже видел и назвал «птицелюдьми», дремали, сидя на вершине горы. Лёшик снова обратил свой взор на клыкастых монстров и заметил, как мимо прополз ещё один уродец, напоминающий огромную гусеницу с человеческим лицом. Из головы его торчали рожки, на концах которых были – Лёшиков не мог поверить увиденному – глаза! Существо лениво ползло на многочисленных ножках, обутых в самые настоящие ботинки, и поглядывало четырьмя глазами в разные стороны. Невольно ахнув и оторвавшись от подзорной трубы, Лёшик только и смог выговорить: «Ну и ну! Вот это воины!»
– Что они сейчас делают? – спросил своих наблюдателей Гелор, и те заговорили вразнобой, нестройным хором:
– Мы не можем понять…
– Скопились в одном месте…
– Суета какая-то…
– Может, копают к нам проход?
Старец задумался на минутку и робко спросил у маленького волшебника:
– А ваша птица не могла бы нам помочь? Вот если бы она не побоялась взлететь и посмотреть на них с высоты, поближе к месту действия… Это было бы очень здорово.
– Нет, нет, – отказался человечек. – Карлуша вряд ли справится с этими птицелюдьми, да и летают они быстрее…
Ворона, однако же, была совсем другого мнения. Ахнув от возмущения, что Лёшик всё решил за неё, Карлуша поспешила уверить старца в обратном:
– Как это быстрее? Разве ты не знал, что я – самая быстрая ворона во всём мире. К тому же ещё и птица-поэтесса. Я сегодня ночью придумала удивительную песенку, вот послушайте… – Карлуша громко прокашлялась и закаркала: – Мы на остров пролетели, чтобы ведьме дать отпор. Заблудились среди елей, повстречался нам Гелор. Захотели нас повесить или головы отсечь – оказалось, что наследник среди нас, красивых, есть! Королевский сын – наш Лёшик. Он народ свой защитит. Ведьма пусть пощады просит, потому что Сатор – жив!
– Ура! Молодец! – захлопали в ладоши друзья.
Мурзик от радости даже перекувыркнулся через голову, а Жек тявкнул и завилял хвостом.
– И после этого вы говорите, что я не смогу слетать на разведку? – вскинув голову, продолжала ворона. – Когда на карту поставлена судьба целого народа, да что народа – всего острова! Нет, нам нельзя, друзья, трусить! Я полечу туда, потому что отправилась с вами на этот остров для того, чтобы помогать!
– Но я же за тебя переживаю… – начал оправдываться маленький волшебник, но тут они услышали, как стоящие рядом стражники шёпотом проговорили:
– Если б она полетела, то у нас получилась бы самая настоящая воздушная разведка!
– Да ладно? – усомнился второй охранник. – Ты думаешь, эта птица действительно может летать? Я до сих пор видел только, как она шагает следом за всеми по тропинке…
Это переполнило чашу терпения Карлуши. Ворона была просто потрясена таким неслыханно дерзким, по её мнению, замечанием. «Как это так? – мелькнуло у неё в мыслях. – Такие маленькие человечки – и сомневаются во мне, в моих способностях?!» Карлуша даже набрала в лёгкие воздуха, чтобы возмутиться и каркнуть со всей силы, но вовремя остановилась, сообразив, что ругаться в чужой стране – недостойно такой умной и вежливой птицы, как она. Поэтому ворона только медленно выдохнула набранный воздух, словно проделывая какое-то дыхательное упражнение, и, не говоря ни слова, красиво взмыла в воздух.
– Аро, аро! Она действительно летает! – крикнул стражник и замахал птице рукой.
– Естественно, летает. Почему бы и нет? – сердито буркнул кот, обиженный за Карлушу. Несмотря на то, что они часто с ней ссорились, такое неуважение к вороне показалось ему недопустимым. К тому же Мурзика огорчило, что он не может показать свою преданность и готовность помочь маленькому народу так, как это сделала птица. А Карлуша, выделываясь, описывала виражи в воздухе, всё более и более отдаляясь от друзей. Лёшиков с опаской следил за вороной, он даже попытался что-то крикнуть, предупредить её о необходимой осторожности, однако поздно: птица не слышала, она была уже слишком далеко. Поэтому маленькому волшебнику ничего не оставалось, как только молча наблюдать за происходящим.
Он припал к подзорной трубе и, затаив дыхание, смотрел, как Карлуша быстро долетела до места сборища монстров и кружит над ними, спускаясь всё ниже. Чудища, с изумлением заметив в небе незнакомую птицу, затопали толстенькими ногами. Они что-то закричали и принялись отчаянно размахивать лапами в сторону птицелюдей, однако те дремали на солнышке и не слышали своих собратьев. Тем временем Карлуша, сделав очередной круг и рассмотрев всё, что ей хотелось, собралась уже было возвращаться к друзьям. Но тут случилось непредвиденное. Человек-гусеница, разъярённый оттого, что птицелюди не отвечают на их крики, снял с одной из ног башмак и кинул его в соратников. Ботинок ударил по голове крылатого монстра. Тот открыл глаза и издал истошный вопль, от которого проснулась и вся остальная стая. Словно выпущенные из лука стрелы, птицелюди стремительно взлетели и ринулись на бедную ворону. Шелест их бумажных крыльев мгновенно заглушил все остальные звуки. Монстры с ужасными когтистыми лапами и длинными клювами летели за бедной Карлушей. Их оказалось очень много, и спрятаться от них было некуда.
Они стали кружиться вокруг вороны, не давая ей возможности улететь, раскрыли огромные клювы, пытаясь схватить птицу. Ворона в испуге лихорадочно заметалась из стороны в сторону, ища возможности прорваться сквозь их строй. Но всякий раз на её пути возникало то одно, то другое чудовище. Бедная ворона, изо всех сил пытаясь вырваться из этого ужасного кольца, в глубине души уже проклинала собственное легкомыслие. Бодрость духа стала покидать Карлушу, и она в отчаянии завопила во всю глотку:
– На помощь! Кто-нибудь, помогите! Помогите же!
Лёшиков, следивший за происходящим с помощью подзорной трубы, всплеснул руками и вскричал:
– Ей ни за что не справиться с врагами! Друзья, что будем делать?
Впечатлительная Банечка в отчаянии закрыла мордочку лапками и заплакала: ей стало очень страшно за подругу, и она уже решила, что больше никогда не увидит ворону живой. Казалось, ещё немного, и мышка упадёт в обморок.
– Лёшиков, милый, сделай же что-нибудь, – причитала Банечка. Она не хотела видеть, как злые чудовища ловят беспомощную Карлушу. – Спаси её, спаси!
