– Здравствуй, Соня, – сказали Камила и Мадлен, – очень рады тебя видеть. Здравствуйте, сударыня, – прибавили они, приседая.
– Здравствуйте, милые. Я пойду к вашей маме в гостиную, а вы идите себе гулять, Соня отправится с вами. И веди себя умно, милочка, – обернулась она к Соне, – не то дома поздороваешься с плеткой!
Соня, не смея ответить, опустила глаза. Госпожа Фичини подошла к ней и сердито спросила:
– Что же, у тебя языка нет? Отчего ты молчишь?
– Да, маменька, – поспешила ответить Соня.
Госпожа Фичини грубо оттолкнула ее, повернулась и пошла в гостиную.
Камила и Мадлен с изумлением смотрели на эту сцену. Маргарита спряталась за кадку с апельсинным деревом. Когда дверь за госпожой Фичини затворилась, Соня медленно подняла голову, подошла к Камиле и Мадлен и потихоньку сказала:
– Пойдемте гулять, а в гостиную не надо, там мачеха.
– За что она сердилась на тебя? Что ты сделала? – спросила Камила.
– Решительно ничего, – потупилась Соня. – Она всегда так…
– Пойдемте в садик, там отлично! – поспешила изменить тему разговора Мадлен. – Маргарита, пойдем с нами!
Соня в изумлении рассматривала Маргариту:
– Чья это крошка? Я еще не видела ее.
– Это наша подруга, очень добрая девочка, – пояснила Камила. – Ты еще ее не видела, потому что она была больна, когда мы у тебя были, тогда она не могла поехать с нами. Надеюсь, Соня, ты полюбишь Маргариту.
Мадлен рассказала, как они познакомились с госпожой де Розбур. Соня поцеловала Маргариту, и все четверо побежали в садик.
– Какие цветы! – воскликнула Соня. – О, да они лучше моих! Какая славная гвоздика! А розы какие великолепные! Какой запах!
– Все это нам подарила госпожа де Розбур, – похвасталась Мадлен.
– Тише, Соня, вы сомнете землянику, отодвиньтесь немного! – воскликнула Маргарита.
– Ах, оставь меня, – отмахнулась Соня. – Мне хочется понюхать розу.
– Вы сомнете землянику Камилы, так не годится!
– Ах, отстань от меня, глупая девочка!
Но Маргарите хотелось уберечь землянику, и она потихоньку ручонкой стала отодвигать Сонину ногу. Соня раззадорилась и так сильно толкнула Маргариту ногой, что та отлетела на три шага.
Увидев, что Маргарита упала на землю, Камила бросилась на Соню и сильно ударила ее по лицу. Та начала кричать, Маргарита плакать, Мадлен старалась их успокоить. Камиле стало стыдно, она стояла, опустив руки и залившись румянцем.
В это время подошли госпожа де Флервиль, госпожа де Розбур и госпожа Фичини.
– Вот уж вторая! Вторая за сегодня! – плакала Соня.
– Что вторая, дура? – грубо спросила госпожа Фичини.
– Вторая пощечина!..
– Вторая? Вот тебе вторая, чтобы не лгала! – и с этими словами мачеха сильно ударила Соню по лицу.
– Она не лгала, сударыня, – вступилась за подругу Камила. – Это я дала ей одну.
Госпожа Фичини с удивлением посмотрела на Камилу.
– Что ты сказала, Камила? – всплеснула руками госпожа де Флервиль. – Ты решилась ударить гостью?
– Да, маменька… – опустила глаза Камила.
– Как же ты дошла до такой грубости?
– Потому… потому – совсем смутилась Камила под умоляющим взглядом Сони. – Потому что Соня растоптала мою землянику.
– Вовсе не за то, а… – Маргарита было бросилась на защиту своей любимицы, но та закрыла ей рот рукой.
– Да-да. За землянику. Пожалуйста, молчи.
– Я не хочу, чтобы тебя считали злой, ты заступилась за меня, и… – прошептала малышка.
– Умоляю тебя, Маргариточка! Мы все расскажем, когда уедет госпожа Фичини, – пообещала Камила.
Маргарита поцеловала руку Камилы и замолчала.
Госпожа де Флервиль поняла, что случилось нечто необычное, заставившее выйти из себя всегда тихую Камилу, но не хотела расспрашивать дочерей при всех, жалея Соню. Чтобы удовлетворить госпожу Фичини и наказать Камилу за чрезмерную вспыльчивость, она сказала недовольным голосом:
– Ступай в свою комнату и сиди там до обеда, а за обедом не получишь ни пирожных, ни фруктов.
Камила залилась слезами. Прежде чем уйти, она подошла к плакавшей Соне и сказала ей:
– Прости меня, Соня, этого больше никогда не случится, уверяю тебя.
Соня, в сущности, была вовсе не злая девочка, она поцеловала Камилу и шепнула ей:
– Спасибо, милая Камила, что не сказала, как я толкнула Маргариту. Мачеха высекла бы меня до крови.
Камила пожала ей руку и в слезах пошла в свою комнату. Мадлен и Маргарита также заплакали. Маргарите очень хотелось рассказать все, чтобы оправдать Камилу, но она вспомнила, что сама Камила просила ее молчать.
«Злая Соня, – думала Маргарита, – из-за нее досталось моей Камилочке. Терпеть ее не могу!»
Госпожа Фичини села с Соней в коляску, и через несколько мгновений оттуда послышались крики. Все подумали, что мачеха бьет девочку, и не ошиблись: едва сев в коляску, госпожа Фичини принялась бранить Соню и таскать ее за волосы.
Как только они уехали, Мадлен и Маргарита рассказали госпоже де Флервиль, как и за что Камила рассердилась на Соню.
– Это несколько уменьшает ее вину, но все-таки Камила виновата, раз позволила себе забыться до такой степени. Я позволяю ей выйти из комнаты, но сладкого она все равно не получит.
Мадлен и Маргарита бросились искать Камилу и сказали ей, как мама уменьшила наказание. Камила вздохнула и не повеселела. Надо сознаться, что у милой, доброй Камилы был один недостаток: она любила полакомиться, она любила сладкое и особенно фрукты. Она знала, что сегодня за обедом будут чудесные персики и виноград, присланные дядей из Парижа. А она даже не попробует всех этих прелестей! Поэтому-то слезы все еще стояли у нее в глазах.
– Бедняжка, – сказала ей Мадлен, – так тебе грустно от того, что тебе не дадут фруктов?
– Еще бы! – воскликнула Камила. – Все будут есть и виноград, и персики, а мне придется только смотреть.
– Я тоже не стану их есть, тогда тебе не так скучно будет.
– Нет, Мадлен, я не хочу, чтобы ты из-за меня не ела, кушай, прошу тебя.
– Нет, нет, Камила, я решилась. Я не хочу есть того, чего тебе не дадут.
Камила бросилась обнимать Мадлен, но сестра ее просила никому не говорить об этом:
– Если маменька узнает, она заставит меня кушать. Или посчитает, что я хочу принудить ее простить тебя.
Камила обещала не говорить во время обеда, но она решила потом рассказать об этом поступке сестры. Мадлен трудно было пойти на это, она, как и Камила, любила полакомиться.
