Больше всего на свете я хотел сейчас поговорить с Майкрофтом Холмсом. Я твердо знал, что он был бы в состоянии разобраться в этой путанице.
– Ладно, – хрипло сказал я и откашлялся, – раз уж меня ждет встреча с такими людьми, то позвольте мне, не откладывая, послать моему солиситору телеграмму с подробными указаниями. – Я пытался говорить бравым, но раздраженным голосом, но мне показалось, что эти слова прозвучали глухо и сварливо, с плохо скрытым испугом.
– Скоро мы приедем. Прежде чем идти на вокзал давать телеграмму, вам придется замаскироваться. Не знаю точно, кто следит за нами, но ваша новая одежда больше не вводит этих людей в заблуждение. Вам нужно найти другой костюм. – Он сплюнул и вытянул кнутом по очереди обеих лошадей, хотя на их шкурах еще не просохла пена после бешеной скачки на окраине Фрайзинга. – Вот-вот прибудем на место. Я найду шотландца и позабочусь о его камердинере. Остальное ваше дело. Советую вам добиться успеха.
Я вспомнил решительный настрой фон Метца, его вооруженную гвардию и начал наконец-то понимать кое-что из объяснений Майкрофта Холмса, когда я работал у него на квартире. И это кое-что потрясло меня. Ставки нынче были огромными. Если Соглашение будет сорвано, то почти вся Европа в скором времени окажется покрытой зловещей тенью Братства. Даже если грандиозный заговор фон Метца провалится и ему не удастся ввергнуть весь континент в войну, Братство все равно сможет внедриться в правительства доброй дюжины государств. Я содрогнулся, представив себе Европу, в которой правители ежедневно впитывают яд, источаемый Братством, и в конце концов все страны окажутся изолированы друг от друга, а больше всего Англия, которая и так лежит за морем… В итоге поддерживать мир окажется невозможно.
Через час я смог разглядеть, как посреди великолепного баварского ландшафта постепенно возникают очертания Мюнхена. Мне крайне редко доводилось рассматривать какой-либо город с такими смешанными чувствами, какие в тот день вызвал у меня Мюнхен. Местоположение города, за которым вздымались к небу грандиозные горные вершины, уходившие главами в облака, делало его похожим на город из волшебных сказок. Но в этом городе скрывались опасности, с которыми я прежде даже и не предполагал оказаться лицом к лицу; поэтому восхитительный вид окутался в моем представлении клубами зловещего лживого тумана, как западня в ночном кошмаре.
Когда мы подъехали к вокзалу, начал накрапывать дождик, и я порадовался тому, что в коляске оказались медвежьи полости. Небо стремительно затянулось облаками, спрятавшими солнце, перевалившее зенит.
Герр Дортмундер остановил коляску на Ортенбургштрассе, подле большого склада. Громоздкое темное здание, судя по всему, было построено в четырнадцатом веке. Он резко постучал в ворота условным сигналом. Менее чем через две минуты ворота распахнулись, появились трое вооруженных людей, точь-в-точь напомнивших мне гарнизон вчерашнего замка, и ввели лошадей с повозкой внутрь. Герр Дортмундер стоял в одной из множества узких дверей, выходивших в центральный зал. Место было мрачное и неприветливое. Можно было предположить, что на меня нацелено несколько ружей, но мне почему-то казалось, что это не так.
– Вам нужно замаскироваться. С повязкой на глазу это не так уж легко сделать, поэтому нам придется поломать голову. – Он знаком велел мне подойти.
– Тут найдется место, куда можно было бы положить вещи? – спросил я, вынув саквояж из-под сиденья, где он покоился во время нашей поездки.
– Скоро покажем, – резко отрубил Дортмундер. – Идите со мной.
Я не собирался спорить с ним в этой ситуации и направился следом, держась в шаге от своего провожатого. На сей раз я не слишком старался скрыть любопытство.
– Где мы? – спросил я, когда мы миновали коридор и подошли к ведущей вниз лестнице.
– В Мюнхене. Пока что с вас хватит и этого, мистер Джеффрис. – Видимо, терпение, которое он проявлял, общаясь со мной на протяжении нашей поездки, иссякло, и я не мог ничего с этим поделать. Кроме того, мне показалось, что у него были натянутые отношения с местной охраной.
Наконец мы спустились в подвал. Благодаря древним каменным сводам воздух здесь всегда был сырой, хотя я сразу же понял, что холод имеет более зловещее происхождение, чем просто вечно сырые камни. В дальнем конце просторного помещения я заметил возвышение, на котором, как мне показалось, стоял алтарь. В тусклом полумраке я не смог рассмотреть находившуюся возле него утварь, но был не без основания уверен, что она предназначалась для обрядов, которые я не знал и не желал бы узнать.
– Вы пробудете здесь до завтра, а потом вас замаскируют и отвезут на вокзал, – сказал Дортмундер. В этот момент он больше, чем когда-либо, напоминал карикатуру на Бетховена.
– Но я думал… – начал было я, но он перебил меня на полуслове.
– Станция под наблюдением. Ехать туда сегодня неблагоразумно.
Я постарался не выдать тревоги. Пусть он думает, что я просто огорчен задержкой.
– Ну кто будет за ней следить?
– Те же самые люди, которые стреляли в нас. Скорее всего, Золотая Ложа или агенты этого хвастуна фон Бисмарка. – Жест, который сделал герр Дортмундер, был мне незнаком, но я понял его смысл, отступил на полшага и приготовился слушать дальше. – Они пытаются помешать нам добраться до Макмиллана. – Он яростно мотнул головой. – Неплохо придумано. На их месте я делал бы то же самое. – Очевидно, это сдержанное признание было высшим одобрением, которое он мог высказать по отношению к врагам, и он произнес эти слова не без некоторого изящества.
– Как я смогу сделать то, что вы от меня хотите? – спросил я, следуя за ним в глубь подвала. – Я не смогу уговорить шотландца взять меня на службу, если в меня будут поминутно стрелять.
– Совершенно верно, – согласился герр Дортмундер. – Именно поэтому я и привез вас сюда. Чтобы здешние люди смогли отправиться на поиски убийцы, поймать его и привести сюда. Я хотел бы задать ему несколько вопросов.
Угроза, прозвучавшая в этих простых словах, была куда явственней, чем все, что мне ранее довелось услышать из уст этого страшного человека. Я с волнением подумал, что нахожусь в полной власти этих людей, и если меня заподозрят и положение станет отчаянным, никто и никогда не сможет ничего узнать о моей участи. Как же я изменился за последние несколько дней, заметил я про себя: оказался в гнезде злодеев, мечтающих уничтожить все, что было мне дорого в этом мире, и все же не считаю положение отчаянным. Я заметил, что к алтарю подходит с полдюжины людей, все в длинных плащах с капюшонами.
– Кто эти люди? – полушепотом спросил я у Дортмундера.
– Это члены Братства. Они совершат обряд, чтобы поддержать вас. Вы должны присутствовать на нем, и это обеспечит вам успех. – Он указал мне на стул с высокой спинкой. Вот ваше место. Оставайтесь здесь.
– А вы? – спросил я. Мне совершенно не улыбалось оставаться наедине с этими зловещими фигурами.
– Я присоединюсь к участникам обряда. – Он направился было к ним, но вдруг вернулся и повторил предупреждение. – Не двигайтесь с места после начала обряда, что бы ни происходило. Это может… может очень плохо кончиться для вас.
