Майкрофт Холмс поднял руку с длинными узловатыми пальцами.
– Его мать умирает, а у него нет возможности уделять ей достаточно времени.
Я сразу понял его.
– И вы дали ему два часа, чтобы он навестил мать, – сказал я. Подойдя к столу, я остановился рядом, не решаясь сесть, так как не привык к фамильярным отношениям с моими работодателями.
– Вы же не собираетесь пить чай стоя, мой мальчик? Сделайте милость, сядьте. – Он указал мне на стул, стоявший напротив, и заговорил, лишь когда я повиновался. – Да, очень грустная ситуация. Я хотел бы дать ему больше времени для свидания с матерью, но положение сейчас очень серьезно. Боюсь, из письма, которое вы только что прочли, со всей очевидностью следует, что я сам скоро буду нуждаться в его помощи.
– Но почему вы говорите о серьезном положении? – спросил я, наливая чай через ситечко, которое Тьерс положил рядом с ложкой. Налив чай, я поставил чайник на место, приподнял крышку и положил ситечко внутрь. – Конечно, тон письма очень тревожный, но не может ли быть…
Холмс покачал головой.
– Хотелось бы так думать, Гатри. Но то немногое, что пока удалось разобрать, порождает во мне самые дурные предчувствия. Я уже немного посидел над этим шифром и боюсь, что обычные приемы здесь не годятся. А это значит, что мы имеем дело с людьми очень хитрыми и обладающими опасными знаниями. – Он водрузил на ломтик мяса еще один желток, положил в рот и принялся медленно жевать.
– Что вы имеете в виду, говоря об опасных знаниях? – Слова, которые употреблял мистер Холмс, заинтриговали меня: на моей памяти он еще не допускал оговорок.
– Знания, не относящиеся к кругу обычных человеческих интересов. Выходящие за пределы классической науки. Конечно, вы можете считать, что это приманка для дураков, и в значительной степени окажетесь правы: простаков часто ловят на аромат благовоний и пламя свечи. Но некоторым удается найти в этой сфере особые сведения, знание, придающее его обладателю огромную мощь. Люди, составившие зашифрованные документы, обладают большим мастерством. Я считаю так потому, что их немецкий шифр имеет древнееврейскую основу. Это «каббала». – Он поднял на меня взгляд, чтобы понять, знакомо ли мне это слово. Да, я слышал его, и только. – Именно отсюда следует, что их можно считать обладателями опасных знаний. Каждое из качеств людей, составивших эти документы, опасно само по себе, но, объединенные, они представляют собой гораздо больше, чем сумма частей.
Я коротко рассмеялся, желая, чтобы в смехе не было слышно волнения: я не хотел верить в то, что услышал. В наше время человек, наделенный таким могучим интеллектом, как Майкрофт Холмс, не должен быть столь легковерен, чтобы придавать значение оккультизму.
– Вы, конечно же, не предполагаете, что древние суеверия имеют под собой какую-то реальную почву…
– То, что вы назвали древними суевериями, дает знания, которыми могли овладеть очень немногие. А те, кому это удавалось, как правило, платили очень высокую цену за свои познания. – Он подлил в чай молока и задумчиво размешал его. – Тайные общества и оккультные кружки Европы не так уж часто оказывались вовлеченными в политику. Но существует некое Братство, получившее печальную известность непрерывным противостоянием законным правителям на всем континенте.
– То, что вы говорите, звучит весьма зловеще, – заметил я, когда мистер Холмс прервал свое объяснение и с отсутствующим видом уставился на жидкость в своей чашке.
– Хорошо, если это так, – сказал он, резко подняв голову. – Не хотелось бы, чтобы вы предположили, будто мы имеем дело с доверчивыми мечтателями или нерасчетливыми безумцами. Это, несомненно, умные и безжалостные враги. Недооценивать их очень опасно. – Он быстро закончил завтрак, а я допил чай.
Пока мы молчали, я мысленно спрашивал себя, что это за люди, о которых он говорит, и каких действий он ожидает от них. Когда тарелка опустела, Майкрофт Холмс отложил салфетку и отодвинулся от стола. Почти все стены его квартиры занимали книжные полки. Поднявшись, он быстро подошел к самой длинной из них и достал большой старый том в кожаном переплете с бурыми пятнами на страницах и стершимся золотом обрезов. Подав мне книгу, он сказал:
– Вот. Прочтите это. До полудня. Когда закончите, мы продолжим разговор.
Взяв в руки книгу, я заметил, что она написана по-немецки. «Изучение сил невидимого мира», перевел я заглавие и грустно посмотрел на груду заметок, ожидавших, когда же я приведу их в порядок. Я мог вполне прилично читать и писать на этом языке, но не владел им совершенно свободно; эзотерической терминологии я вообще почти не знал. Конечно, я был не в состоянии быстро пробежать весь текст, да еще выполнить свои ежедневные обязанности по разборке записей, и все это за отведенное мне время.
Взвесив книгу в руке, я попытался придумать, как дать понять мистеру Холмсу, насколько затруднительным оказалось мое положение. Но тот угадал мои мысли и нетерпеливо взмахнул рукой.
– Гатри, вы можете сделать ваши записи позднее. Это куда важнее, и начать работу нужно немедленно. – Он взял чашку и блюдце и, держа их в руках, принялся расхаживать по комнате. – Но главное, как мне кажется, это письмо. Я беспокоюсь о несчастном, вернее, несчастной, приславшей мне предупреждение.
– Вы имеете в виду человека, подписавшегося «Ваш друг»? – спросил я.
– Да. Поскольку, если она выступает против Братства, а я опасаюсь, что так и есть, она может лишиться жизни еще до захода солнца. Она наверняка знает, что с каждым часом грозящая ей опасность увеличивается. Если она еще жива, а это кажется мне вполне возможным, она все равно беззащитна против любого действия, которое может быть предпринято против нее. – Хмурое выражение лица гораздо больше выдавало его беспокойство, чем интонации голоса. – Если они узнают, что она предала их, то ей придется расплатиться за смелость самой высокой ценой.
– Сэр, но ведь не может быть, чтобы все было так опасно! – воскликнул я. За семь месяцев, которые я провел на службе у Майкрофта Холмса, я и представить был не в состоянии, что он может преувеличить какую-нибудь опасность.
– На самом деле все может быть куда хуже. Говорят, что на переговорах в Баварии намечаются серьезные трудности. – Он кашлянул, показав этим, что недоволен сложившимся положением.
– Но ведь между этими двумя вещами вряд ли может быть какая-нибудь связь, – возразил я и кинулся защищать свою теорию. – Если эти шифры основаны на немецком языке, то разве не более вероятно, что это провокация России, Франции или Турции, чем работа самих немцев?
– Возможно, но я сомневаюсь в этом. Разобравшись в шифре, я буду знать больше, – спокойно сказал он и, склонившись к столу, небрежно кинул салфетку на тарелку, испачкав край алого полотна остатками мясного сока. – Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в кабинете.
– Думаю, что справлюсь, – почтительно ответил я и быстро вскочил из-за стола, протянув руку к недопитой чашке с чаем.
– Вам, пожалуй, сегодня утром потребуется еще чай, – предположил Майкрофт Холмс. – Когда закончите, приходите в кабинет. Я угощу вас бренди.
